Литература – не есть книги.
Что такое литература? Это искусство рассказывать истории. Те истории, через которые люди понимают, как им должно жить.
Литература умрет?
Нет. Литература никогда не умрет, сколько будет жить человечество, столько будет жить литература. Она может становиться примитивнее. То есть если люди будут скатываться в австралопитеков, значит, и литература будет скатываться в творчество австралопитеков.
Но умереть она не может.
Потому что вам, мне, вашим детям, вашим правнукам – всем нужно знать, как, собственно, жить. Что делать со своими эмоциями? Как быть счастливым? Или – как взаимодействовать с окружающими. Как вообще общаться?
Людям нужны такие «маячки». Поэтому с литературой всё нормально.
Книги вымирают.
Один вельможа повредил себе ногу и был вынужден купить костыли. Они помогали ему при ходьбе, и вскоре он так привык к ним, что, когда нога зажила, все равно продолжал пользоваться ими. Постепенно вельможа приучил к костылям и всех членов семьи, а затем и своих придворных. Прошло время, и в стране, где жил этот вельможа, костыли вошли в моду: все жители страны стремились приобрести себе костыли.
Повсюду работали мастерские по производству костылей. Богачи и знатные люди заказывали себе костыли из слоновой кости, покрывали их золотом и драгоценными камнями. Для обучения ходьбе на костылях открывались специальные школы, а в университетах мудрые ученые исследовали основные аспекты науки о костылях, читали лекции и писали тракты о них. Без костылей продолжали обходиться только очень немногие. Такое поведение казалось большинству, тем, кто привык только на костылях, нелепым и неразумным. Напрасно одиночки пытались доказать, что костылями нужно пользоваться только по необходимости, напрасно говорили: «Видите, мы спокойно можем ходить без костылей». На что их оппоненты неизменно им отвечали:
— Это не так. Все это просто плод вашей фантазии.
Один любознательный ученик спросил учителя:
— Скажите, пожалуйста, кого люди больше ценят — тех, кто говорит много, или тех, кто говорит мало?
Учитель ответил:
— С утра и до утра кричат на болоте лягушки. Но никто не обращает на них внимания. Петух же кричит только на заре — и люди слушаются его: встают и принимаются за работу.
Искусство не должно опускаться до уровня общества. Искусство должно тянуть общество вверх.
Недовольство трусов — похвала для храбрецов.
Литературные успехи не являются поначалу весомым доказательством ценности произведения. Превысив, однако, некую меру, они уже становятся индикатором — не столько качества книги, сколько духовного состояния широких масс. И незаслуженных успехов — от Томаса Манна до Курц-Малер — не бывает.
Мы исходим из того, что человеческое общество представляет собой рефлексивную полисистему, в которой идеи и представления, используемые людьми для осмысления своего прошлого и проектирования будущего, более реальны, чем фактическое положение дел. Представления есть реальность, а знания суть идеи-силы, влияющие на способы самоопределения и взаимодействия людей. В конечном счете, именно технологии мышления и понимания человеком самого себя и своего места в мире и закрепляющие их идеологии, получившие массовое распространение, становятся ведущим фактором исторического взлета и падения обществ и государств.
Расизм и национализм очень похожи, только по-разному. Один вблизи, другой — подальше.
Ты никак не можешь повлиять на гендерную самоидентификацию и ориентацию человека.
Если ребёнок изначально заглядывается на мальчиков, не важно, какого он пола — он будет изначально заглядываться на мальчиков. Если ребенок изначально заглядывается на девочек, то он изначально заглядывается на девочек. Всё. И это нормально. И течение жизни может измениться.
Изначально все люди, все приматы, все теплокровные — бисексуальны. Они могут и так, и так. И львы это делают и так, и так, и шимпанзе это делают и так, и так. И тигры, и ягуары, и даже белые медведи, медведи гризли. Дальше это становится вопросом преференций. Но это не преференция, которая «твой собственный выбор».
Это немного как преференции в еде. Ты не выбираешь, тошнит тебя на рыбу или не тошнит. По идее это — преференция, ты создан так, чтобы быть способным есть рыбу. Но при этом у тебя может быть тошнота на рыбу, или наоборот — любовь к морепродуктам. С ориентацией все то же самое. Это так просто.
Коллектив — большая сила, и для пущего единения ему нужно общее дело. А если нет дела, то хотя бы общий враг.
Мне повезло добиться успеха в бизнесе, и я считаю правильным, когда люди, имеющие такое состояние, отдают что-то назад обществу.
Главный урок, который я усвоила: как бы не менялся мир, люди не изменятся...
Надеюсь, вы понимаете, что значит «думать хором»? Потому что мне, по правде говоря, это не ясно.
София Сартор: — Ты упомянул кредо. Что это?
Эцио Аудиторе: — Ничто не истинно. Всё дозволено.
— Звучит довольно цинично.
— Да, если бы это было догмой. На самом деле кредо — это лишь наблюдение за природой окружающей нас действительности. Тезис «ничто не истинно» означает, что мы должны понять, что основы общества хрупки, и мы сами должны быть пастухами нашей цивилизации. Тезис «всё дозволено» означает, что мы должны понимать, что только мы, и никто другой, несём ответственность за наши действия и живём с их последствиями, прекрасными или ужасными.
Если всякого толка бояться, так и жить нельзя будет.
Устала быть сукой. Сукой. Сукой среди сук. Потому что там модно быть сукой. Модно всех ненавидеть и презирать. Ты глядишь на них и сучеешь. Они глядят на тебя и тоже сучеют. Круговая порука. Там все обречено.
Какой толк от силы в современном обществе? Нужно быть умнее.
Утопили щуку (т. е. приняли меру, ни к чему не ведущую).
Не бывать холопу в попах, а попу в холопах.
Я всегда поражался тому, как общество делит вещи на нормальные и ненормальные. Потому что некоторые вещи, которые являются фактом нашей повседневности, кажутся мне странными.
Лучше находиться в обществе людей лучших, чем вы сами… Выберите знакомых, чье поведение лучше, чем ваше, и вы устремитесь в этом направлении.
Я не хочу, чтобы меня создавала окружающая среда. Я хочу сам создавать эту среду.
Разумный человек должен довольствоваться тем обществом, которое являет он сам.
Школа не имеет ничего общего с образованием. Это институт контроля, где детям прививают основные навыки общежития.
Мы варимся в странном компоте,
Где лгут за глаза и в глаза,
Где каждый в отдельности – против,
А вместе – решительно за.
Человек любит общество, будь это даже общество одиноко горящей свечи.
Высшее общество — это место, где твой собеседник говорит только то, что ему выгодно.
В глазах отражается душа. В языке отражается общество...
Мы теряем три четверти себя, чтобы быть похожим на других людей.
— Я создам идеальное общество, создам такой мир, в котором будут жить только ответственные и добрые люди!
— И в этом идеальном мире ты окажешься единственным злодеем...
Если тебе скучно наедине с собой, значит, ты в дурном обществе.
(Если вы одиноки, когда один, значит, вы в дурном обществе.)
У нас тенденция: чем интереснее женщина, тем охотнее толпа готова окунуть её в грязь.
Всякий, кто пытается выйти из общего стада, становиться общественным врагом. Почему, скажите на милость?
Мы становимся похожими на тех людей, с которыми общаемся. Выбирайте свое окружение — какими мы не были бы уникальными, оно все равно влияет на нас.
Мне нужно общество человека, который сочувствовал бы мне и понимал с полуслова.
Я все меньше и меньше понимал, что вокруг творится. Неужели современное общество превратилось в широкоформатный порнофильм под открытым небом? А может, я просто стал прекрасен собой?
Я держусь в стороне по своей воле, но я не одиночка. Меня отталкивает уродство системы. Будь она хороша, я бы с удовольствием влился в нее.
— Вы бываете одиноки, сэр?
— Только с людьми.
( — Вам одиноко?
— Только среди людей.)
Одиночество томит, а общество утомляет.
Томас жалел отца потому, что люди редко выглядят хорошо, когда они одни. В обществе они всегда носят маски. А что под ними? Какой-нибудь жуткий монстр, от которого все убежали бы с воплями? Бывает и так, но обычно там не скрывается ничего плохого. Обычно то, что мы прячем под маской, может вызвать у людей смех или отвращение, или и то, и другое вместе.