Во сне даже ем я и ем на ходу.
Я ел так и в школе и в детском саду.
И не расстаюсь я с пирожным и кексом
Даже когда занимаюсь сексом.
Во время удобное и неудобное
Я ем и съедобное и несъедобное.
Я съел свиноматку и свинопапку
И даже свою меховую шапку.
Свой кожаный плащ и свои ботинки,
Бабули моей граммофонные пластинки.
И теперь в животе звучит что-то такое:
«Сердце, тебе не хочется покоя».
Лай-ла-ла-ла!
Я целыми днями лежу на боку,
Съедаю в минуту по окороку,
Пятнадцать батонов, пятьдесят куличей
И сотню зажаренных толстых грачей,
Селедку под шубой, картошку с ботвой,
Засаленный город, сегодня я твой!
К друзьям поднимаюсь — ступеньки трещат.
Мне все очень рады и все мне кричат:
Эй, толстый!
Ох, весы, весы, весы, спасибо, что вы есть,
После сна кошмарного, надо бы поесть!
Баба вскрикнула во сне и глаза открыла,
И в рассветной тишине на весы ступила.
Смотрит баба на табло и радости не верит,
Там двузначное число — девяносто девять!
Ох, я дура, дура, дура, дура, дура, дура-а,
Глубоко во мне моя стройная фигура.
Встала баба не весы, сняв с себя одежду,
Украшения и трусы. Затаив надежду.
Только это не спасло бабу от расстройства,
Ей трехзначное число выдало устройство.
— Растолстеешь — я не виновата.
— Такое прекрасное тело, как моё, с небольшой округлостью лишь похорошеет.
— Доченька, а тебе не нравится сын дяди Гриши, таможенника?
— Он толстый!
— Доча, он не толстый, он состоятельный! А хорошего человека должно быть много.
— Евгений Валерьевич, у вас столько продуктов, а где это вы всё купили на сто гривен?
— Наворовал, скотина!
— Это всё я купил в столовой Верховной рады. У меня даже чек остался, если вы не верите. <...>
— Ничего себе! А как в эту столовую попасть?
— По удостоверению, бабушка.
— По пенсионному?
— По депутатскому. У нас в Верховную раду кого попало не пускают. Особенно в столовую.
— Понятно, почему вы все так пухните там. Полгода прошло — и все как юзики.
Дамы, не худейте. Оно вам надо? Уж лучше к старости быть румяной пышкой, чем засушенной мартышкой!
— Камеры прибавляют вес!
— Значит тебя снимало много камер!
( — Это камера делает толще!
— Да? Значит тебя снимала не одна камера?)
Я не прибавил в весе, это твои глаза жирные.
Вы немного полноваты. Под словом «немного» я подразумеваю, что вы разъелись до полусмерти.
Если жрёшь в три (семь) горла, помни, что задница у тебя одна.
— Почему ты такая стерва?
— Я толстая.
Мое хобби – сжигание жира. Иногда я теряю вес, в другое время я его набираю, так что у меня нет ни минуты свободного времени.
Уровень детского ожирения растёт. Уровень педофилии падает.
— Гомер, ты не выглядишь толстым.
— О, Карл! Хоть и неправда, но мне приятно.
Я не толстый. Я одаренный полнотой.
Обменял бы мне кто-нибудь на деньги мой лишний вес.
— Почему ты так много пьешь?
— Потому что это помогает мне не толстеть, а что может быть страшнее для женщины?
У нее две проблемы в жизни — вес, который не уменьшается и то, что ее это совсем не заботит.
Проблема не в бедрах, а в голове.
Не беги от своей проблемы. Хотя если б ты бегала, проблемы б не было.
Помню, я честно сказал ей, что нужно похудеть, чтобы поменьше есть, но это было очень жестоко по отношению к старому человеку, который один в целом свете и которому поэтому себя самого нужно больше, чем кому другому. Когда вас некому любить, все обращается в жир.
Нынешние женщины скрывают вес, а не возраст.
Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
Каждый съеденный кусок остается во рту две минуты, два часа в животе, и два месяца на бедрах...
Диалог с домработницей:
— Что на обед?
— Детское мыло и папиросы купила...
— А что к обеду?
— Вы очень полная, вам не надо обедать, лучше у ванне купайтесь...
Вот слопаешь четвертый эклер – и внутри все расцветает. Зато спустя пару дней брюки на животе застегиваешь с истошным воплем.
Поделитесь едой с нуждающимися, — и вы никогда больше не будете переживать о своих лишних килограммах.
Эти булки потом в твои булки уходят.
— Это мой обед: арахисовое масло и сардины. Мой организм сейчас активно растет.
— Ага, очень активно — вширь!
Еда — это первая форма любви.
— Я кондитер, я же просто с едой работаю.
— Да ты живёшь с едой!
Актрисы обсуждают, как срочно похудеть к празднику:
— Ешьте фрукты, — советует Раневская.
— Какие именно, Фаина Георгиевна?
— Немытые.
Август Глуп, Август Глуп!
Как невоспитан он и туп!
Большой и круглый, как арбуз
Толстопузый карапуз!
Толстяк! Пришла пора тебе
Прокатиться по трубе!
Не бойтесь, дети, этих труб
Не пострадает Август Глуп!
Но что ж тогда случится с ним?
Вернется он совсем другим!
Синдром тумбочки: ни фигурой не вышел, ни ростом!
— У тебя просто широкая кость, вот и все. И она всегда будет широкой, это твоя кость.
— Кости не трясутся, мама!