Я всегда говорил о том, что русская истина — моральна. Это особенность нашей цивилизации.
— Я хочу понять что такое интерес. Понятие интереса — это что такое? Мне просто кажется, что границу интересов определяет мораль. Что можно и что нельзя.
— Я высказываю только свою точку зрения. Мораль — сугубо личная каждого человека. Критерием моральности является собственная совесть и чувство комфорта. А интересы государства — это всегда вопрос масс. [реплика Николая Злобина]
— Но тогда я понимаю, что Нюрнбергский трибунал был напрасен. Потому что любые преступления против человечности, исходя из того что Вы говорите, не имеют никакого смысла. За что тогда судить нацистскую Германию и её лидеров? Они действовали в своих интересах, и никакая мораль к ним неприемлема. Поэтому не было никакого права их судить, исходя из этих соображений. И тогда нет никакого преступления против человечности. Потому что есть только интересы. А нравственный закон оказывается тоже неприменим, как нам говорит Николай Злобин. Потому что есть интересы, и они превыше всего. Тогда как можно судить государство и его чиновников за некие преступления. В интересах немецкого государства было уничтожение всех евреев.
Торговый представитель, секретарша и топ-менеджер идут обедать и находят античную лампу. Они потирают ее, и из нее появляется Джин. Он говорит: «Я исполню по одному желанию каждого из вас».
«Я первая, я первая!», — говорит секретарша. «Я хочу сейчас быть на Багамах, на катере, и не думать ни о чем». Пшш! Она исчезает.
«Теперь я, теперь я», — говорит торговый
представитель. «Я хочу быть на Гавайях, отдыхать на пляже, с массажем, бесконечным запасом пина колады и любовью всей моей жизни». Пшш! Он исчезает.
«Теперь твоя очередь», — говорит Джин топ-менеджеру.
«Я хочу, чтобы те двое вернулись в офис после обеда».
Мораль истории: всегда давайте Вашему боссу высказаться первым.
— Морти, мораль истории: братан дороже дракона, сечешь о чем я?
— Ага, если он умрёт, пока вы связанны тебе тоже крышка.
— Морти, мораль истории: братан спасёт дракона.
Мораль начинается там, где один человек сделал что-то доброе другому.
Проблемы с рамками бывают у тех, кто в них не укладывается.
Мне просто нужно знать, что кто-то там слушает и понимает, и не пытается переспать с человеком, даже если у него есть такая возможность. Мне нужно знать, что такие люди существуют.
Люди более моральны, чем они думают, и гораздо более аморальны, чем могут себе вообразить.
Не следует затевать ссоры с женщиной, в которой пробудились материнские чувства. На её стороне вся мораль мира.
Это оскорбление для всей человеческой расы — полагать, что нам нужен бог, чтобы вести себя прилично.
... Я не мог безрассудно принять идею какого бы то ни было бога — существа, которое предписывало бы правила поведения и нормы жизни целого общества. Разве не мораль определяет поступки? А если это так, то можно ли навязать или внушить её принципы?
Религии — все до одной — нелепы: их мораль рассчитана на детей, их обещания эгоистичны и чудовищно глупы.
Мы лжём на словах, лжём движениями, лжём из учтивости, лжём из добродетели, лжём из порочности; лганье это, конечно, много способствует к растлению, к нравственному бессилию, в котором родятся и умирают целые поколения, в каком-то чаду и тумане проходящие по земле. Между тем и это лганье сделалось совершенно естественным, даже моральным: мы узнаем человека благовоспитанного по тому, что никогда не добьёшься от него, чтоб он откровенно сказал своё мнение.
Быть аморальным вообще выгодное дело. Мораль – это не бесплатная штука.
Общество, где человеческие нормы поведения и мораль подменяются лозунгами, обречено на длительное разложение.
Люди, уверяющие, что мораль и религия не нужны лишь потому, что встречаются плохие люди среди верующих, подобны людям, готовым запретить электричество, потому что кого-то может убить током.
Люди без морали часто почитают себя более свободными, но им, главным образом, недостает способности чувствовать или любить.
Мораль сдерживает, но она действительно стоит на человеческом опыте, растущем сквозь века. Одна мораль держала людей в рабстве на фабриках, в церквях и в верности государству. В другой просто был смысл. Как сад, полный ядовитых плодов и полезных. Нужно знать, что выбрать и съесть, а что не трогать.
Какие моральные ценности могут быть в мире, где курить начинают в 12, а читать книги почти никогда?
Будь честен. Ты можешь лгать кому угодно, даже мне. Но перед собой ты всегда должен держать ответ. Это просто. Где-то в затылке ты всегда будешь чувствовать — правильно ли то, что ты делаешь или нет. Мерная риска с метками. Приближает ли тебя твой поступок к сияющему стержню или, наоборот, отдаляет от него. Мораль относительна, скажут тебе. Это правда. А этот стальной стержень, сияющий, холодный и безжалостный, который торчит у тебя в затылке, — он скажет правду.
Что за двойные стандарты?! Когда две женщины и один мужчина — это для всех нормально, даже если они едва знают друг друга. А когда женщина пытается быть с двумя мужчинами, которых она любит, все недовольны и шепчутся!
Эволюция — процесс несовершенный и зачастую жестокий: битва между тем, что существует, и тем, что только должно родиться. И среди этих родовых мук мораль теряет значение. Вопрос добра и зла сводится к простому выбору: выжить или погибнуть.
Самое важное — это моральный выбор. Помимо добра должно быть и зло, иначе не будет морального выбора. Жизнью движет непрерывная борьба моральных противоположностей.
На двери пишут: «Осторожно! Злая собака». Но собаки не бывают добрыми или злыми. У животных нет морали. Они поступают так, как велит им хозяин. Правильней писать: «Осторожно! Злой хозяин». Понимаете, о чём я?
Приятель в срок мне долга не представил.
Я, намекнув по-дружески ему,
Закону рассудить нас предоставил:
Закон приговорил его в тюрьму.
В ней умер он, не заплатив алтына,
Но я не злюсь, хоть злиться есть причина!
Я долг ему простил того ж числа,
Почтив его слезами и печалью...
Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла.
Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла.
Жена моя, закрыв лицо вуалью,
Под вечерок к любовнику пошла;
Я в дом к нему с полицией прокрался
И уличил... Он вызвал: я не дрался!
Она слегла в постель и умерла,
Истерзана позором и печалью...
Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла.
Даже за пределами добра и морали есть свои границы, которые не дано переступать.
... с другой стороны, мы должны помнить, что сама церковь имеет очень размытые моральные стандарты, хотя она пытается обвинить людей — таких, как я, которые верят в эмпиризм и просвещение, — в том, что она называет моральным релятивизмом, как будто это какой-то ужасный грех. Но в реальности этот «грех» — способность мыслить. Церковь, например, считала рабство абсолютно нормальной вещью. Теперь она так не думает. И какая польза от церкви, которая говорит: «О, мы тогда не знали, что рабство — это плохо, так как никто не знал». Тогда какой от вас прок?!
Человек должен жить согласно определённым законам не потому, что за ним следит некий божественный авторитет, а из чувства личной моральной ответственности перед собой и другими.
Отсутствие другого претендента на источник человеческой мудрости вовсе не означает, что религия имеет право узурпировать трон моралиста.
Сущностью религии является мораль.
В исследовании Хартунга <...> «Библия представляет собой свод законов для выработки групповой морали с готовыми инструкциями для геноцида, порабощения соседних групп и мировой гегемонии. Но Библия не является злом только по причине ставящихся задач или даже только из-за прославления убийства, жестокости и насилия. Многие древние тексты повинны в том же – «Илиада», исландские саги, мифы древней Сирии, надписи древних индейцев майя и другие. Однако нам не пытаются продать «Илиаду» в качестве канона нравственности. В этом-то и проблема. Библию продают и покупают как руководство, по которому люди должны жить.»
Религия — наша отчаянная попытка постичь собственный мир. И собственное прошлое. Мы живем во тьме, окруженные тайнами. Откуда мы пришли? Каково наше предназначение? Что будет с нами после смерти? Религия также дает нам нечто большее — нравственный кодекс, представления о том, что хорошо и что плохо, руководство по добропорядочности. Как и любое другое орудие, она может быть использована не по назначению.
Ценность религии определяется качеством морали, в ней заложенной.
Мораль есть единственный культ, единственная естественная религия человека на земле, единственное, что должно занимать его в этом мире. Только выполняя требования этой морали, мы можем считать себя выполняющими божественную волю. Если действительно бог сделал человека тем, что он есть, то, стало быть, бог наделил его и чувством самосохранения, и стремлением к счастью. Если это бог сотворил нас разумными, значит, он пожелал, чтобы мы считались с разумом, разбираясь, где добро и зло, полезное и вредное. Если он сделал нас существами общественными, значит, он хотел, чтобы мы жили в обществе и стремились к его сохранению и благополучию.
Мораль не имеет ничего общего с религией. Религия не только не служит основой морали, но скорее враждебна ей. Истинная мораль должна быть основана на природе человека. Мораль религиозная всегда будет зиждиться только на химерах и произволе тех людей, которые наделяют Бога языком, часто в корне противоречащем и природе, и разуму человека.
Сила всегда привлекает людей с низкими моральными качествами.
Семья очень влияет на моральные принципы человека.
Но ведь женщина, как и мужчина, может уступить порыву, не подпадающему ни под какие законы благонравия, не умещающемуся ни в какие рамки морали.
Если ты собой гордишься — это наилучшая гарантия правильного поведения. Слишком горда, чтобы красть, слишком горда, чтобы жульничать, слишком горда, чтобы отнимать леденцы у ребятишек или исподтишка портить воздух. Моральный кодекс любого племени, Морин, основан на условиях выживания этого племени… но мораль отдельного человека зиждется исключительно на гордости, не на условиях выживания. Вот почему капитан идет на дно вместе со своим кораблем; вот почему гвардия умирает, но не сдается. Человеку, которому не за что умирать, незачем и жить.
Моралей столько же, сколько и культур, ни больше и ни меньше.