Хаммер, да? Такая большая полноприводная хреновина. Это ж каким маленьким должен быть член, чтобы вы зашли в автосалон и сказали: «Так, мне нужно что-то размером со школу».
Я не знаю, чего я хочу, но я знаю, что хочу это сейчас же.
Я не против верующих. Знаете, я говорил с ними, слушал, как они нудят: «Я усердно молился, и появилась фея!» Правда? Отлично. Держи печеньице. Единственно мне не нравится, когда они пытаются заставить меня увидеть фею. «Ты должен пустить фею в своё сердце!» Послушай, да я не пустил бы её даже в свой сад, ясно? Пристрелил бы без предупреждения. Если бы она существовала. Но её нет. Так что держи второе печеньице и, пожалуйста, успокойся, хорошо?
Вот вы говорите ребёнку: «Пора спать, пора спать, пора спать». Ребёнок слышит совсем другое: «Ложись в темноте! Надолго! И не шевелись! Я закрываю дверь!»
Любовь за деньги не купишь, но за них можно взять неплохое шоколадно-имбирное печенье.
Не открывайте свой потенциал, не открывайте эту дверь! Внутри вы обнаружите старую кошку с диареей, сидящую на матрасе с торчащими пружинами, с выпученными глазами, мяукающую на вас. И курящую, скорее всего.
Люди. Вы принимаете очень важное решение в вашей жизни. Быть одиноким или быть с кем-то? Быть здравомыслящим или не одиноким?
Когда люди расстаются, они говорят друг другу кучу всякой фигни. Будьте честными! Скажите: «Помнишь тот странный звук, который ты слышала, когда засыпала? Это я жевал кровать! От скуки! О, как я тебя ненавижу! Я так тебя ненавижу, что это дает мне силы! Мне приходилось вставать рано утром, чтобы ненавидеть тебя, потому что днём на это не хватает времени!»
Я уважаю разные конфессии. Но если бы в одну из них уверовали, я бы сказал, что вы дебил. Дело в том, что для меня это просто люди, которые разговаривают со своим воображаемым другом.
У мужчин нет памяти. У женщин есть, поэтому есть цивилизация. Женщина помнит, что ты сказал ей 17 лет назад! И даже как ты посмотрел на нее сегодня утром!
Это всё возраст. Происходят странные вещи, о которых тебя никто не предупреждал. Например, сны становятся скучнее! Никто мне не сказал. В 20 или 25 тебе может присниться что угодно. Что ты лебедь, сделанный из мёда, рыгающий маленькими медвежатами, которые бьют друг дружку по лодыжкам циркулями. Когда становишься старше, тебе пять часов снится, что ты слоняешься по супермаркету, бубня: «Где йогурты? Вчера они были здесь. Где же йогурты?» К чему это?
У каждой женщины есть связка писем слишком мучительных, чтобы их читать или выкинуть. Их нужно хранить, чтобы никогда не перечитывать.
Я пил текилу с друзьями. Это даже не напиток. Это способ вызвать полицию без телефона.
Знаете, политически я, наверное, либерал. Потому что я боюсь всех.
Америку, знаете, интересует только новая Европа. Имеются в виду места типа Скруовия, Нуовия и Жировия. Места, где трактор — это министерство. А люди на ужин едят вареный радиатор. Места на самом деле не очень роскошные, где будут делать всё, что скажет Америка, в надежде однажды увидеть фотографию банки с вареньем.
Все просто ошалели, когда Барак Обама выиграл выборы. Я был в восторге. Все трепетали от волнения: здравомыслящий, рациональный, умный человек на высоком посту. Отлично! Но его основная проблема — все остальные. Мы! Потому что все без ума от него. Вот он встаёт там, убедительно, внушительно, со смыслом говорит: «Это сложное время, нам всем нужно работать вместе и трезво смотреть на то, что необходимо сделать», — и всё такое. Но все смотрят на него, вопя: «Нет! Ты сделай это! Ты Супер Иисус! Ты такой очаровательный, когда говоришь серьёзно. Ты разрулишь?»
Ваш разум — это настоящий улей червей, а черви в ульях не живут, что делает происходящее ещё более противоестественным.
Я не употребляю наркотики. Мне это уже не нужно. Я постарел, и если мне теперь нужен приход, нужно просто неожиданно встать со стула.
Люди убьют тебя со временем. Они срежут все до последнего кусочка веселья с тебя, маленькими, невинными на вид фразами, которые люди используют каждый день, типа: «Будь реалистом! Можешь хоть на секунду стать реалистом?». Это значит: увидь реальность так, как вижу её я, или сдохни.
В мужском разговоре правила очень просты: твоя очередь говорить, когда другой парень подносит бутылку к лицу.
... Я помню беседы, помню времена, когда они случались. Предложения. Люди ими изъяснялись. Люди говорили нечто вроде: «Я очень нервничала перед встречей с ним, но когда пришла, он меня быстро успокоил, и мы мило провели вечер». Это примерно десять лет назад. Не сто! В конце концов люди совсем откажутся от слов. Просто станут показывать языки, на которых будут картинки наподобие тех, что есть сейчас в мобильных.
Ты даже не представляешь, насколько мне срать.
Ах, все эти вечеринки... Делаешь причёску, надеваешь платье, а никому нет дела до твоей истинной сущности.
К вещам, которые легко получаются, особо не испытываешь уважения. То, что ты делать не умеешь, ты обожаешь. Вы наблюдали это тысячи раз. Человек заморачивается и преследует эту мечту, и все думают: это же просто космическая лажа, что ты творишь?
С возрастом вы становитесь похожи на пускающих слюни телепузиков и верите в доброту, и печенье, и слово Божие, доносящееся из радиоприёмника... Тшшш!! Новости! О, куча йогуртов была съедена в Китае! Представляешь?
Мужчины… Они завидуют женщинам, несмотря на то, что думают женщины. Мужчины порой хотят быть женщинами. Чтобы лучше понимать вещи… Быть свободным… Иметь возможность задавать вопросы, которые женщины спрашивают каждый день: «Зачем ты оставил полотенце… Мокрое полотенце… На полу в ванной? Ты оставил его там! Зачем ты сделал это?» «Ну, мы с парнями обсуждали это несколько недель… В бункере… И пришли к выводу, что это — лучшее место. На кухне оно бы не смотрелось.»
Во всяком случае, я толстый не как американец, а интересненько-деликатесненько по-европейски.
И ты очень быстро понимаешь, что вождение, в принципе, сводится к ругани. Это то, чем ты занимаешься... орешь в коробке с колесами. Потому что в других условиях ты себя так не ведешь. Просто не позволяешь себе. Но когда ты за рулем, это почему-то в порядке вещей. Если ты идешь по улице и сталкиваешься с кем-то... Вы предельно тактичны и воспитаны. Оба натягиваете эту дебиловато-смущенную улыбку. И делаете шаг в сторону. Оба, одновременно. И начинается: «Оу, господи боже, что ж делать?», «Хохохо, вот те на!», «Я только... ээ... только... мы снова сделали это! Вы можете в это поверить? Я — нет...», «Нам нужно вместе выступать...», «Еще разок... я просто... Ох, как вообще мы докатились до такого?» Но по какой-то причине... В машине это будет звучать как: «Ты, тормознутый педрила!»
Мозг самая простая часть тела. У него всего лишь три части: передняя, которую ты чешешь в пол первого утра, а человек, с которым ты живешь, спрашивает: «Где ты шлялся?», средняя часть, которая придумывает оправдание, и задняя, которая напевает последнюю услышанную мелодию в пабе.
Когда Вы не можете уснуть, Вы не хотите, чтобы хоть кто-нибудь в радиусе вашей досягаемости мог спать. Именно поэтому Вы расталкиваете человека рядом с Вами и говорите что-нибудь вроде: “Почему бы нам не отправиться на Крит и не начать разводить светлячков? Это не слишком прибыльно, но нам бы хватало на жизнь”. Именно в это время ночи подобные “идеи” наполнены большим смыслом, чем всё, что Вам когда-либо приходило в голову.
В ряде случаев я пошёл дальше – я вскакивал с постели посреди ночи, чтобы вкратце набросать сюжет умопомрачительной шутки/романа/оперетты, только для того, чтобы на следующее утро обнаружить единственное слово, нацарапанное поперек страницы жирными буквами, обычно что-нибудь чуть менее поразительное, чем “йогурт” или “пчеловод”.
«Вот тебе чипсы, пожалуйста». — «Чипсы! Потрясно!» — «Они не потрясные, они хрустящие. Если я их открою, и оттуда вылетит свирепый луч света, и херувимы, и ангельская музыка, тогда они будут потрясные, понятно? Горы и реки и то, что я все еще дышу, — вот это потрясно»!
Ну хорошо, я помогу тебе сделать домашнее задание. Никогда не пригодится в реальной жизни, они придумали его, чтобы ты не думал о сексе.
А в деревне... потому что им нечего делать... Знаете, что они делают? Они... они ходят друг другу в гости, заходят к тебе и пьют чай. Весь ***аный день.
Они проходят двенадцать миль чтобы прийти и попить чай. Потому что им нечего больше делать. А потом они делают... это какой-то вид местной вражды... Они находят всю еду в доме, и кладут напротив этого человека... и говорят: «Вот, ешь!» Потому... потому что если ты не устроишь хороший пир, о тебе будут распространять плохие слухи в деревне. И люди предлагают девятнадцать различных сортов картошки. Полотна ветчины. Моря ветчины. Такие, что откусив из середины кусочек — экономишь на покупке пончо. Кладут это все перед гостем и говорят: «Ешь, бля!»
Можно же жить в Лондоне? Отличное место. Люди со всей Земли, различных убеждений и родов деятельности, приезжают сюда, чтобы поблевать в мини-такси...
Мужчины постоянно думают, типа: «Что я буду делать, если на меня из этой аллеи вылетит ракета? Думаю, я разберусь в этой ситуации».
Люди соревнуются друг с другом, в признании в любви друг другу.
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя.
— Ага, но я правда тебя люблю. В смысле, серьезно.
— Я люблю карандаши которые ты слюнявил и выбрасывал 20 лет назад.
— Я люблю твои брови и твоих предков, и все, что касается тебя.
— Просто ешь. И дай мне тебя любить. Замолчи!
Когда тебе за 40, ты уже как-то не можешь слоняться с шоколадкой керли-верли во рту, потому что это выглядит, будто ты сожрал ребенка.
Я не думаю, что Иисус хороший пример для детей. Лучше, чтобы это был кто-то менее капризный. Например, Бэтмен. Он тоже осиротел, но он не ныл из-за этого. А уехал в Тибет, отжимался там и все такое. Потом вернулся, надел уши и залез на крышу, готовый ко всему, разбираясь со своими проблемами.
Я не пользуюсь интернетом. Меня спрашивают — как, вы не идёте в ногу со временем? А как я могу идти быстрее? Я живу сегодня, это довольно актуально.