В отличие от науки церковь во всяком случае тщательно изучала другие системы верований.
Если человек не может по крайней мере два раза в неделю разглагольствовать о нравственности перед обширной и вполне безнравственной аудиторией, политическое поприще для него закрыто. В смысле профессии ему остается только ботаника или церковь.
Тамплиеры были святым воинством. Людьми веры и меча, паломниками и солдатами, нищими и банкирами. Алый крест на их одеждах символизировал кровь Христову, пролитую во спасение всего человечества, и готовность самих тамплиеров проливать свою кровь ради служения Господу.
Умирая, он думал: «Конец...»
А как умер, то понял: «Начало!»
И помчался бы в храм, наконец,
Только сердце стучать перестало...
Жила-была одна женщина. Она была очень религиозна, суеверна и очень любила Господа. Каждое утро она ходила в церковь. На улице дети что-то кричали ей вслед, нищие просили у неё милостыню, но она была настолько погружена в молитвы, что абсолютно никого не замечала.
Однажды она, как обычно, шла по улице и добралась до церкви ко времени начала службы. Женщина толкнула дверь, но та не открылась. Женщина толкнула дверь сильнее, но дверь оказалась запертой.
Расстроенная тем, что ей впервые за долгие годы придётся пропустить службу и, не зная, что делать, она взглянула вверх. И там, как раз напротив её лица, она заметила записку, приколотую к двери. На ней было написано: «Я не здесь!»
Чем более религиозен раб, тем более спокоен он.
Вера начинается, когда кончается понимание.
Знаете, кому я молюсь? Джо Пеши! Джо Пеши. На то две причины: первая, я считаю что он хороший актёр, ок? Для меня, это катит! Вторая, он похож на человека, который слов на ветер не бросает! Джо Пеши не пинает х*и! Не пинает. Джо Пеши смог сделать пару вещей которые Богу оказались не под силу. Годами, я просил Бога сделать что-нибудь с моим шумным соседом и его лающей собакой... Джо Пеши успокоил этого х**соса с первого же раза. Поразительно чего можно добиться, имея при себе обычную бейсбольную биту!
В вопросах веры все совсем не так, как скажут верующие.
— Очень хорошо Вы сейчас сказали, батюшка, складно. Прошу простить меня, но, поди, Вы сами не верите в простоту своих слов. Батюшка, батюшка… Да разве человек сам решает, кто он? Разве нет у него отца, деда? Разве ему в детстве не сказали, кто он?
— Ну, и кто ты?
— Русский человек еврейского происхождения иудейской веры... Вот она, моя троица! Я ни от чего не отрекусь! Ни от земли своей родной, ни от веры предков! Зачем? Вы сказали: у нас Бог один! Это верно, батюшка! Бог один, но дороги к нему разные... разные.
Там, откуда я родом, мы считаем религию непристойно скучной.
Пошёл в попы — служи и панихиды.
Родись, крестись, женись, умирай — за все попу деньги отдай.
Если люди хороши только из-за боязни наказания и желания награды, то мы действительно жалкие создания.
— Вера — это не болезнь.
— Нет, конечно. С другой стороны, она распространяется и убивает кучу людей.
Если единственное, что удерживает человека в рамках приличия — это ожидание божественной награды, тогда этот человек кусок дерьма.
Я думаю, большинство людей верят в Бога на всякий случай.
Наш брак основан на лжи, но также на лжи основаны другие прекрасные вещи как религия и история Америки.
Убить большое количество людей просто потому, что они не выглядят как вы, не говорят как вы, и у них нет таких же шляп как у вас. Вы когда-нибудь замечали, что каждый раз, как вы видите две группы людей, которые серьёзно ненавидят друг друга, велики шансы, что они носят разные шляпы.
Все, что я вижу пришло в упадок: религия — модная замена вере, искусство — болезнь, любовь — иллюзия.
Извините, но если я захочу петь про Господа, я пойду в церковь. Причина того, почему я не хожу в церковь, в том, что большинство церквей не особенно задумывается о людях с нетрадиционной ориентацией. Или о женщинах. Или о науке.
— Нам нужно поговорить, Доктор Хаус. Сестра Августина верит в то, чего быть не может.
— Я думал, что у вас у всех работа такая.
( — Сестра Августина верит в то, чего нет.
— Я думал, это ваша прямая обязанность.)
— Мы не уверены точно, что это был припадок. Он же всегда так делает: поёт песни и исцеляет людей.
— Как интересно. Религиозное поведение так похоже на безумие, что мы не можем их отличить.
Человек — религиозное животное; единственное животное, которое любит ближнего своего, как самого себя, и перерезает ему глотку, если расходится с ним в богословских вопросах.
Одним религия лечит душу, другим – серьёзно калечит голову.
– Ты не мог выключить сотовый в церкви?
– Может, это Бог?
— Пусть будет по-вашему. Непорочное зачатие.
— И что же мне делать?
— Очевидно же! Создавать религию!
Назовите мне причину, по которой вы не верите во всех других богов, и я вам назову причину, по которой я не верю в вашего бога.
Если стремишься к душевному покою и удовольствию, тогда веруй; если стремишься знать правду, тогда исследуй.
Веришь ты в Бога или нет, мама не может умереть совсем, её бессмертие здесь, в сердце ребенка, которого она любила.
Я думаю, что вечер мы можем закончить разговором о человеческой душе. Все крупнейшие религии учат нас, что после окончания жизни душа не погибает. Так что же значит умереть?
Раньше у нас была религия и прочие глупости. А теперь надо, чтобы у каждого был кто-нибудь, с кем можно поговорить по душам, потому что отвага отвагой, а одиночество свое всё-таки чувствуешь.
У Бога нет религии.
Христос мне, в общем, нравится, но вся остальная муть в Библии — не особенно.
Если я предположу, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите летает фарфоровый чайник, никто не сможет опровергнуть моё утверждение, особенно если я предусмотрительно добавлю, что чайник настолько мал, что не виден даже мощнейшими телескопами. Но если бы я затем сказал, что коль моё утверждение не может быть опровергнуто, то недопустимо человеческому разуму в нём сомневаться, мои слова следовало бы с полным на то основанием счесть бессмыслицей. Тем не менее, если существование такого чайника утверждалось бы в древних книгах, каждое воскресенье заучиваемых как святая истина, и осаждалось бы в умах школьников, то сомнение в его существовании стало бы признаком эксцентричности и привлекло бы к усомнившемуся внимание психиатра в эпоху просвещения или же инквизитора в более ранние времена.
Бойтесь людей, чей Бог на небе.
Бог Ветхого Завета — возможно, самый неприятный персонаж в мировой литературе. Ревнивый и гордый этим, мелочный, несправедливый, безжалостный властолюбец, мстительный, вдохновитель этнических чисток, женоненавистник, гомофоб, расист, детоубийца, сеющий чуму и смерть садо-мазохист, капризный, злобный хулиган.
Церковь — как раз то, против чего проповедовал Христос, и с чем он заповедовал своим ученикам бороться.
Я не против верующих. Знаете, я говорил с ними, слушал, как они нудят: «Я усердно молился, и появилась фея!» Правда? Отлично. Держи печеньице. Единственно мне не нравится, когда они пытаются заставить меня увидеть фею. «Ты должен пустить фею в своё сердце!» Послушай, да я не пустил бы её даже в свой сад, ясно? Пристрелил бы без предупреждения. Если бы она существовала. Но её нет. Так что держи второе печеньице и, пожалуйста, успокойся, хорошо?
Представляете, мир без религии: мусульмане не будут убивать евреев, христиане не будут взрывать клиники абортов... Мир будет прекрасен!... Без Бога.