Я хотел бы любить свою Родину, но она мне любить не даёт.
Государство избавляется от предателей, а не от шпионов.
Вы не можете управлять государством с помощью того, что читаете в книге.
Общество меняется, система и даже государство.
Они даже смерти своим врагов не хотят. Поэтому не могут усидеть в своих креслах. В этом разница между государством и мафией.
Государство выше мафии.
Мы ведь даже не понимаем, что на наших глазах благодаря коронавирусу, вопреки коронавирусу формулируется не просто задача побороть коронавирус. Нет. Мы же говорим о полном переустройстве, о полном изменении, о выстраивании нового государства. Государства, которое для людей. Государства, в котором комфортно жить, где власть понимает свою роль, свое место, где оно выходит на новый технологический уровень. Потому что то, как удалось решить ряд вопросов, невозможно было бы решить, не используя цифровые технологии и понимание, как это делается. <...> Мы сейчас говорим, что важен экономический рост, но какой? Тот экономический рост, при котором растут реальные денежные доходы населения. И здесь мы говорим, что и где должно развиваться. <...> Неужели вы не видите, как все меняется? Важно, что мы намечаем, смотрим, где мы должны быть лучшими, как мы можем этого добиться, мы строим сейчас все вместе новую страну, новое государство. <...> Надо смотреть динамику, надо понимать, что реально происходит. И просто понимать, с какого уровня мы идем. И надо вернуться к состоянию, когда гордиться надо своей страной. Есть чем гордиться. Знаете, красота — в глазах смотрящего. Надо уметь смотреть и любить.
Мы действительно не понимаем, какой серьёзный шаг мы сделали, проголосовав за поправки. И я хотел бы защитить чиновничество. Общество должно понять, что и на нём тоже — новый уровень ответственности. <...> Очень многое зависит от поведения каждого из нас. Ведь мы составляем эту страну. Мы только-только делаем первые шаги в новый мир. И вы посмотрите, как катастрофически сократилось количество сфер, в которых можно двигаться без понимания смысла движения. В технологиях можно двигаться без понимания того, зачем ты движешься? Нет. В информационном обществе? Нельзя. Социальное развитие перед пандемией уже становилось бессмысленным. Развитие культуры вообще заходило куда-то не туда. Я думаю, что одна из главных битв за образы будущего будет в сфере культуры. Не в экономике, не в технологиях, а именно в сфере культуры. Умы должны думать о смыслах нашей деятельности и об идеях, с которыми мы идём. Да, они для нас, и более никому подходить не будут. Но для себя мы должны думать, зачем мы развиваем экономику? Только ли для безграничного потребления? Зачем мы развиваем те или иные технологии? Зачем мы развиваем инфраструктуру? И это — вызов на ближайшие 10-15 лет. А США — пусть сами с собой разбираются. Это их дела. Но если честно, конечно то, как развиваются дела в США — для меня очень неожиданно. Потому что это — тотальный кризис. Не государства, а уже государственности. И если с кризисом государства США бы справились, а с кризисом государственности… Фактически им не за что зацепиться. У них нет того спасительного якоря Великой Победы, который был у нас и который нас вытянул, в том числе и через Бессмертный полк. А у них такого нет. Потому что в их истории действительно нет Великой Победы.
Посмотрите, кто является сейчас сухой травой, которая горит и приводит ко всему в США? Университетские круги. Студенческие круги. Притом люди, у которых есть какое-то образование. И выясняется, что качество этого образования крайне низкое. Они не знают — кому памятник. Выяснился колоссальный уровень деградации американского образования. Не случайно считается, что миллениалы — самое безграмотное поколение. Почему? А потому что в школы высшие проник определенный дух. Но самая большая проблема, что вот этот дух они же прививают и в Россию. Российская система, к сожалению, переняла всё худшее. Какое количество грантов было направлено на изменение российской системы. Мы же искренне считали, что у нас всё плохое, а там — хорошее, надо брать. И что мы видим? Что в Европе, как в континентальной, так и в Великобритании, что в Америке, опереться не на кого. Интеллектуальный класс оказывается ничтожным. Он нацелен на разрушение и переосмысление. Он не государственный. Он не патриотичен. Он служит цели разрушения, но не цели созидания. А это означает, что распалась связь времен, если уж мы цитируем классиков. А это означает, что государство слишком рано отказалось от важнейших идеологических функций. И поэтому необходимо переосмысление. Необходимо понимание, что государство важно.
Государство — это механизм и форма существования власти.
С нашим государством нельзя играть в азартные игры, у него вся карта краплёная! Всё равно будешь в дураках. У нас спокойным можно быть только в гробу.
— Расстрелял бы гада.
— Правильно, к стенке надо было, вот и всё.
— Судить его будут.
— Для чего? Будто и так не ясно.
— Судят не ДЛЯ чего, а ПОТОМУ что.
— А они с нашими не церемонятся, между прочим.
— Мы с тобой, Лушков, в государстве живём. А они — в банде. Вот и вся разница. Понял?
Правовое государство — это высшая форма государственного быта, которую выработало человечество как реальный факт.
Государство не имеет права оставаться равнодушным к тому, что благосостояние его граждан опускается ниже известного уровня.
Там, где отсутствует власть закона, там нет места и какой-либо форме государственного строя.
Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью.
Лучшие должны править во всех государствах и при всех режимах. Всякий режим плох, если в нем правят худшие.
Всё в государстве, ничего вне государства, ничего против государства.
— Вы что? Не надо вставать.
— Скромнее, коллега. Не надо садиться!
— Шеф, ну нельзя издеваться над народом.
— Это не народ, коллега, в данном случае, это наглядное пособие. Просто я хочу напомнить вам и всем остальным, что на прошлой лекции мы поставили себя и каждого, в зале, над государством. Так делается во всех цивилизованных странах, где интересы государства подчинены интересам человека.
— Кто написал на доске это безобразие!? Что это ещё за «Привасу»?
— Шеф, извините, это «Прайвеси». На американском языке, это «частная собственность».
— «Прайвеси»? Ха, не слишком ли умные слова для такого придурка, как вы, коллега?
— Вы же сами сказали, сэр, чтобы я брал пример с живых ковбоев!
— Дурной пример, коллега, заразителен
— Я думаю, что основой государства, являются простой человек с его, э, понимаете, частной собственностью.
— Он думает! Уважаемый индюк, уважаемый, тоже думал!
— А что же тогда делать не простым членам общества, а этим...
— Волшебным!
— ... Да, да, волшебным?
— А они, пусть, охраняют простого человека и делают всё, простите, чтобы он был, так сказать, богаче.
— А если эти самые волшебные члены общества не захотят делать так, чтобы простые члены общества были богаче?
— А тогда, коллега, они вымрут. От болезней, от недоедания или так, как мы только что видели в фильме.
— Но зачем им о нас заботиться?
— Как это зачем? x2 Да хрен его знает, зачем. Давайте лучше спросим у умного человека.
Создал я, Ваня, державу великую... Андреевский флаг над океаном поднял. Русь-матушку вытянул как гармонь с востока на запад, а вот играть на сём инструменте подданных-то не обучил. Вот они тянут попусту меха, на кнопки без разбора давят... Блям, блям... Трынь, трынь...
Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей. Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой.
Во все времена и во всех государствах, в особенности если эти государства раздирает религиозная вражда, находятся фанатики, которые ничего так не желают, как стать мучениками.
... как показывает опыт, государство не желает нести ответственность за тех, кого оно посылает на смерть, а они, к его величайшему изумлению, возвращаются живыми. Пусть покалеченными, но живыми. Такая вот особенность у нашего государства...
Есть два признака благополучия государства: богатство и доверие к государству.
Когда на карте стоят вопросы глобальной госбезопасности, действуют другие безжалостные правила...
Порой в политике блеф допустим, но это занятие не для глав государств. На этом уровне нужно быть, а не казаться.
Месть — это не дело государства. Государство занимается обеспечением безопасности своих граждан.
С одной стороны, нам говорят, что у нас «сильное государство, которое стоит на страже интересов народа», а во всех бедах виноваты западники и либералы. С другой — эти самые либералы занимают ключевые государственные посты и все делается по-либеральному: социальные гарантии сокращаются, государство регулярно «капитализирует» банки на многие миллиарды и закрывает глаза на баснословную роскошь олигархов, которые спокойно ведут бизнес через офшоры и держат активы за рубежом, получая при этом крупные государственные подряды.
Дайте мне контролировать выпуск денег в государстве и мне нет дела до того, кто пишет его законы.
Стать государством очень сложно. Другие начнут с тобой драться, и тебя могут завоевать более сильные государства и украсть твою культуру... В этом мире тебя сотрут с карты, если ты недостаточно силён.
Любопытный факт: если взять все европейские страны и распределить их по тем трем ветвям христианства, которые в них доминируют, то окажется, что наиболее высокий уровень жизни, наиболее развитые демократические институты встречаются в государствах, где церковь имеет наименьшее влияние, то есть в протестантских; за ними следуют страны католические, и на последнем месте — православные. Полагаете, это случайно?
Как повезло властям, что люди никогда не думают.
Пока есть государство, нет свободы. Когда будет свобода, не будет государства.
Не дарите цветов государству,
Где правда карается.
Государство похоже на рентгеновский аппарат: насквозь видит. В смысле — смотрит сквозь меня и не замечает.
Я устал. Я ухожу.
Власти хорошо умеют говорить о том, что они сделали, но не о том, чего не сделали.
Лидер ведет свою страну вперед своим примером, а не силой.
Во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти.