Во сне даже ем я и ем на ходу.
Я ел так и в школе и в детском саду.
И не расстаюсь я с пирожным и кексом
Даже когда занимаюсь сексом.
Во время удобное и неудобное
Я ем и съедобное и несъедобное.
Я съел свиноматку и свинопапку
И даже свою меховую шапку.
Свой кожаный плащ и свои ботинки,
Бабули моей граммофонные пластинки.
И теперь в животе звучит что-то такое:
«Сердце, тебе не хочется покоя».
Лай-ла-ла-ла!
Я целыми днями лежу на боку,
Съедаю в минуту по окороку,
Пятнадцать батонов, пятьдесят куличей
И сотню зажаренных толстых грачей,
Селедку под шубой, картошку с ботвой,
Засаленный город, сегодня я твой!
К друзьям поднимаюсь — ступеньки трещат.
Мне все очень рады и все мне кричат:
Эй, толстый!
― Винни, Винни!
― Помогите! Спасите!
― Винни, что с тобой?
― Спасите! Помогите!
― Ты, что?! Застрял?!
― Нет, я просто отдыхаю.
― И это всё потому, что у кого-то слишком узкие двери.
― Нет. Всё потому, что кто-то слишком много ест!
Если жрёшь в три (семь) горла, помни, что задница у тебя одна.
Душевный голод нужно утолить сразу же, не дожидаясь, когда он толкнёт на обжорство.
Обжорство убивает больше людей, чем меч.
[Гомер наелся испорченного мяса]:
Оооххх, я отравился! [теряя сознание]: Времени осталось мало… я… должен… доесть…
Чрезмерное количество обильной пищи вызывает болезнь.
Не ешь на сытый желудок. Поистине, бросить пищу собаке лучше, чем переесть.
— Ты съела целый пирог с сыром?
— А потом я подумала: «Какого черта?». И поэтому я прикончила холодную ветчину, которая оставалась в холодильнике. А потом я разогрела рис с курицей.
— Господи! Ты хоть мебель оставила в квартире?
Эти булки потом в твои булки уходят.
Август Глуп, Август Глуп!
Как невоспитан он и туп!
Большой и круглый, как арбуз
Толстопузый карапуз!
Толстяк! Пришла пора тебе
Прокатиться по трубе!
Не бойтесь, дети, этих труб
Не пострадает Август Глуп!
Но что ж тогда случится с ним?
Вернется он совсем другим!
Если бы мне дали задачу определить в двух словах, что такое культура, не та культура, которая высшее образование и аспирантура, ибо и образованный человек может оказаться хамом, а та культура, которой бывает наделён и неграмотный человек, я бы определил её как способность к уважению. Способность уважения к другому, способность уважения к тому, чего не знаешь, способность уважения к хлебу, земле, природе, истории и культуре — следовательно, способность к самоуважению, к достоинству. И поскольку я не был бы удовлетворён этой формулировкой, мне бы показалось, что она неполна, я бы ещё добавил: способность не нажираться. Обжирается и пресыщается всегда нищий, всегда раб, независимо от внешнего своего достояния. Обжирается пируя, обжирается любя, обжирается дружа… Выбрасывает хлеб, прогоняет женщину, отталкивает друга… Грязь. Пачкотня. Короткое дыхание, одышка… Такому положено ничего не иметь — голодать, только голодный он ещё сохраняет человеческий облик и способен к сочувствию и пониманию.
— Смотри, вот эта запеканка — это ты: эт ты с мамой, эт ты с коллегами, эт ты пьяная у меня на ковер струганула, эта ты с парнем. А вот тут — твои отношения с отцом.
— И что?
— Пустота у тебя вот тут.
— Нет у меня никакой пустоты. Мы просто с детства не контачим.
— Так я про это и говорю. У тебя из-за этого все проблемы. Ты и заедаешь из-за этого, и хочешь что бы тебя все любили. Ты же не знаешь, любит он тебя или нет. Чтобы эту пустоту заполнить ты кусочек с парнем со своим размазываешь — чтобы и туда и сюда было. Короче нормальные отношения на этом не построить, тебе надо с пустотой вопрос решить, тогда с парнем кусок целее будет, и нормальный мужик тут появится. Который запеканку бомбическую делает.
Грех предаваться унынию, когда есть другие грехи, например: чревоугодие. У тебя ведь еще остался кусочек того обалденного торта с вишнями?
— Может, хватит обжираться?
— Я разве обжираюсь? Это только мой третий кабан.
— Нет, вы подумайте: он только трёх кабанов съел! Ты ещё трёх собираешься сожрать?
— Нет, только двух! На ночь много нельзя!
— Как он мог так растолстеть?
— Он прекращает есть только для того, чтобы выпить.
— Режим питания нарушать нельзя.
— Режим обжорства.
Аа!.. Обожруся и помру молодой...
[Гомер наелся испорченного мяса]: Оооххх, я отравился! [теряя сознание]: Времени осталось мало… я… должен… доесть…
Обжорство трудно осознать,
Когда вся жизнь в ключе едином.
Куснуть, сжевать, сглодать, глотать
в своём довольствии унылом.
Самая распространённая наша богатырская забава преобладала — это глотание пончиков в положении лёжа под телевизором. Это можно увидеть по тем изуродованным талиям, которые видно сейчас, когда сняли все пальто. Это апофеоз лености и душевной, и физической. Так нельзя, это безобразие.