Многие из нас возлагают на подростков слишком много ответственности, потому что так принято в обществе. Мы обычно больше переживаем за подростков-девочек, чем за мальчиков. Мальчик не может забеременеть, его не изнасилуют, как девочку, и поэтому мальчиком предоставляется больше свободы. Им разрешается позже приходить домой (если вообще время прихода оговаривается). Нам кажется, что мальчики выглядят сильными, ответственными и выносливыми, и мы обращаемся с ними так как, словно они действительно обладают всеми этими качествами.
Однако отпустить сына правильно и своевременно не значит «отпустить вожжи» и разрешить ему делать всё, что ему вздумается, — просто потому, что он мальчик и может, как вы думаете, справиться с ответственностью. К сожалению, я наблюдаю слишком часто, как из лучших побуждений мамы доверяют сыновьям просто потому, что те «хорошие ребята». Мы забываем, что у нашего «хорошего мальчика» есть пара-тройка «плохих» приятелей. А дурное влияние неизбежно меняет жизнь хорошего мальчика.
Если мы, родители, неправильно реагируем на ошибки детей, то они никогда не согласятся принять на себя ответственность или признать свою вину.
Ответственность лежит в основе процесса превращения мальчика в мужчину.
Ответственность делает мальчика сильным, и это приносит огромное удовлетворение. А мальчики любят быть сильными — особенно, если сила приходит к ним изнутри.
Я историю расскажу. Притчу. О Ханселе. Вот Хансель, вот тринадцатый век, когда прусов орден крестил. Хансель очень любит орден, очень любит Христа, меня – ландмайстера своего очень любит. Я даю ему людей и отправляю отстроить мне на соединении двух рек крепость. Это очень важное место, прибыльное, можно хорошее богатство поднять на одной переправе только. Проходит время. Я не могу каждый день с Ханселем созваниваться. Допустим переправа эта очень далеко в языческих землях. Там не только крепость отстроить нужно, там всю инфраструктуру продумать надо, налогообложение, пошлины – вот это всё. Еще и прусы дикие нападают, их тоже надо усмирять. И ничего тут во времени не отодвинешь, ты не скажешь диким прусам, что прут резать тебя – подождите, я тут сейчас с пошлинами разберусь, потом повоюем. Торговцам ты тоже не скажешь – эй, вы тут пока заморозьтесь, я с прусами разберусь, и до вас руки дойдут. Проходит пять лет, я, наконец, добираюсь до Ханселя. Что я вижу? Четыре дохлые свиньи, сопливых теток и чахлый частокольчик. Почему? А потому что у Ханселя всё – фюрер, всё – мы. Мы – орден, мы – фюрер, но не я, Хансель, сделаю. Потому что он научиться хотел. А его что-то и не научили – как это крепости строить, налоги организовывать, людей собирать, он же в орден учиться пришел, а его не научили. Предложений от меня товарищи ждут? Вы когда об организации шестидесяти миллионов говорите, не о фюрере думать надо и не о партии, и не о том, что вас когда-нибудь фея крестная научит. Своей башкой думать надо. И если мне кто из вас говорить будет: нам с тобой, Франц, так там планы должны быть или хотя бы зачатки планов, а не энтузиазм пусть твердый, но голый. Не «мы с тобой, а теперь ну-ка давай, я жду от тебя предложений». Вот такое у меня предложение – это первый шаг. Потому что если я буду что-то строить, то не таких людях, не на Ханселях. Ясно?
Многие мамы «ограждают» сыновей от домашней рутины. Они считают, что мальчикам лучше тратить свободное время на спорт и другие внешкольные занятия, необходимые для того, чтобы поступить в хороший колледж, или же просто приятные. Я понимаю подобное желание — помочь ребенку в достижении долгосрочной цели, но маме следует помнить: интерес в жизни или совершенствование навыков сына — ничто, если он не научится трудовой дисциплине точка работа отличается от спорта и других занятий, ориентированных на личность ребенка. Работа учит упорно добиваться результата просто потому, что это ну́жно сделать. Если ребёнок проводит время после обеда, убирая листья, то делает это не для того, чтобы получить похвалу или улучшить свои навыки. Он делает это на благо семьи и гордится своей помощью и возложенной на него ответственностью.
Мальчик, у которого нет ответственности, может вести себя как испорченный, избалованный хулиган. На самом деле причина его поведения — неудовлетворенность и одиночество. Ему хочется чувствовать себя важным и нужным в собственной семье.
Человек не должен брать ответственность, которую не выдержит.
Ребёнок это большая ответственность.
Люди должны брать ответственность за свои действия и, так или иначе, принимать обстоятельства.
But how do you learn to be responsible? You live in the world. You make your own decisions. You make your own mistakes.
Но как научиться нести ответсвенность? Нужно жить в мире, принимать собственные решения, делать собственные ошибки.— Комвзвода Варавва!
— Опять попадёт. [обречённо]
<...>
— Первый закон воинской службы, взводный, — дисциплина. А Вы его сегодня нарушили. Увели эскадрон без приказа, без разведки…
— Георгий Петрович, ну, Курбаши опять бы за границу удрал.
— А Вы бы могли остаться без головы.
— Ничего. До свадьбы заживёт! [потирает синяк под глазом]
— «Заживёт»… У них тысяча сабель, а у нас триста.
— Триста, но зато какие!..
— Думать! Командир обязан думать, понимаете? А не просто шашкой махать!
— Вы манекенщицей не пробовали устроиться?
— А что в этом плохого?
— Да ничего плохого. Ходи себе по стенду, крути фигурой. Никакой ответственности! Эффектно!
— Так, прежде чем полностью отмести вариант с лечебницей...
— БоДжек, за всю жизнь мне ни разу не приходилось самой справляться с проблемами. Мне никто и никогда и ни в чём не отказывал, так что вместо того, чтобы решать проблемы я лучше поживу у тебя тут маленько.
— Сара Линн, я тебя слышу. И думаю, что знаю, что тебе нужно. Чтобы сильный ответственный взрослый сказал тебе:... да! Да, конечно, живи у меня. Будет весело! Эй, народ, старая банда снова в сборе! Три сиротинки, раз, два, три...
Могут сутки стоять в дозоре,
Плыть на лодке в бушующем море,
В цель любую попадут
И никогда не подведут.
София Сартор: — Ты упомянул кредо. Что это?
Эцио Аудиторе: — Ничто не истинно. Всё дозволено.
— Звучит довольно цинично.
— Да, если бы это было догмой. На самом деле кредо — это лишь наблюдение за природой окружающей нас действительности. Тезис «ничто не истинно» означает, что мы должны понять, что основы общества хрупки, и мы сами должны быть пастухами нашей цивилизации. Тезис «всё дозволено» означает, что мы должны понимать, что только мы, и никто другой, несём ответственность за наши действия и живём с их последствиями, прекрасными или ужасными.
— То есть ты не веришь в судьбу или что-то такое?
— Не, это лишь слова, используемые людьми, чтобы объяснить ужасные вещи, которые они, вероятно, могли предотвратить.
Если мы не более, чем кучка исполнителей, играющей в чьей-то пьесе, то все мерзкие решения уже приняты за нас.
Что до меня, я думаю, люди должны нести ответственность за свои ошибки.
Кто в деле (в должности), тот и в ответе.
Просить прощения — просто, а как насчёт того, чтобы взять на себя ответственность за то, что ты натворил?
Семья убивает страсть? Так говорят только потенциальные самоубийцы, готовые при первых трудностях убить в себе и страсть, и желание, и сочувствие и себя заодно.
Любовь — тот же стресс, хотя и очень приятный. И нужно много душевных сил, чтобы в ответ дарить счастье, какое дарят тебе. Ведь если не отдавать любовь, ты станешь надменным божком, что упивается поклонением себе.
Когда у тебя в руках чья-то жизнь, это так повышает тонус!
Каждый человек – автор своей жизни. Что посеешь – то и пожнешь. Для меня очевидна одна вещь: ответственность за все, что с тобой происходит, лежит только на тебе – независимо от того, согласен ты с происходящим или нет.
Свобода означает ответственность. Вот почему большинство людей боится свободы.
Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил... его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого прошутить немного больше и дольше, чем он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл!
В наши дни всякий почему-то считает, всякий твердо уверен, что с ним ничего не может случиться. Другие умирают, а я живу. Для меня, видите ли, нет ни последствий, ни ответственности. Но только они есть, вот в чем беда.
Экзюпери заблуждается. Мы ответственны за тех, кого приручили, но не обязательно церемониться с теми, кто притворился прирученным, чтобы приручить нас.
... Как мало подлинного счастья ждёт супружескую чету, соединившуюся под влиянием страстей, которые оказались более сильными, чем чувство ответственности и долга.
Как не может быть света без тени, и тени без света. И уж тем более нет ни бога, ни дьявола вне тебя. Ты, как и все остальное в этом мире, просто часть общей системы, и вне тебя — лишь связи, ее образующие. А вот в тебе самом есть все — и райские высоты, и адские пропасти, ты сам выбираешь, чему и кому служить... А то — бог, дьявол. Что угодно, лишь бы не личная ответственность.
... как показывает опыт, государство не желает нести ответственность за тех, кого оно посылает на смерть, а они, к его величайшему изумлению, возвращаются живыми. Пусть покалеченными, но живыми. Такая вот особенность у нашего государства...
— Так, быстро ищите мне тех, на кого я свалю всю ответственность.
— В школе скоро будут проходить дебаты на эту тему...
— Отлично! Мы свалим все на детей!
Заглядывать в чужую душу опасно. Это чересчур сближает. Доверие — слишком большая ответственность.
Ответственность — это способность думать об отдаленных результатах своих решений и поступать в соответствии с этими результатами. Ответственность — это то, что происходит до того, как человек совершает действие, а не после того, как это действие необратимо совершено.
Никогда не забуду японку Кеку. Я ставил в Токио спектакль по Ибсену. Мне представляют молоденькую актрису Кеку. Там была совсем маленькая роль девушки, которая приходит в комнату к Боркману (спектакль «Йун Габриэль Боркман». — Esquire), играет на рояле и больше не появляется. Спрашиваю: «Вы играете на рояле?» — «Нет, не играю». Ну ничего, говорю, Григ будет по радио звучать, а вы будете просто слушать, либо за кулисы посадим музыканта, что хуже, конечно. Она спрашивает: «А может быть, я буду играть?» Что вы, говорю, это сложно. И уезжаю. Проходит два месяца, у нас фуршет, едим какое-то мясо — меня зовут: «Мы хотим, чтобы Кеку вам сыграла». Она садится — пальчики, как спички, — и мощно играет «Норвежский танец» Грига, труднейшую, виртуозную вещь. Как? Что? «Вы что, в школу поступили?» — «Да, учительницу взяла». — «Подождите, вы же были на гастролях в Америке». — «Была, да». Она в Америке договорилась и всё свободное время не ходила по Америке, а училась. Мне было стыдно, я же предупреждал, что это маленькая роль, что это вообще никто не оценит. Стоит и вежливо улыбается — она просто хотела сделать всё наилучшим образом.
Если, желая оправдать себя, я объясняю свои беды злым роком — я подчиняю себя злому року; если я приписываю их измене — я подчиняю себя измене; но когда я принимаю всю ответственность на себя я тем самым отстаиваю свои человеческие возможности.
В Китае, говорили мне, существовал неписанный закон, по которому человек, спасший другого человека, отвечал за его жизнь до самого ее конца. Ибо, вмешавшись в решение судьбы, спаситель уже не мог уйти от легшей на него ответственности за это.
... Всю ответственность за все, что происходит с человеком, нужно возлагать на самого себя, а не на судьбу, на Бога, на расположение звезд и на еще бог весть кого или что. Сегодня с нами происходит то, что мы создали вчера, завтра будет то, что мы сотворили сегодня.
Большинство людей в действительности не хотят свободы потому, что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.
Слишком большая свобода опасна для тех, кто не может справиться с ответственностью, сопровождающей независимость.
Ответственность означает авторство. Осознавать ответственность – значит осознавать творение самим собой своего Я, своей судьбы, своих жизненных неприятностей, своих чувств, а также своих страданий, если они имеют место