Мы сами создаем все свои переживания. И всё, что мы сами создали, мы сами можем и уничтожить.
Если женщине нравится общество мужчины, то почему бы ей не взять его за руку и не предложить прогуляться с ней? Но какая бы женщина из тех, кого он знал, смогла бы произнести эти слова? Это была женщина совершенно другого сорта. Эта женщина была свободна!
Наша жизнь обречена на смерть, в которую мы не хотим верить, на любовь, которую мы теряем, на свободу, которой боимся и на уникальный личный опыт, который отдаляет нас друг от друга.
В шахматах, как в жизни: когда партия заканчивается, все фигуры — пешки, ферзи и короли — оказываюся в одном ящике.
Даже если ты один в лодке, всегда приятно видеть огни других лодок, покачивающихся рядом.
Для того, чтобы быть полностью связанным с другим человеком, вам придется сначала найти связь с самим собой. Если мы не можем смириться со своим одиночеством, мы начинаем использовать другого как укрытие от изоляции.
Никакие отношения не могут уничтожить изоляцию. Каждый из нас одинок в существовании.
Мне кажется, что день рождения — это грустный праздник, он показывает, что жизнь проходит, а отмечание дня рождения — это попытка бороться с этой грустью.
Не плодите детей, пока не станете истинными творцами и не будете плодить творцов. Неправильно рожать детей под влиянием потребности, неправильно использовать детей для того, чтобы заполнить своё одиночество, неправильно придавать смысл своей жизни, производя на свет очередную копию себя.
Реальность это не просто то, что существует само по себе, а то, что в значительной степени каждый из нас конструирует или изобретает.
Не существует лекарства от отчаяния, нет докторов для души.
Ваше великодушие, ваш долг, ваша преданность – это стены вашей же тюрьмы.
Болезнь подарила мне свободу.
Воспоминания о прошлом и мечты о будущем приносят одно беспокойство.
Она может выжимать из меня все соки, кроме апельсинового по утрам.
Один человек собирается перейти мостик, то есть сблизиться с другим человеком, как вдруг этот другой предлагает ему сделать как раз то, что он собирается делать. И вот теперь первый не может сделать шаг, потому что это будет выглядеть, словно он подчиняется другому – власть оказывается преградой на пути к сближению.
Мы ненавидим тех, кто знает наши секреты и заманивает нас в ловушку нежных чувств. В такой ситуации нам необходимо не сочувствие, но возможность вновь овладеть контролем над эмоциями.
Брак священен. Но… лучше разрушить брак, чем позволить ему разрушить себя!
Из всех своих обязанностей я оставила только одну — всегда оставаться свободной. Брак и весь этот антураж обладания и ревности порабощает дух. Я надеюсь, что наступит время, когда мужчины и женщины не будут тиранизировать друг друга своими слабостями.
Идеальные отношения в браке возможны только тогда, когда они не являются необходимым условием выживания человека.
Хочу одного – желать как можно меньше и знать как можно больше.
... его переполняло сострадание — и к ней, и к остальным собратьям, ставшим, как и он, жертвами легкомысленной эволюции, из собственной прихоти наделяющей несчастных сознанием и не заботящейся о том, чтобы снабдить их психологическим механизмом защиты от страданий бренного бытия. А потому мы год за годом, веками, тысячелетиями с редким упорством продолжаем воздвигать одно доморощенное доказательство собственного бессмертия за другим. Когда же мы, каждый из нас, перестанем искать ту неведомую высшую силу, слившись с которой можно было бы, наконец, обеспечить себе вечность? Когда перестанем вымаливать у небес подробные наставления на путь истинный, цепляться за краешек чей-то большой одежды, плодить все новые церемонии и обряды?
Надежда – это худшее из зол, она продлевает мучения.
Одной из основных форм отрицания смерти является наша вера в личную уникальность, в то, что мы не подвержены неотвратимым биологическим законам и что жизнь не расправится с нами так же жестоко, как и с остальными.
Мне всегда нравилось наслаждаться обществом великих умов мира сего, может, мне просто нравится коллекционировать их.
Я не приспособлен для того, чтобы сливаться с общей массой, чтобы жить среди людей. Мои навыки социального взаимодействия, доверие, забота о других давно уже атрофировались. Если, конечно, они вообще когда-то имели место быть. Я всегда был один. И я останусь один до конца. Я принимаю такую судьбу.
Сны — это восхитительная тайна, которая молит нас разгадать её.
В наше время никто не умирает от горьких истин — слишком велик выбор противоядий.
Лучшие истины — кровавые истины, вырванные с мясом из собственного жизненного опыта.
Он заявляет, что для того, чтобы познать истину, человек должен для начала полностью познать себя.
Мне суждено искать истину на самой темной стороне одиночества.
Чем больше у человека привязанностей, тем обременительнее для него жизнь и тем больше он страдает, когда приходится с ней расставаться.
В тех редких случаях, когда меня охватывало одиночество, и я позволял себе публичные излияния о своих страданиях, часом позже я содрогался от отвращения к себе, я становился чужим самому себе, словно я лишался собственного общества. Я также не позволял никому откровенничать со мной — я не испытывал ни малейшего желания навлекать на себя долговое обязательство взаимных откровений.
Спиноза любил латинское выражение «sub specie aeternitatis», что означает «с точки зрения вечности». Он говорил, что ежедневные проблемы кажутся не такими страшными, если взглянуть на них с точки зрения вечности.
Иногда достаточно назвать вещи своими именами.
Чтобы стареть красиво, нужно смириться с тем, что наши возможности ограничены.
Чем настойчивее мы ищем смысл жизни, тем меньше вероятность, что мы его найдем.
Неправильно рожать детей под влиянием потребности, неправильно использовать детей для того, чтобы заполнить свое одиночество, неправильно придавать смысл своей жизни, производя на свет очередную копию себя. Неправильно и пытаться обрести бессмертие, отправляя в будущее свое семя, — словно бы в сперме содержалось сознание!
Что ещё у нас есть? Что ещё, кроме этого удивительного, блаженного мига сознания и бытия? Если что и должно вызывать в нас священный трепет – только этот бесценный дар абсолютной и чистой реальности. Лить слезы оттого, что жизнь не вечна, что в ней нет смысла или раз и навсегда заведенного порядка, — ослиная неблагодарность.
Наши физические ощущения, проходя через нервный аппарат, трансформируются и затем, вновь собираясь в мозгу, представляют нам картину, которую мы называем реальностью, но которая на самом деле является химерой, фикцией, существующей только в нашем познающем и анализирующем сознании. В самом деле; такие категории, как причина и следствие, последовательность, множество, пространство и время, являются созданием нашего мозга, а вовсе не реальными сущностями мира, лежащего «вовне».
Более того, мы не можем «видеть» ничего, кроме нашей собственной версии того, что происходит «вовне». Мы никоим образом не можем знать, что «на самом деле» находится «там», то есть постичь сущность, лежащую за пределами наших ощущений и нашего сознания.