То, что ты любишь, надо любить еще сильнее, потому что наступит день, когда оно может уйти.
И когда я тебя не вижу, а потом вижу, мне сложно дышать.
— Только Бог может создавать и уничтожать. Вы знаете религию? Вы знаете Бога?
— У меня есть религия, леди! Бога зовут Бах. Иоганн Себастьян Бах. По крайней мере, он не выдуманный.
Любовь — это всего лишь слово из шести букв.
Жизнь сто раз может перемениться, однако у нас всегда останется возможность её испортить.
Видишь, какими беспомощными выглядят люди, когда их будущее туманно. Они всегда представляют худшее.
Вы прикрываетесь прекрасными идеалами, а сами убиваете людей, о которых ни черта не знаете.
Ты меня убила. Сука!
— Мне нравится развивать свой интеллект.
— Это тебе не помешает. Тут есть над чем поработать.
— Я боюсь темноты.
— Ч-что?
— Боюсь темноты. — повторяет Джек, — Держу под кроватью бейсбольную биту. На всякий случай.
— Телефон так и не работает, и интернет тоже.
— Пол, без них лучше. К чему они? Писателю только на руку быть отрезанным от остального мира. Ну типа уединение, спокойно там работать, не отвлекаться.
— Самое интересное — всегда находишь на что отвлечься. Прокрастинация — писатели это хорошо знают.
Дай ей повод улыбнуться, потому что знаешь что, знаешь что... она заговорит с тобой, если ты дашь ей повод улыбнуться.
— Когда ты схватил того парня, там, что ты ему сказал?
— Что я сказал?
— Да, он так испугался.
— Сказал, что люблю обедать в тишине.
А если ты любишь кого-нибудь, я имею в виду, если ты по-настоящему любишь, а не морочишь сам себе голову, то ты никогда не затащишь девушку в постель вопреки ее желанию. Если она против, если она устанавливает какой-то предел, то ты, парень, не будешь дальше навязывать ей свою любовь, свои желания. Ты будешь стараться действовать как-то иначе. Ну, а если ты слабак или дешевка, то конечно такого удара тебе не выдержать. Но ведь ты же, в конце-то концов, не покупаешь обед только для своей правой руки?! Ты кормишь обедом всего себя, все тело, все свои органы. И если ты давишь на нее, то это уже не любовь. Тогда это уже называется эгоизмом.
— А твоя жена? Она знает, что ты любишь ее?
— Я говорю ей об этом постоянно!
— Слова? Еще больше слов, Джек! Ты говоришь их ей так же, как эти бесполезные листья падают с дерева. Слова... Разве ты не можешь ПОКАЗАТЬ ей, что любишь ее? Обрети душевный покой — покажи им, как ты любишь их, и будь искренным.
Она целуется как готовый расплавиться ядерный реактор.
Может быть, если бы побольше людей было бы романтиками, то много большее их число жило бы сейчас в мире друг с другом.
— Джек, ты держал дверь к своему сердцу наглухо закрытой и ключ спрятанным. Похоже, она нашла его.
— Ключи — это не про неё, — говорит он. — Она вышибла дверь.
— Скажи мне, Пол, если я начну копать под твоим прудом, в смысле серьезно копать, я её там найду?
— Ладно, преимущество на твоей стороне, Джек. <...> Ты даже не представляешь ту боль, которая у меня внутри.
— Хах...
— Нет, погоди, дослушай меня! Дай я скажу. Есть идея для сделки — полное признание. Я опишу все детали, все о каждой из жертв. Вспомню подробности всех преступлений, всех. У меня очень хорошая память. Я набью дело до отказа и перевяжу сверху бантиком. Только не инъекция! Заприте меня в психушке, что угодно, но только не инъекция! Я заслуживаю жить с этой болью.
— Я давал тебе шанс. Хватит.
— Нет, послушай, ты должен мне! Это я решил подвезти тебя на дороге, иначе твоя операция провалилась бы! Мое решение, моя идея, это была моя история! Тебе что, этого мало? Похоже, что так. Я отдал тебе все это. Оставь мне концовку.
— Моя мне нравится больше.
Ненавижу себя за то, что не поймал тебя раньше убийства Нэнси Барроуз. Буду корить себя всю жизнь.
— Ты понял, в чем дело?
— В чем?
— Ты мудель.
— Мудель?
— Мужик — пудель. Девкам хочется тебя выгулять, потискать, покормить, но не обольщайся, ни одна девка не ляжет под муделя.
— Девки не дают муделям.
Нужно потерять самое ценное, чтобы понять, кто был рядом с тобой.
— Тут есть только один выход, Пол: убираем все следы до того, как нагрянут копы и выяснят, что мы сделали.
— С какой это стати «мы»?! Ты это сделал, один! Пусть приезжает полиция и выясняет все.
— Тебе нужна полиция?
— Да, нужна. В кои-то веки я знаю, что делать, потому что это знак свыше. А они бывают не так часто.
— Я благодарен тебе, Джек. Может, тебе в это трудно поверить, но это так. И знаешь почему? Потому что тебя мне послал Бог. Бродяга, который водит за нос полицию, убивает всех этих женщин, таких беззащитных, увезенных куда-то в глухой лес и жестоко зарезанных там, но судьба дает мне шанс остановить тебя.
— Я не убивал этих женщин.
— Не надо меня убеждать. Знаешь, почему меня не поймали? Когда провидение дает мне знак, я его распознаю, тут же. <...> Но нужно еще воспользоваться этим шансом. Бродяга, идущий вдоль дороги, не дай ему уйти, подвези его, слегка запудри ему мозги. Ты заставил меня потрудиться. Думаешь, знаешь больше меня о жизни? Я лишь писатель, да? Я покажу тебе реальность. Ты ее создал.
Знаешь, в чем опасность быть последним из кого-то? В скором времени не останется никого.
Я носил его один вечер как женатый человек, а после, чтобы почтить твою память... может, чтобы убедить других, что у меня есть кто-то, кто рядом со мной каждый день и каждую ночь, но это не так, мне пора двигаться дальше. Я скучаю по тебе всем сердцем...
Тот, кто бежит с агрессией, ходит без достоинства.
Даже собаки не должны жить собачьей жизнью!
Тот, кто носит маску не видит, что находится внутри него самого.
Ты никогда не сможешь победить другого, если ты не знаешь, как победить себя.
Когда слишком долго живёшь у моря, оно тебя пожирает.
Смерть — это смерть. Хороших способов умереть не бывает.
Чем ближе подпустишь к себе другого, тем короче нож ему понадобится.