— Кто написал на доске это безобразие!? Что это ещё за «Привасу»?
— Шеф, извините, это «Прайвеси». На американском языке, это «частная собственность».
— «Прайвеси»? Ха, не слишком ли умные слова для такого придурка, как вы, коллега?
— Вы же сами сказали, сэр, чтобы я брал пример с живых ковбоев!
— Дурной пример, коллега, заразителен
— Я думаю, что основой государства, являются простой человек с его, э, понимаете, частной собственностью.
— Он думает! Уважаемый индюк, уважаемый, тоже думал!
— А что же тогда делать не простым членам общества, а этим...
— Волшебным!
— ... Да, да, волшебным?
— А они, пусть, охраняют простого человека и делают всё, простите, чтобы он был, так сказать, богаче.
— А если эти самые волшебные члены общества не захотят делать так, чтобы простые члены общества были богаче?
— А тогда, коллега, они вымрут. От болезней, от недоедания или так, как мы только что видели в фильме.
— Но зачем им о нас заботиться?
— Как это зачем? x2 Да хрен его знает, зачем. Давайте лучше спросим у умного человека.
— А ты налоги не платишь!
— Как же? Вот. За землю, за воду.
— А за снег?
— И за снег. На той неделе уплачено.
— Это под Новый год? Так то за прошлогодний снег! А за этот?
Я-Алчность! Деньги, женщины, подручные... да что угодно... всё принадлежит мне! Это моя собственность!
(Я жадина Грид! Деньги, женщины, слуги! Все они мои! Всё моё!)
Собственность — обман. Никто ничем не владеет. Когда Вы умрете, все останется здесь.
Постыдимся хотя бы зверей. У зверей всё общее: и земля, и источники, и пастбища, и горы, и леса. А человек делается свирепее зверя, говоря эти холодные слова: «То твоё, а это моё».
Мой мальчик, поверхностными людьми я считаю как раз тех, кто любит только раз в жизни. Их так называемая верность, постоянство – лишь летаргия привычки или отсутствие воображения. Верность в любви, как и последовательность и неизменность мыслей, – это попросту доказательство бессилия… Верность! Когда-нибудь я займусь анализом этого чувства. В нем – жадность собственника. Многое мы охотно бросили бы, если бы не боязнь, что кто-нибудь другой это подберет…
Три предмета являются самыми интересными в мире... Секс, собственность и религия. При помощи первого мы можем создавать жизнь, при помощи второго мы поддерживаем ее, а при помощи третьего мы надеемся продолжить ее в другом мире.
В России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил», или кого-нибудь «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается.
Невежда всегда озабочен собственностью и поэтому не может принадлежать самому себе.
– С чего вы взяли, юноша, что государство – это справедливость и чистота? – благодушно усмехнулся Пожарский. – Хороша справедливость. Наши с вами предки, разбойники, награбили богатств, отняв их у собственных соплеменников, и передали по наследству нам, чтобы мы могли красиво одеваться и слушать Шуберта. В моем случае, правда, никакого наследства не было, но это частность. Прудона читали? Собственность – это кража. И мы с вами стражники, приставленные охранять краденое. Так что не морочьте себе голову иллюзиями. Лучше поймите вот что, если уж не можете без морального обоснования. Наше государство несправедливо и нечисто. Но лучше такое, чем бунт, кровь и хаос. Медленно, неохотно общество становится чуть-чуть чище, чуть-чуть презентабельней. На это уходят века. А революция отшвырнет его назад, к Ивану Грозному. Справедливости все равно не будет, только появятся новые разбойники, и опять у них будет всё, а у остальных ничего. Про стражников я еще слишком поэтично выразился. Мы с вами, поручик, золотари. Чистим отхожие места, чтобы дерьмо на улицу не хлынуло. А если вы пачкаться не желаете, то снимайте синий мундир и ищите другую профессию. Это я вам не угрожаю, добрый совет даю.
Провозглашать государственную собственность общей все равно что, если взять все, что у вас есть и заявить, что это все общее.
Откуда известно, что частный бизнес эффективнее государственного? Есть ли какие исследования, доказывающие это? Нет, таких исследований не существует. Но есть исследования, которые доказывают обратное. Всё зависит от того, как организовано предприятие, на кого оно работает, каким способом структурирована его деятельность и так далее.
Собственность — это не вещи, а мысли. Можно иметь вещи и при этом не быть собственником.
Ребёнок привязывается к кукле, щеглу, цветку в горшке, потому что пока ещё у него ничего больше нет; узник или старик привязывается к тому же самому, потому что у них уже ничего нет.
Труд — один из процессов, в ходе которого А создает собственность для Б.
Идеи мы воспринимаем как собственность, а с собственностью всегда тяжело расставаться.
Собственность – такая же химера, как и жизнь. Все, что нас окружает, дано нам во временное пользование!
... В один прекрасный день Хайнц заполучит собственность, а Бригитта в собственность перейдёт. Бригитте предпочтительней перейти в собственность собственного мужа с собственной собственностью, которая будет, собственно, немножко и её собственной.
Чем ты не обзаведись... Всё оказывается лишь очередной вещью, которую придётся потерять.
— Я не понимаю, как можно продавать то, что тебе не принадлежит. Как Луна может кому-то принадлежать?
— Земля тоже никому не принадлежит, а участки продаются. Я, знаешь, что тебе скажу — то, что никому не принадлежит, можно забрать себе.
Я-то думал, что вы — большой учёный, а вы — элементарный собственник! Тьфу!
Мой замок — мои правила!
Мы близнецы, мы все делим пополам. То что его — мое, а то что мое — тоже мое.
Есть несколько вещей, которые я считаю неприкосновенными! Заднее сиденье лимузина в их числе.
— Вор всего лишь человек, не уважающий право собственности.
— Наоборот, миссис М. Воры почитают собственность. Они просто хотят, чтобы она принадлежала им.
Большинство людей считают, что отказаться от своей ориентации на обладание слишком трудно: любая попытка сделать это вызывает у них сильное беспокойство, будто они лишились всего, что давало им ощущение безопасности, будто их, не умеющих плавать, бросили в пучину волн. Им невдомёк, что, отбросив костыль, которым служит для них их собственность, они начнут полагаться на свои собственные силы и ходить на собственных ногах.
Ещё один пример — дело Дреда Скотта, проходившее через суды много лет назад. Было сказано, что Конституция позволяет рабство, потому что… потому, что… ну, существует право на личную собственность. Это личное мнение. Это не то, о чём говорит Конституция. Конституция США говорит — мы все… мы… Ну, вы знаете, ничего подобного там не говорится. Конституция не говорит о равенстве Америки.
При частной собственности на средства производства заведомо невозможно собрать все сведения, необходимые для правильного планирования: каждый субъект рынка надеется выгадать, скрыв доступные ему данные, хотя оправдывается эта надежда крайне редко.
Общество знаний в потенции — это мир, в котором правилом становится не стародавнее «это моё» и не идущее от «реального социализма» общее значение «ничьё», а качественно новое — «каждый — собственник всего». Это, если угодно, универсальная и всеобщая собственность каждого на всё.
Везде, где есть большая собственность, есть большое неравенство.
Любая нация, обитающая на земле, которую она считает своей, на самом деле является просто последним захватчиком.
Любая собственность — это низко. Это не творчество и не созидание. Это присвоение.