Смерть — нормальная вещь, не понимаю, почему все так от нее шарахаются. Каждому приходится с ней иметь дело. Почти все люди хоть кого-нибудь да теряли, но почему-то не говорят об этом.
Что есть у тебя, чего бы ты не мог лишиться?
Теряя друзей, я грущу, и плачу, и тоскую по их образам — но рву не волосы, а записные книжки.
Только в то самое мгновение, когда мы понимаем, чего мы лишились, когда потеря кровоточит, а сознание ещё не начало коагулировать, значение потерянного предстаёт перед нами со всей ясностью.
И вот теперь она бежала по белоснежной тропинке. Высокий заснеженный лес, окружавший её, казался ласковым, светлым и не таящим в себе угроз. И самое главное Флоренс не надо было бояться. Она уже потеряла все, что могла. Все, что можно было потерять, она оставила там, в своем мире. И это незнакомое, неведомое ранее чувство свободы нахлынуло на девушку вместе с колючим морозным воздухом, заставило ей парить над землей вместе с большими редкими снежинками.
Вечно мы забываем о потерях и хватаем пустоту.
Потерянное не вернёшь.
А чтобы компенсировать его, нужно нечто большее.
Когда чего-то лишаешься, рождается потеря. И восполнить нужно всё утраченное. Такая это штука — искупление.
— Нельзя совершать то, о чем придется пожалеть. Если из-за того, что мы не найдем решения проблемы, я тебя потеряю, то мне будет очень больно. Я не хочу тебя терять.
— Мы не можем потерять друг друга, пока сами этого не захотим.
То, что он потерял, было не часами, а временем. Не глядя на небо, человек не может узнать о вращении Земли.
Давным-давно жила-была красавица на свете,
Скиталась в рощах и полях,
Свободная, как ветер.
Могучий лорд, презрев отказ, решил на ней жениться:
Увёз в наследный свой очаг
И заключил в темницу.
Печально узница свою оплакивала долю
И обещала всё тому,
Кто ей подарит волю.
Бесёнок, услыхав мольбу, ей дверь открыл скорее,
Но не свободу ей принёс -
Назвал её своею.
Мораль: Если все готов отдать
Все рискуешь потерять.
Запомните, милая леди, не всегда перемены равносильны потерям.
Зачастую человек, обманываясь или разоблачая обман, как приобретает, так и теряет что-либо.
Есть раны, которые не заживают никогда. Бывает, ты чувствуешь боль не сразу. Какое-то время ты живешь по инерции — тебе кажется, что ничего не изменилось. И все, что произошло — только сон, летучая греза. Вот сейчас ты проснешься, и все будет, как прежде. Но проходит время, а тягучий кошмар продолжается, и в один прекрасный день ты, наконец, всем сердцем, всем разумом, всем существом своим осознаешь реальность утраты. Ты понимаешь, что никогда, никогда больше не поговоришь с дорогим тебе человеком, не увидишь его на пороге, не коснешься его руки, не заглянешь в глаза. Его больше нет. От этой мысли тебе захочется колотить кулаками о стены, захочется бежать, куда глаза глядят — но ты знаешь: убежать от этого невозможно, ничто не сможет избавить тебя от этой боли. И теперь тебе с этим жить.
Она уснула. Он наклонился к ней. Её горячечное дыхание участилось, раздался слабенький стон. Он прижался лицом к её лицу и стал шептать ей в сон утешные слова. Вскоре он заметил, что её дыхание успокаивается, и её лицо невольно приподнимается к его лицу. Он слышал из её рта нежное благоухание жара и вдыхал его, словно хотел наполниться доверчивостью её тела. И вдруг он представил, что она уже много лет у него и что она умирает. Им сразу же овладело отчетливое ощущение, что смерти её он не вынесет. Ляжет возле и захочет умереть вместе с нею. Растроганный этим воображаемым образом, он зарылся лицом в подушку рядом с её головой и оставался так долгое время.
Он выдвигает теорию, согласно которой жизнь – это утрата, – сказала она, немного помолчав. – Утрата родителей, утрата любви, утрата работы. Поэтому мы должны отыскать в нашей жизни более высокий смысл, чем эти люди и явления. Иначе мы потеряем и себя.
Ты все потерял. Но обрел еще больше...
Бывают потери, которые не забываются.
Потери. Они не делают нас лучше или хуже, хотя и могут. Не показывают нам, кто мы есть на самом деле. Просто причиняют боль. Перед их лицом все равны. Даже самый безумный рейдер, неспособный к сочувствию, наслаждающийся созерцанием боли других, даже он будет страдать от своих потерь.
Потерять ее — было самым страшным на свете. Будто я вновь падал в пропасть, только в этот раз я абсолютно точно разобьюсь о землю.
Весь долгий вчерашний вечер О-ха бродила по лесу, ни на секунду не забывая о смерти А-хо, ни на секунду не отдыхая от саднящей боли. Но забыть о своей потере и вдруг, проснувшись, вспомнить о ней, пережить заново было ещё страшнее. Она знала: ей предстоит ещё много, много подобных томительных пробуждений, ей показалось, что мучения её будут длиться вечно и не ослабеют никогда, сколько бы зим и лет ни минуло.
Теряя родителей, все сначала отчаиваются, но время проходит, и горе постепенно слабеет.
Экономисты охарактеризовали бы поведение Роба и Эллен как «тяготение к статус-кво» – отдельный «вид» неприятия потерь, который заставляет нас предпочитать все старое и хорошо знакомое новому и незнакомому. Любые перемены влекут за собой потери, а наше суетное сознание не хочет их принимать.
— Через сколько времени люди начинают говорить о человеке «был»?
— Зависит от того, насколько вы любили человека. Если ненавидели, переход может случиться мгновенно. А если любили, то это совсем другое дело. Кому-то требуются месяцы, а кому-то – годы. А есть люди, которые так и не могут заставить себя говорить об ушедшем в прошедшем времени. <...> Для них мир перестает существовать после того телефонного звонка или стука в дверь, навсегда изменивших их жизнь. Неважно, чем они занимаются, они не могут сдвинуться с мертвой точки. Но, надо признать, они и не очень сильно стараются. Чувство вины за то, что они остались живы, а близкий человек мертв, запирает их в прошлом. И даже через десять или пятнадцать лет после произошедшего они все еще ставят для него приборы на столе.
Ничто нельзя приобрести без готовности потерять — полностью или частично.
Чем ты не обзаведись... Всё оказывается лишь очередной вещью, которую придётся потерять.
Если Сион умрет, что-то сильно изменится.
Он не хотел, чтобы Сион умирал. Он будет страдать. Не Сион, но он сам — Нэдзуми — будет страдать. Он снова переживет эти муки и будет заживо гореть в адском пламени.
«Вы, наверное, шутите. Мне этого уже хватило».
Он не хотел его терять. Он не хотел испытывать угрызения совести того, кто остался жив.
«Стоп. Я не хочу его терять? Я буду страдать?»
Вот до чего он дошел. Ему захотелось свернуться калачиком на земле.
Он спас Сиона, чтобы вернуть ему долг. Вот как оно было. Он не хотел к нему привязываться. Он никогда не хотел ни к кому привязываться. Он развивал только такие отношения, которые легко можно было оборвать.
«Никогда не открывай никому свое сердце. Верь только себе».
— Я... не хочу его терять...
Одно дело – топографический кретинизм – право с лево перепутать, свернуть не туда, дорогу обратную не запомнить. Но совсем другое – кретинизм врожденный. Это все равно как потеряться на детской площадке. Стоишь такая – справа песочница с грибком, слева качели в виде слоника, напротив твой дом, а ты потерялась.
Тяжело терять кого-то. Неважно, сколько у него ног...
Если бы ты был настоящим героем, Тони Старк был бы жив.
Те, кого мы действительно любим, никогда не уходят. Они остаются в наших сердцах навечно.
Человек, потерявший всё, готов пойти на крайние меры.
— Разве её время пришло?
— Что ты хочешь услышать?
— Я наказан?
— Ты же знаешь, что нет.
— Это жизнь… ты живёшь сейчас… и однажды… и ты умрёшь.
Когда ничего нет, и терять нечего.
— А если я проиграю?
— Значит, вам повезет в любви.
— В конце концов, если я проиграю, я отдам вам ваши деньги. В моем положении мне уже нечего терять.
— Ошибаетесь, вы можете потерять что-то гораздо более важное.
— Что же?
— Самого себя.
Когда терять нечего — ничего не боишься. Такое приятное ощущение, как после бани.
— На жену мою похож.
— Не понял.
— Я сказал, ты мне напоминаешь...
— Я говорю — я не понял, к чему помада и проникновенный взгляд.
— Она много страдала. Но юмор помогал ей справляться с болью. Я вот этому так и не научился. Я её не спас, а ведь должен был убивать таких, как он. Пару раз мне почти удалось. Он этому не обрадовался. Хотел меня наказать и точно знал, как это сделать. Он явился в мой дом и вырвал само сердце этого дома. Тебе это знакомо.
Тенью жадности привязанность является. Должен научиться отказываться ты от того, что боишься потерять. Из головы страх выкинь, и потеря не причинит вреда тебе.
Поймал рыбку – упустил в море.Горе, горе,Горе, горе...
Нашёл бриллиант и упустил.
Дебил.
Нужно потерять самое ценное, чтобы понять, кто был рядом с тобой.
Я должен тебе кое-что сказать. Я всё ещё помню наши звёзды.