У любого творческого человека бывают периоды застоя.
Не важно, что именно ты делаешь, важно, чтобы всё, к чему ты прикасаешься, меняло форму, становилось не таким, как раньше, чтобы в нём оставалась частица тебя самого. В этом разница между человеком, просто стригущим траву на лужайке, и настоящим садовником. Первый пройдёт, и его как не бывало, но садовник будет жить не одно поколение.
Воображение — это начало создания. Вы воображаете то, что хотите; вы желаете то, что воображаете; и, наконец, вы создаете то, что желаете.
— Я создам идеальное общество, создам такой мир, в котором будут жить только ответственные и добрые люди!
— И в этом идеальном мире ты окажешься единственным злодеем...
Сражаться на войне легко. Разрушать легко. Строить новый мир из того, что осталось от старого, — вот что тяжело.
Деньги переоценены, потому что созидание намного интереснее потребления, а внутреннее состояние несоизмеримо важнее внешнего.
Главное для человека – не переставать возмущаться несовершенством этого мира. Потому что как только человек смиряется с его недостатками, он становится частью этого несовершенства. Здесь кончается развитие и начинается упадок. Равнодушие порождает наибольшее зло. Важно оставаться несогласным. Белой вороной. Созидать.
Всегда были и всегда будут те, кого ведёт ненависть и кто захочет в своих невзгодах обвинить тех, кто счастлив, кто творит и созидает.
Те, кто жили до нас, созидали в надежде на то, что мы будем помнить и хранить. Разве нет?
Замечательное чувство — знать, что ты сам строишь мир.
Нажимать на курок проще, чем играть на гитаре. Разрушать легче, чем создавать.
Я написал первые строки вашей истории... И я же поставлю в ней точку.
История постоянно разрушает. Разрушает для того, чтобы вновь готовить следующий промежуточный результат. В истории, похоже, понятия «созидание» и «разрушение» имеют одинаковый смысл.
Каждый должен оставить что-то после себя... Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив.
У человека есть мощнейший разум, есть возможности и есть силы для того, чтобы преследовать великие цели, менять мир, открывать интересное и неизведанное. Нужно лишь встать на путь созидания и найти ту самую взаимосвязь с природой, которую так умело поддерживают все живые существа на планете.
Первочеловек точно не прыгал от радости по темной преисподней, в которой был сотворен.
Понимание даже между умными людьми достигается с большим трудом. Легко объединяет людей лишь грабеж, нажива и разрушение, а там, где речь идет о созидании, не обойтись без терпения, которого всегда не хватает.
В надежде большая сила, в созидании и ожидании — вся мощь.
Нужно каждую минуту поучаться, каждую минуту думать, что сказать. И созидать, созидать, созидать.
Он не способен дать — ничего и никому. Он всегда будет рушить то, что сочтёт неправильным. Очень редко, в переломные моменты истории, такие люди необходимы — они устраняют опасности и расчищают пути. Но и тогда созидают другие.
Пофигизм не способен родить ничего созидательного.
Без передышки создавать нечто, не понимая, что вы создаете, — это преступление.
Видеть и делать новое — очень большое удовольствие.
Я раскинул руки, чтобы обнять этот прекрасный, совершенный, трагичный, болезненный, божественный, живой, настоящий мир — и взлетел. А сероглазая женщина, моя повзрослевшая школьная растрепанная синица, стояла рядом и молча смотрела. Нет, я не любил ее. Я не любил никого. Не хватало времени, сил, воздуха — вместить сущее, немилосердно разрывающее душу. Как мал человек, но как огромен замысел. Лены, Светы, Даши, Маши, руки, плечи, губы, прикосновения, поцелуи, нежность, секс — все это становилось вторичным на фоне великого механизма созидания в тесных для него застенках человеческой плоти. Стихи проходили насквозь, музыка замыкалась в бесконечность, бездна человеческих глаз ждала в зале, а сцена стонала от падающего на нее неба. И над этим беспокойным морем декораций парил я, парили мы — я и огромный великий мир.
А чтоб нам не было скучно, мы превращаем небо и землю в сказку.
Разрушение старого не гарантирует созидание нового.
Для начала любой, самой простой практики нужно столько созидательной воли (не путать со способностью насиловать себя), сколько в одни руки не отпускают.
Стихия любого человека, я глубоко убежден в этом, не труд, а созерцание.
Сегодня — подкидной, завтра — азартные игры… Отвлечение от созидательного труда! Понятно говорю?
... по скромному моему разумению, Бог очень одиноким себя чувствовал, вот и создал Жизнь.
Однако говорилось среди Эльдаров, что Валары всегда стремились, вопреки Мелькору, править Землей и подготовить ее к приходу Детей Илуватара; и они создавали земли, а Мелькор разрушал их; выкапывали долины — Мелькор вздымал их вверх; воздвигали горы — Мелькор низвергал их в землю; заполняли моря — Мелькор иссушал их; и не было ничему ни покоя, ни мира, ибо едва начинали Валары какой-нибудь труд, Мелькор разрушал содеянное или портил его. И все же труды их были не совсем напрасны; и хотя ни в одном деле их воля и помыслы не осуществились полностью, и все имеет иной облик, чем казалось вначале Валарам — тем не менее, хоть и медленно, Земля обрела вид и почву. Так, наконец, в Глуби Времен и среди бесчисленных звезд было создано жилище Детей Илуватара.
То, о чем вы пели, я покажу вам, чтобы знали вы, что сделали. А ты, Мелькор, увидишь, что нет темы, истоки коей не лежали бы во мне, равно как никто не может изменить музыки мне назло. Ибо тот, кто попытается сделать это, окажется лишь моим инструментом в создании вещей более дивных, чем он сам мог бы представить себе.
Мелькор завидовал ему, и между ними была долгая борьба, когда Мелькор портил и разрушал все, что создавал Ауле, и Ауле устал восстанавливать и исправлять беспорядок Мелькора. Оба они желали создавать вещи новые и никем не предвиденные, и любили восхваление своего мастерства. Но Ауле оставался верным Эру и подчинял все свои труды его воле; и не завидовал другим, но искал и давал советы, — а Мелькор истощал свой дух в ненависти и злобе, и не смог создать ничего, кроме подражания замыслам других, а их творения он разрушал, если мог.
Я мог бы прихлопнуть тебя сейчас, как букашку... Но я предоставлю тебе выбор — стань моим союзником. Вообрази, чего мы могли бы добиться вместе, что мы могли бы создать... Или наоборот, разрушить! Причинить смерть множеству невинных людей, затевая поединки вновь и вновь и вновь до тех пор, пока мы оба не погибнем! Поразмысли над этим, герой!
Уничтожать лучше, чем создавать, если не создаешь вещи по-настоящему необходимые.
Неважно сколько мы проживем, но эта разница останется между нами навсегда: я создавал, ты — нет.
Всякий акт разрушения есть акт созидания.
Среди бесчисленных видов волшебства созидание предоставляет большую свободу. Каждый созидает по-своему. Выкладывайся на полную и найди собственную форму.
Разрушение и созидание, как две стороны одной медали. Таков закон Вселенной.
У анархии два лица — созидателя и разрушителя. Разрушители низвергают империи, превращая их в кучи булыжника, а созидатели потом строят из него новый, лучший мир. Когда булыжника достаточно, дальше разрушать не нужно.