Цитаты авторства Генрих Гейне

Уходит Счастье без оглядки.
Не любит ветреница ждать.
Рукой со лба откинет прядки,
Вас поцелует — и бежать.
А тетка Горе из объятий
Вас не отпустит, хоть стара.
Присядет ночью у кровати
И вяжет, вяжет до утра.
Для любви не существует вчера, любовь не думает о завтра. Она жадно тянется к нынешнему дню, но этот день нужен ей весь, неограниченный, неомраченный.
Власти спорят, люди страждут
Короли господства жаждут,
Власть — как благо им дана!
Добродетель их — война!
Всё своё состояние я завещаю жене, при условии, что она опять выйдет замуж. Я хочу быть уверен, что хотя бы один мужчина будет оплакивать мою смерть.
Ни у одного народа вера в бессмертие не была так сильна, как у кельтов: у них можно было занимать деньги, с тем что возвратишь их в ином мире. Богобоязненным христианским ростовщикам следовало бы взять с них пример.
Христианство возникает как утешение: те, кто в сей жизни насладился обильным счастьем, в будущей поплатятся за него несварением желудка; тех же, кто слишком мало ел, ждёт впоследствии превосходнейший пиршественный стол; и ангелы будут поглаживать синяки от земных побоев.
Фраки черные, чулочки,
Белоснежные манжеты, -
Только речи и объятья
Жарким сердцем не согреты,
Сердцем, бьющимся блаженно
В ожиданье высшей цели.
Ваши лживые печали
Мне до смерти надоели.
Ухожу от вас я в горы,
Где живут простые люди,
Где привольно веет ветер,
Где дышать свободней будет.
Личину мне! Отныне я плебей!
Я не хочу, чтоб сволочь золотая,
В шаблонных масках гордо выступая,
Меня к родне причислила своей.
Хочу простых манер, простых речей,
В которых жизнь клокочет площадная, -
Ищу их, блеск салонный презирая,
Блеск острословья, модный у хлыщей.
Изобрели средство, которое действует с обратной силой и благодаря которому всякая глупость может считаться как бы не совершённою или может даже превратиться в мудрость. Средство это совершенно простое, и заключается оно в заявлении, что глупость совершена или сказана в ироническом смысле. Так-то всё в этом мире движется вперёд: глупость становится иронией, неудачная лесть становится сатирою, природная глупость становится искусным пародированием, истинное безумие — юмором, невежество — блестящим остроумием.
В страхе думал я сначала:
Нет, не вынесть мне никак!..
А ведь вынес... и немало, -
Но не спрашивайте: как.
Змей, драконов безобразных,
 Монстров, пышущих огнём,
 Вот каких уродов разных
 Мы, поэты, создаём.
В мечтах ласкал я пламенных подруг,
Любил я розы, мирты, чьи-то плечи,
И сладость губ, и сладость горькой речи,
И грустных песен каждый грустный звук.
Но все мечты умчались без возврата,
Любимый образ отлетел, как сон.
Со мной лишь то, что, страстью распален,
Послушным рифмам я вверял когда-то.
Где, скажи мне, та, чью прелесть
Пел ты, в сердце уязвленный,
Полный пламенем волшебным,
Вдохновенный и влюбленный?
Ах, погас волшебный пламень,
Сердце холодно и вяло.
Эта книжка — урна с пеплом
Той любви, что в нем пылала.
Моя жена была совершенно права, когда однажды сердито сказала кому-то, кто хвалил меня за ум: «Он только  прикидывается умным».