— Могу я сказать откровенно?
— Да.
— Я проголодалась.
Однажды крестьянин отправился в лес за дровами. За ним увязалась и его собака. Вместе они вошли в лес. Вдруг появился волк. Он набросился на собаку, отволок ее в лес, чтобы съесть, но собака со слезами на глазах сказала ему:
— Что сделала я тебе плохого, что ты хочешь меня съесть? Если ты сейчас съешь меня, все равно завтра опять будешь голодным. Давай пойдем к нам домой, там каждый день мне дают хлеб и другую пищу, будем жить вместе.
Волк видит, что собака говорит дело, и согласился. Шли они, шли, и, когда подошли к селу, волк заметил, что шея у собаки плешивая, вся в нагноившихся ранах.
— Это хорошо, очень хорошо, братец, что ты так прекрасно живешь, но почему у тебя такая израненная шея?
— Знаешь что, братец, у моего хозяина дурной характер: перед тем как положить передо мной хлеб, он надевает мне на шею цепь, а затем говорит: «Ешь».
— Нет, братец, пойду-ка я обратно, а ты иди, живи сам с сытым желудком и с цепью на шее.
Мой учитель говорил, что сила талантливого воина — в его спокойствии... Видимо, он забыл сказать и про силу пустого желудка.
Мы уже все собрались и хотели голодовку объявить, а потом мы думаем — чего нам объявлять, мы и так голодаем.
Голод и волка из лесу гонит.
Когда в чашке нет ни чая, ни сахара, а есть лишь горячая вода, помогают фантазия и чувство юмора.
Я сидел тихо, мирно. Потом проголодался. Дальше, как в тумане.
— Мерлин, где ты был?! Я звал тебя!
— Собирал провизию. 25 штук соленой трески, 15 вяленых каплунов и один копченый кабан.
— Зачем все это?
— Мы готовимся к осаде.
— Но не к банкету же!
— А Вы знаете, какой Вы, когда голодный?
Голод — лучшая приправа к пище.
— Глядя на тебя, можно подумать, что в стране голод!
— А глядя на тебя, можно подумать, что голод по твоей вине...
— Им нужно самую малость. Лишь слегка подтолкнуть. Ох, Америка, ты только и можешь жрать до отвала. Потреблять, потреблять. Рой саранчи в облегающих брюках. И вам не суждено насытиться, ибо голод мучает не только ваши бренные тела, но и ваши души.
— Трогательная история, вот только не про меня.
— Да. Я заметил. А ты не задавался вопросом, почему ты не подвержен моему влиянию?
— Ну, хотелось бы верить, что это всё благодаря моей железной воле.
— У тебя внутри лишь беспросветная тьма. Там пустота, Дин. И ты не можешь ничем ее заполнить, ни едой, ни выпивкой. Ни даже сексом.
— Пошёл ты в жопу!
— Можешь сколько угодно острить, паясничать, врать брату и себе, но меня не обманешь. Я вижу тебя насквозь, Дин. Я прекрасно вижу, что ты сломлен... потерял надежду. Ты понимаешь, что тебе не победить, но все равно рвешься в бой. Продолжаешь барахтаться по инерции. Ты не голоден, Дин, потому что внутри ты уже мёртв.
По собственному опыту она знала, что ни боль, ни страх не утоляют голода, а вкусная еда помогает справиться и с болью, и со страхом. Она рассердилась бы, если бы доктор предложил ей принять транквилизатор. Вот чашка кофе и бутерброд — другое дело.
— В тебя бросили коровьей лепешкой, и ты решил убить их всех?! Они голодают, глупец! Из-за войны, которую ты начал!
— Ты говоришь с королем!
— А теперь я ударил короля. Разве моя рука отсохла?
Он мог предсказывать войны и голод; впрочем, это было нетрудно: всегда где-нибудь да воюют и почти всегда где-нибудь голодают.
Он вытащил сухарь, поднес к лицу: не видя, ощутил запах — густой дух ржаного хлеба. Он жадно вдыхал его, не чувствуя, что весь дрожит, дрожит не от холода, а от счастья. Он лизнул этот сухарь, уловил влажную соленую точечку, не понял, лизнул снова и только тогда сообразил, что на корявый армейский сухарь капают его слезы. Слезы, от которых он отвык настолько, что перестал их ощущать.
Весь следующий день они грызли эти сухари, и это был едва ли не самый радостный день в их жизни.
Душевный голод нужно утолить сразу же, не дожидаясь, когда он толкнёт на обжорство.
Тот, кто кормит голодного, насыщает свою собственную душу....
Любовь и голод правят миром.
Голод — острый кинжал, способный заставить воровать даже святого.
Любовь — грандиознейший голод. Он неутолим...
Любовь, бизнес, семья, религия, искусство, патриотизм – всё это не что иное, как тени слов, когда человек начинает голодать.
Бог мне свидетель, бог свидетель, я не дам янки меня сломить. Я пройду через все, а когда это кончится, я никогда, никогда больше не буду голодать. Ни я, ни мои близкие. Бог мне свидетель, я скорее украду или убью, но не буду голодать.
Скарлетт (о сне): Ах, Ретт, это так страшно, когда ты голодная.
Ретт: Конечно, страшно умирать во сне от голода после того, как съеден ужин из семи блюд, включая того огромного краба.
— Как твоё самочувствие, Денни?
— Я не очень хорошо выспался сегодня ночью, Алан. Меня мучили кошмары... Мне приснилось, что я съел двухкилограммовую зефирину...
— Двухкилограммовую зефирину?
— Да! А когда я проснулся — моя подушка исчезла!
Я поклялась, что их враги умрут в муках... как заставить голод мучиться?
Лошадь, понурив голову, бредет тихим шагом; люди переговариваются между собой, и голоса их будят в волках привычный страх перед исконным и могучим врагом. Но голод сильнее страха.
— Боже, как хочется есть!
— Здесь нет еды – только выпивка.
— Тогда мне мартини и шесть оливок!
Тьма — это гидра, и чем больше голов отсечешь, тем больше их вырастет! Гидр голодом морят, понимаешь? Убьешь сотню Темных — на их место встанет тысяча.
Чтобы быть худой — нужно страдать.
Но голод, к несчастью, никак не способствует творчеству. Наоборот, он мешает искусству. Корни души человека — в его желудке. Человек может создать гениальное творение после того, как съест сочный бифштекс и выпьет пинту хорошего виски.
Когда в животе завывает голодный зверь, разум молчит.
Решение сразу двух мировых проблем: скормить бездомных голодающим.
У нас любят вспоминать «голодомор», который устроили «проклятые большевики»; ну, его легко вспоминать, потому что он был один, а вот из тех голодов, которые были в Российской Империи, нужно ещё что-то выбрать, чтобы помнить.
— Сколько весит слеза?
— А это по-разному. Слеза капризного мальчика весит меньше ветра. Слеза голодного мальчика — тяжелее всей Земли!
Как мы смеем жрать в таких количествах, когда другие голодают, и при этом делать вид, что нас это не касается? Конечно, мы можем делать вид, что ничего не знаем, чем мы и занимаемся. Мы делаем вид, что проблемы не существует. Или мы делаем вид, что не существует решения, часто ошибочно утверждая, что деньги идут в карманы коррупционеров. Или что деньги только ухудшают ситуацию. А кто-нибудь из нас пытался выяснить, как обстоят дела на самом деле? Нет, потому что нам комфортнее пребывать в иллюзиях, пока мы покупаем джипы и пятый или шестой телевизор в наш дом с семью спальнями, хотя у нас всего двое детей.
Эти дети растут
На противоположной стороне жизни,
Где не существует
Ни справедливости, ни правды.
И мне больно видеть
Столько грусти в их улыбках.
Так тяжело принимать такую реальность,
Где на окраинах любого города,
Голод является
Чем-то привычным.
Los chicos crecen
En el lado contrario de la vida
Donde no existe
Ni justicia ni verdad.
Y como duele
Tanta tristeza en sus sonrisas
Es tan dificil aceptar la realidad
A donde el hambre
Ya es costumbre a la deriva
A los costados de cualquier ciudad.
Мало – это когда все съел и еще хочется. А много — это когда уже ничего не хочется.
Любовь странная штука: питается голодом и умирает от пищи.
Глупая, разве ты не слышала пословицу: «Если ты голоден, ешь!»
— Мне фруктовый йогурт, обезжиренный.
— А я не голодна, поэтому возьму только двойной сэндвич и банановый торт.