Что толку рассказывать, если всё равно никогда не удается описать словами свои чувства.
Когда ты один, твое странное поведение вовсе не кажется странным.
Да... но иногда люди делают вещи, которые можно определить исключительно одним словом — «бред».
Человек не осознает что он дышит, пока не вспомнит об этом специально.
Ночью у мыслей есть особенность срываться с поводка и гулять на свободе.
То, что ты любишь, надо любить еще сильнее, потому что наступит день, когда оно может уйти.
Причина моих чувств только во мне, ты не несешь за них никакой ответственности.
Узнав, чего хочет человек, ты узнаешь человека.
Когда человек перестает меняться, перестает чувствовать, перестает любить... он умирает...
... единственный способ жить — это жить. Говорить себе: «Я смогу это сделать», — даже зная, что не сможешь.
День другой — дерьмо все то же.
Жить нелегко, если не умеешь расслабиться.
Кто-нибудь мог бы прийти и спасти от ужаса, но никто не пришел... потому что никто никогда не приходит.
Трудно смириться с мыслью, что лицо, которое ты любила, оказалось всего лишь маской...
Но кто знает, как долго длится боль от потерь? Если 30, 40 лет спустя после смерти ребёнка, или брата, или сестры вы в полусне вспоминаете умершего близкого человека с прежней болью, ощущаете прежнюю пустоту от его потери, то невольно возникает чувство, что эта пустота никогда не заполнится, даже после вашей смерти.
Жизнь — штука жесткая... ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас... нет, но и любить нас она тоже не любит.
Прошлое не хочет, чтобы его меняли. Прошлое упрямо.
Любая игра кажется честной, если всех игроков надули в самом начале.
Фотография этого человека должна быть в иллюстрированном энциклопедическом словаре рядом со словом «хер».
— Почему ты все время оглядываешься?
— Мне время от времени нужно противоядие.
— От чего?
— От твоей рожи.
В картах, как и в жизни, женщина часто оказывается между двумя мужчинами. В этом её сила...
Если хочешь научиться врать, так начать умалчивать — самое неплохое начало.
Я думаю, у каждого или у каждой есть что-то вроде навозной лопаты, которой в моменты стрессов и неприятностей вы начинаете копаться в себе, в своих мыслях и чувствах. Избавьтесь от нее. Сожгите ее. Иначе вырытая вами яма достигнет глубин подсознания, и тогда по ночам из нее будут выходить мертвецы.
Помни, что надежда – хорошая вещь, возможно, даже лучшая из всех. Она не умирает.
Мы все заслужили смерть, без исключения, и я это знаю, но иногда, о Господи, зеленая миля кажется такой длинной...
Смерть — часть жизни. Если уж быть цельной личностью, следует настроиться на это раз и навсегда. И если понять факт собственной смерти трудно, то принять его по крайней мере возможно.
Он привык к ее странному присутствию в своей жизни. И не друг, и не злейший враг — никто.
Вообще, мужчина с хорошей женщиной — счастливейшее из созданий Божьих, а без оной — самое несчастное. И спасает их только одно: они не знают, чего лишены.
Теперь, вспоминая прожитое, я вижу, что лучших друзей, чем тогда, когда мне было двенадцать, я больше в своей жизни не встречал. Интересно, только со мной так?
Такое случается сплошь и рядом: друзья приходят и уходят, а жизнь продолжается.
Нет хороших друзей, нет плохих друзей, есть только люди, с которыми ты хочешь быть, с которыми тебе нужно быть, и которые поселились в твоем сердце.
Может быть, подумалось ему, таких вещей, как плохие или хорошие друзья, просто не существует, а друзья всегда просто друзья — те люди, которые стоят рядом плечом к плечу с тобой в трудную минуту и готовы помочь тебе. Наверное, они всегда стоят того, чтобы за них беспокоились и жили ради них, может быть, даже умирали за них, если в этом есть необходимость. Не хорошие друзья. И не плохие друзья. Просто те люди, кого тебе хочется видеть, кто занимает место в твоем сердце.
Я никакой. Я пустой. Выскобленный, как ноябрьская тыква.
Я считаю, что в конечном счете мы одиноки и любой контакт между людьми, каким бы длительным и глубоким он ни был, всего лишь иллюзия, но по крайней мере чувства, которые мы называем «позитивными» и «конструктивными», есть попытка поиска, попытка вступить в контакт, установить какое-то взаимопонимание. Любовь и доброта, способность понимать и чувствовать — это то, что мы знаем о светлом. Это усилие связать и объединить; это чувства, которые сближают нас, хотя, возможно, и они тоже не более чем иллюзия, помогающая нам легче переносить бремя смертного человека.
Томас жалел отца потому, что люди редко выглядят хорошо, когда они одни. В обществе они всегда носят маски. А что под ними? Какой-нибудь жуткий монстр, от которого все убежали бы с воплями? Бывает и так, но обычно там не скрывается ничего плохого. Обычно то, что мы прячем под маской, может вызвать у людей смех или отвращение, или и то, и другое вместе.
Время все лечит, хотите ли вы этого или нет. Время все лечит, все забирает, оставляя в конце лишь темноту. Иногда в этой темноте мы встречаем других, а иногда теряем их там опять.
Если тебе нужно быть там, приходи на пять минут раньше. Если им нужно, чтобы ты был там, приходи на пять минут позже.
Цвет одиночества — расплывчато-красный: отраженный от мокрого асфальта свет задних фонарей автомобиля, который едет впереди тебя под проливным дождем.
— А время бежит, нам за ним не угнаться, — прошептал Эдди Капсбрэк, не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух.
Ему её не хватало, но всё-таки он чувствовал облегчение. Так постоянно ощущалось какое-то странное напряжение. Точно гудение электричества, такое постоянное, что к нему привыкаешь и не замечаешь его, а потом оно вдруг обрывается и ты понимаешь, как прочно оно вошло в твою жизнь.
Думаю, мы практически всегда знаем, что требуют наши интересы. Но иногда то, что мы знаем бессильно перед тем, что мы чувствуем.