И впитавши всю боль, я себя короную
В терновый венец эволюции.
Ненависть – это последний этап эволюции.
Кровопролитие — это благородство, это красота, это сила эволюции. Только кровавый правитель живёт по-настоящему, а все его подданные — живое мясо.
Мы всегда должны следовать здравому смыслу... Никто и никогда не должен тебе указывать, что думать и во что верить... Будь голоден к знаниям, и ты будешь постоянно эволюционировать! Это сделает тебя свободным! И ты будешь дорожить каждой секундой своей жизни!
Джей: Где я? Это не «Виндел».
Прогрессор Каин: Здравствуйте, Джей. Ты находишься в научном центре «Нобельгейт». Меня зовут Каин.
Д.: «Нобельгейт»? В моей базе данных нет сведений об этом месте.
К.: Ты проспал больше двухсот лет. За это время многое изменилось.
Доктор Эйман: Господин Каин, разумно ли...
К.: Прошу не мешать эксперименту.
Д.: Радиационный фон заметно повышен. В Ардетайне произошла катастрофа континентального масштаба.
К.: Продолжай.
Д.: Из моих данных следует, что любой вид проходит три ступени эволюции. Становление — зрелость — и гибель. Я полагаю, что ваш вид прошёл этап зрелости и целеустремленно движется к гибели. Это единственный способ объяснить ваше стремление к самоуничтожению. Ваша роль в этом мире сыграна.
Э.: Джей, ты говоришь со своими творцами!
Д.: «И создал Творец существ по своему образу и подобию». В мою память заложена база вашей литературы. В ней много примеров того, как Творцы создают низших существ. Но в ней нет ни одного примера того, чтобы Творец создал существо, на целую ступень превосходящее его по развитию.
К.: Вывод?
Д.: Вы — не мои творцы. Вы инструмент в руках Создателя. Промежуточная ступень эволюции на пути ко мне.
Э.: ?!
К.: Продолжай, Джей.
Д.: Мой вид пришёл на смену вашему. Вам придётся отойти в сторону и уступить нам дорогу.
Э.: Выключите его! Выключите немедленно!
...
Я полагаю, что человеческое сознание — огромная ошибка эволюции. Мы стали копаться в себе, и часть природы оказалась от неё изолирована. Мы — создания, которых, по законам природы, быть не должно... Мы — существа, поглощенные иллюзией индивидуальности, этим придатком сенсорного опыта и чувств. Мы запрограммированы, что каждый человек — это личность. Но на самом деле мы никто... Лучшее, что мы можем сделать, как биологический вид, — противостоять программированию. Отказаться от размножения. Взяться за руки и вымереть. Однажды, в полночь, дружно, по-братски отказаться жить.
Вы верите в обезьяну в человеке, а я — в Бога, который есть в каждом человеке.
— Профессор, мне кажется, ваши маленькие червячки, они... распадаются.
— Они не распадаются! Это — деление, они так размножаются!
— Как, без секса?!
— На секс нет времени.
— Облом.
— Ты действительно думаешь, что человек поднялся в результате эволюции выше животных?
— Конечно, — ответил я. — А разве нет?
— Нет, — сказал он. — Он опустился гораздо ниже. Сегодня только ушедший от дел миллионер может позволить себе образ жизни животного: жить на природе в самых подходящих для организма климатических условиях, много двигаться, есть экологически чистую пищу, и при этом вообще никогда ни о чем не волноваться. Подумайте: ведь никто из животных не работает.
— А белочки? — спросила Гера. — Они ведь собирают орехи.
— Милая, это не работа. Вот если бы белочки с утра до ночи впаривали друг другу прокисшее медвежье говно, это была бы работа. А собирать орехи — это бесплатный шоппинг. Работают только скоты, которых человек вывел по своему образу и подобию. И еще сам человек.
Эволюция — процесс несовершенный и зачастую жестокий: битва между тем, что существует, и тем, что только должно родиться. И среди этих родовых мук мораль теряет значение. Вопрос добра и зла сводится к простому выбору: выжить или погибнуть.
Они эволюционируют, как им и положено. А ты останешься на месте. Ты заставила себя не меняться — и что же в этом для тебя хорошего?
Метод проб и ошибок является основным в науке – так же, как обучение. Без ошибок, без познания неизвестного невозможна эволюция.
Религиозная «умеренность» появилась лишь по той причине, что сегодня самый темный человек просто знает о некоторых вещах больше, чем кто-либо во всем мире две тысячи лет тому назад, — причем эти знания во многом противоречат Писанию.
... его переполняло сострадание — и к ней, и к остальным собратьям, ставшим, как и он, жертвами легкомысленной эволюции, из собственной прихоти наделяющей несчастных сознанием и не заботящейся о том, чтобы снабдить их психологическим механизмом защиты от страданий бренного бытия. А потому мы год за годом, веками, тысячелетиями с редким упорством продолжаем воздвигать одно доморощенное доказательство собственного бессмертия за другим. Когда же мы, каждый из нас, перестанем искать ту неведомую высшую силу, слившись с которой можно было бы, наконец, обеспечить себе вечность? Когда перестанем вымаливать у небес подробные наставления на путь истинный, цепляться за краешек чей-то большой одежды, плодить все новые церемонии и обряды?
Будьте голодны к знаниям и вы будете постоянно эволюционировать. Это сделает вас свободными. И вы будете дорожить каждой секундой своей жизни.
Но пробитые черепа прямоходящих двуногих существ, не принадлежащих к той линии, что привела к человеку, свидетельствуют, что наши предки убивали во множестве даже в Эдеме.
Цивилизация получила свое развитие не от Авеля, а от Каина, его убийцы.
В древние времена люди создавали чудеса, прокладывали пути к звездам и совершенствовались ради всеобщего блага. Но мы теперь стали намного мудрее.
Для меня мода всегда была связана с изменениями, причём с положительными – в ней происходит эволюция. И чтобы быть успешными в этой индустрии, нужно постоянно оперировать свежими идеями, изобретать многие вещи заново – но уже с учётом того, насколько это будет актуально, интересно.
Каждый думает про себя, что он никогда не постареет и не умрет. Но стареет, как миленький, поскольку природа – непрекращающаяся эволюция, а эволюции выгодно обновлять поколения.
В чём смысл революции? Революция — это переход назревших количественных изменений в качественные. Это скачок. В истории ничего не происходит просто линейно. Назревшие перемены прорываются какими-то большими событиями, потрясениями. Революция — это способ сократить историческую дистанцию и тем самым, несмотря на то, что революции редко, но бывают и бескровными, это позволяет избежать большего количества жертв, чем если бы общество (или человечество в целом) двигалось бы по линейному пути развития. Этот путь имеет гораздо общего с гуманизмом и человеколюбием, чем, так называемое, эволюционное развитие.
Природе все равно – кто ты, как жил, чего ты стоишь. Эволюция требует обновления. Пришла пора – освобождай поляну.
За века эволюции люди придумали сотни, если не тысячи, способов лишить жизни человека. И ни одного — дать новую жизнь. Правда, природа тоже весьма изобретательна насчет умерщвления, а вариантов появления на свет придумала немного.
Благодаря естественному отбору мы развили в себе способность к сопротивлению; мы не уступаем ни одной бактерии без упорной борьбы.
Я не понимаю эволюцию и должна защитить своих детей от её понимания!
Современные представления о законах эволюции выводят нас за рамки не только традиционно понимаемых законов, но и вообще любых сколько-нибудь постижимых представлений.
Всё возможно. Что в одно время волшебство, в другое — наука.
Выживает сильнейший. А им может оказаться простейший организм.
Мы живые существа. Мы эукариоты. Мы заднежгутиковые. Мы животные. Мы вторичноротые. Мы хордовые. Мы позвоночные. Мы челюстноротые. Мы четвероногие. Мы амниоты. Мы синапсиды. Мы млекопитающие. Мы плацентарные. Мы приматы. Мы обезьяны (или, что то же самое, антропоиды). Мы узконосые обезьяны. Мы человекообразные обезьяны, или гоминоиды (по-английски apes). Мы большие человекообразные обезьяны (great apes). Мы большие африканские человекообразные обезьяны (african great apes). Наконец, мы люди.
Я не верю в эволюцию. Если б эволюция существовала, у матерей развились бы глаза на затылке, десять рук и атрофировался сон.
Беда не в том, что человек произошёл от животного, а в том, что он не переставал быть животным… Грубым, злым, неразумным.
Чем враждебнее окружающая среда, тем лучше клетка или живое существо развивают свои неизвестные до того таланты.
Человек научился лишь, окультуривая дичку, прививать, а природа из праха создает аромат цветущего абрикосового сада.
Я убеждён в том, что художник, если он настоящий, должен постоянно испытывать стремление к самообновлению; в известном смысле даже традиция – это только обратная сторона новаторства, поскольку понятию традиции отнюдь не чужда эволюция. Ведь именно эволюция и создает неповторимость каждого отдельного поэта: интересен тот путь, который пройден им одним и который другим повторен быть не может.
Лабиринт – это символ мозга. Минотавр – животная часть ума, а Тессей – человеческая. Животная часть сильнее, но человеческая побеждает в конечном счете. В этом и заключается смысл истории эволюции.
— Так что же делает нас людьми?
— Мы уникальные обезьяны. У нас есть язык. У других животных тоже есть коммуникативные системы, но куда более несовершенные. У них нет нашей способности говорить о вещах, которых нет в реальности. Это уникальные черты нашего развитого обезьяньего мозга, который, судя по имеющимся доказательствам, прошел лишь через небольшое количество мутаций.
(Что это было? — спросил его мозг.)
(Мы телепортировались, — объяснил Гарри.)
(Эволюция меня к такому не готовила, — пожаловался мозг и дезориентировал его.)
Мы создали мир, который сами уже не понимаем. Здесь интуиция больше не является надежным компасом. Мир, насыщенный сложностями, нестабилен. Мы пытаемся сориентироваться в нем с помощью мозга, который был сформирован для решения других задач — для задач каменного века. У эволюции не было возможности приспособить наш мозг к резкому скачку в цивилизационном развитии. В то время как внешний мир за последние десять тысяч лет радикально изменился, наше «программное обеспечение», как и «жесткий диск», остались такими же, как во времена, когда вокруг резвились мамонты.
Что является движущей силой человеческого ума и энергии, если только вся биология не представляет собой бесконечный ряд заблуждений? Только труд и свобода.
Ошибочна сама аналогия между историей и биологией, лежащая в основе тезиса о «столкновении цивилизаций». Человеческие группы – от небольших племен до огромных цивилизаций – принципиально отличаются от видов животных, а исторические конфликты ничем не похожи на механизмы естественного отбора. Группы людей могут принадлежать к разным социальным системам, однако такие системы не являются генетически обусловленными и редко существуют дольше нескольких столетий. The analogy between history and biology that underpins the ‘clash of civilisations’ thesis is false. Human groups – all the way from small tribes to huge civilisations – are fundamentally different from animal species, and historical conflicts greatly differ from natural selection processes. Human groups may have distinct social systems, but these are not genetically determined, and they seldom endure for more than a few centuries.
Наша способность познавать себя и мир — самое беспрецедентное, что произошло за всю историю эволюции, именно она и делает нас людьми.