Жизнь — штука жесткая... ей на нас плевать. Не то, чтоб она ненавидела нас... нет, но и любить нас она тоже не любит.
Смерть — часть жизни. Если уж быть цельной личностью, следует настроиться на это раз и навсегда. И если понять факт собственной смерти трудно, то принять его по крайней мере возможно.
Неблагодарное дитя хуже ядовитой змеи...
... за поспешный брак молодые расплачиваются медленно.
Ты меня убила. Сука!
... истина всегда выходит на свет божий, в итоге она всегда выясняется.
Его разум и тело вместе представляли настоящий справочник боли.
Зарабатывать на жизнь мозгами — значит всегда знать, где осы.
Слёзы, которые жгут и терзают сердце, — это слёзы исцеления.
Мы живем, чтобы давать бой каждому новому дню.
Доводы против безумия проваливаются с мягким шуршащим звуком/слой за слоем...
— ... у детей шизоидальное поведение — вещь абсолютно обычная. Оно приемлемо, потому что мы, взрослые, все негласно сошлись на одном: дети сумасшедшие. У них есть невидимые друзья. Расстроившись, ребёнок может пойти и засесть в шкафу, удалившись от мира. Они считают талисманом определённое одеяло или плюшевого мишку, или чучело тигра. Сосут большой палец. Когда взрослый видит то, чего нет на самом деле, мы считаем его созревшим для психушки. Когда ребёнок заявляет, что видел у себя в спальне тролля или вампира за окном, мы лишь улыбаемся, извиняя его. У нас имеется короткая фраза, оправдывающая весь диапазон феноменов у детей...
— Он это перерастет.
Ожидать, что будет дальше, лучше в одиночку.
... со взрослыми вечно выходила неразбериха — любое возможное действие мутным облаком заволакивало мысли о последствиях, сомнения, представления о себе, любовь и чувство ответственности.