Цитаты по тегу война

Мы исполняли интернациональный долг, всё разложено по полочкам… Только сейчас задумался, когда рассыпался стереотип… А ведь я никогда не мог без слёз читать «Муму» Тургенева! На войне с человеком что-то происходит, там человек тот и уже не тот. Разве нас учили: «Не убий!» В школу, в институт приходили участники войны и рассказывали, как они убивали. У всех были приколоты к торжественным костюмам орденские планки. Я ни разу не слышал, что на войне убивать нельзя. Я знал, что судят только тех, кто убивает в мирное время. Они — убийцы, а в войну это именуется по-другому: «сыновий долг перед Родиной», «святое мужское дело», «защита Отечества». Нам объяснили, что мы повторяем подвиг солдат Великой Отечественной. Как я мог усомниться? Нам всегда повторяли, что мы самые лучшие; если мы самые лучшие, то зачем мне самому думать — всё у нас правильно. Потом я много размышлял. Друзья говорили: «Ты или сошёл с ума, или хочешь сойти с ума». А я (меня воспитывала мама, человек сильный, властный) никогда не хотел вмешиваться в свою судьбу…
Ты помнишь: руины дымятся
И чей-то оборванный крик...
Но каждый здесь был ленинградцем -
Ребенок, солдат и старик.
Бессмертно блокадное братство,
Свершившее долг свой сполна...
Ведь мы же с тобой ленинградцы -
Мы знаем, что значит война.
— Ah! je t'ai bien compris, sauvage voyageur,
Et ton dernier regard m'est allé jusqu'au coeur!
Il disait : "Si tu peux, fais que ton âme arrive,
A force de rester studieuse et pensive,
Jusqu'à ce haut degré de stoïque fierté
Où, naissant dans les bois, j'ai tout d'abord monté.
Gémir, pleurer, prier est également lâche.
Fais énergiquement ta longue et lourde tâche
Dans la voie où le Sort a voulu t'appeler,
Puis après, comme moi, souffre et meurs sans parler."
          

    
              Бродяга сумрачный, я подвиг твой постиг.
Мне в глубь души твой взгляд тускнеющий проник
И молча возвестил: О, если только властен,
Дерзай, дабы душа достигла тех высот
Суровой гордости, которой тот причастен,
Чей дух в родных лесах бестрепетно живет.
Молиться и стонать и плакать недостойно.
Исполни долг, но долг владыки, не раба.
Трудись, иди, куда зовет тебя Судьба,
Страдай и умирай, как умер я спокойно.
— Я должен отомстить. Я должен убить его!
— Мы отомстим вместе. Но здесь лежит будущее Норвегии. <...> Ты отомстишь за семью, это твое право и твой долг. Но это не поможет беззащитному малышу. Мы должны его спасти.
Долгом в семье является бескорыстная любовь. Каждый должен забыть своё «я», посвятив себя другому. Каждый должен винить себя, а не другого, когда что-нибудь идёт не так. Необходимы выдержка и терпение, нетерпение же может все испортить. Резкое слово может на месяцы замедлить слияние душ. С обеих сторон должно быть желание сделать брак счастливым и преодолеть всё, что этому мешает. Самая сильная любовь больше всего нуждается в ежедневном ее укреплении. Более всего непростительна грубость именно в своем доме, по отношению к тем, кого мы любим.
Я не фаталист, но я не люблю, когда должен зависеть от чего-то или кого-то. Я могу зависеть только от своего президента или своей жены.
Все люди должны только себе: должны быть счастливыми, но почему-то не могут...
Какая разница, кто начинает войны, — люди или нет. Они пришли сами. Убивали, стреляли, чтобы выполнить свой долг. Они были готовы на все! Война — это азартная игра. Они поставили все, что у них было, не на ту карту. Вот и все. Мне пришлось их убить.
... Признаюсь, работа за письменным столом была для меня, человека военного, делом нелегким. Окончание «Воспоминаний и размышлений» — это подведение итога всей моей жизни. В ней у меня, как у всякого человека, были свои радости, огорчения, утраты. Оглядываясь назад, человек моего возраста неизбежно все раскладывает по полкам: что было главным, а на что и не стоит обращать внимания. Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: я сделал все, чтобы выполнить этот свой долг. Данная книга является, возможно, последним из того, что я считаю обязанным сделать. 
Дни моих самых больших радостей совпали с радостями Отечества. Тревога Родины, ее потери и огорчения всегда волновали меня больше, чем личные. Я прожил жизнь с сознанием, что приношу пользу народу, а это главное для любой жизни. 
С каждым годом по времени мы все дальше и дальше уходим от военной поры. Выросло новое поколение людей. Для них война — это наши воспоминания о ней. А нас, участников этих исторических событий, становится все меньше и меньше. Но я убежден: время не имеет власти над величием всего, что мы пережили в войну. Это было необычайно трудное, но и очень славное время. Человек, переживший однажды большие испытания и победивший, будет всю жизнь потом черпать силы в этой победе. 
Где бы ни находился советский человек — на фронте, в тылу страны, в тылу врага, в фашистских лагерях, — всюду и везде он делал все от него зависящее чтобы приблизить час победы. И никому не удастся преуменьшить значение военного и трудового подвига советского народа в Великой Отечественной войне! 
Я посвятил свою книгу советскому солдату. Его волей, его несгибаемым духом, его кровью добыта победа над сильным врагом. Советский солдат умел смело смотреть в глаза смертельной опасности, проявив при этом боевую доблесть и героизм. Нет границ величию его подвига во имя Родины, как нет границ и величию его трудового подвига после войны. Ведь едва успела кончиться война, как миллионы наших солдат снова оказались на фронте — фронте труда. Им пришлось восстанавливать разрушенное войной хозяйство, поднимать из руин города и села. 
<...> Я хотел бы, чтобы эту книгу особенно внимательно прочли молодые люди. Мы, старшее поколение, хорошо знаем, что помогло нам выдержать натиск колоссальной силы. А молодым это надо еще постичь.  
<...> Мое слово к вам, молодые люди: будьте всегда бдительны! День промедления в минувшей войне обошелся нам очень дорого. Теперь в случае кризиса счет может идти на секунды. 
Какими я хотел бы видеть вас, защитники Родины? Знающими и выносливыми. Армия сейчас оснащена сложнейшей техникой. Изучать ее гораздо труднее, чем в годы моей молодости. Тогда она была проще. Каждое время ставит перед воинами свои задачи. Новейшая техника по силам всесторонне подготовленным и хорошо образованным людям. Учитесь!
— Взять Ватсона.
— Интересно.
— Взгляните на его трость. Редкий африканский стрих скрывает клинок из высокопрочной стали. Ими награждались ветераны Афганской войны. Отсюда вывод, что он — награждённый офицер. Сильный, смелый, рождённый быть человеком дела. И опрятный, как все военные. А сейчас проверим его карманы. О! Билет на боксёрский матч. Можно сделать вывод, что он заядлый игрок. Советую присматривать за приданым.
— Это давно в прошлом!
— Вовсе нет. Он не раз брал у меня в долг.
Все мы выполняем свой долг, когда это ничего нам не стоит. Как легко кажется тогда следовать тропою чести! Однако рано или поздно в жизни каждого человека наступает день, когда не знаешь, как поступить, когда приходится выбирать.
Не тот достигает величия, кто встает на цыпочки, надеясь достать до звезд, или раз за разом, как собака, прыгает вверх, пытаясь поймать в прыжке кость в руке хозяина, а тот, кто неуклонно выполняет свой долг.
Долг семьи заключается в том, чтобы учить любить.
Единственное, что сейчас может спасти мир, — это возвращение к разуму, возвращение к тем взаимоотношениям, когда мужчина будет зарабатывать деньги, а женщина будет матерью, она будет оставаться дома, выполняя самую благородную из всех задач — по крохам прививать детям любовь к порядку и воспитывать в них духовные ценности, которые они, став взрослыми, смогут, в первую очередь, передать другим.
Разумеется, мы живём в мужском мире по мужским законам, нас там и сям подстерегают случаи отвратительного сексизма, насилия и ущемления прав. Но комфортно ли в этом мире им — мужчинам, которые его организовали? Казалось бы, ответ на классический вопрос «кому на Руси жить хорошо?» должен быть однозначным: молодому сильному парню открыты все социальные дороги, в личной жизни статистика тоже в их пользу, десять девчонок по-прежнему не могут поделить девять ребят, а патриархальный семейный уклад устраивает довольно многих женщин. И всё же есть вещи, в которых мужчине часто отказывают, — и это очень простые человеческие проявления. Мужчина не имеет права бояться. Самое ужасное обвинение, которое мальчик слышит ещё с горшка, – ты трус! <...> У мужчины нет права на фобии, только женщина может отказываться летать самолётом и ненавидеть пауков. <...> Вообще сомневаться — не мужское дело. Самец обязан излучать уверенность, на любое опасение отвечать «прорвёмся, разрулим, я всё сделаю». <...> И, разумеется, он не должен плакать. Настоящий мужик, едва выбравшись из памперса, храбро закусывает губу и сносит любые бедствия насухо — от прививки до смерти обожаемого хомяка. Ему отказано в сентиментальных слезах, в слезах сострадания, обиды, печали, боли и любви. Пожалуй, может немного поплакать на похоронах кого-то близкого, и на этом всё. Особо тонких эмоций тоже лучше не демонстрировать. Парню позволено ржать и слегка огорчаться, всё остальное, как восемь оттенков розового — для баб. <...> Естественно, что при таком жестоком воспитании мы получаем в свои ручки довольно кривые бонсаи, которые выросли, пытаясь хоть как-то выживать, соответствовать этим адским стандартам и при этом не сломаться. Получилось не у всех. Но самое печальное – найдётся удивительно много женщин, которые, прочитав всё это, спросят – а что не так? Разве мужчина не должен быть сильным, храбрым, сексуальным и неуязвимым? Он может, но не обязан, по крайней мере круглосуточно. Точно так же как и мы не обязаны постоянно разгуливать на каблуках, при макияже и в мини, иметь идеальную фигуру и безупречно готовить. Всё это две стороны одной фальшивой медали – образы совершенного самца и самки, которые кругом друг другу должны.
– Пап, никто никому ничего не должен.
– Правильно. Каждый себя от долга перед другими освободил. Каждый сам определяет для себя свой долг, его природу и меру.
– Ну и отлично. Теперь свобода, папа. Нет больше рабства долга.
– Да не рабство это было, а нити общности. Только носить их было так же тяжело, как зимнюю одежду летом. Освободив себя от долга перед другими, человек оказался без поддержки других членов социума. Он оказался никому не нужен. Вот она, истинная природа принципа «никто никому ничего не должен» – власть одиночества. Никто… никому… не-ин-те-ре-сен! Не ну-жен!
Тьма коснулась тебя. Все видели это в провалах твоих глаз, во взгляде, не замечающем жизни. Ты бежала от неё, но только подводила её всё ближе. Привела её к нему. Бесконечное страдание, которое хуже смерти. И ты хотела сдаться? Бросить его и обрести мир с богами? Нет. Тьма этого не допустит. Ты войдёшь в логово зверя, ты посмотришь ему в глаза  и пойдёшь на него войной. Вот твоя цель. Вот твой долг. Больше ничего не осталось.