"Captain Butler, you must not hold me so tightly. Everybody is looking."
“If no one were looking, would you care? "
— Не прижимайте меня к себе так крепко, капитан Батлер. Все на нас смотрят.
— А если бы никто не смотрел, тогда бы вы не стали возражать?Don't you suppose I know that you've lain in my arms and pretended I was Ashley Wilkes? Pleasant thing, that. Rather ghostly, in fact. Like having three in a bed where there ought to be just two." Oh, yes, you've been faithful to me because Ashley wouldn't have you. But, hell, I wouldn't have grudged him your body. I know how little bodies mean — especially women's bodies. But I do grudge him your heart and your dear, hard, unscrupulous, stubborn mind. He doesn't want your mind, the fool, and I don't want your body. I can buy women cheap. But I do want your mind and your heart, and I'll never have them, any more than you'll ever have Ashley's mind. And that's why I'm sorry for you.
— Вы думаете, я не знаю, что, лежа в моих объятиях, вы представляли себе, будто я — Эшли Уилкс? Приятная это штука. Немного, правда, похоже на игру в призраки. Все равно как если бы в кровати вдруг оказалось трое вместо двоих. О да, вы были верны мне, потому что Эшли вас не брал. Но, черт подери, я бы не стал на него злиться, овладей он вашим телом. Я знаю, сколь мало значит тело — особенно тело женщины. Но я злюсь на него за то, что он овладел вашим сердцем и вашей бесценной, жестокой, бессовестной, упрямой душой. А ему, этому идиоту, не нужна ваша душа, мне же не нужно ваше тело. Я могу купить любую женщину задешево. А вот вашей душой и вашим сердцем я хочу владеть, но они никогда не будут моими, так же как и душа Эшли никогда не будет вашей. Вот потому-то мне и жаль вас.Until you’ve lost your reputation, you never realize what a burden it was or what freedom really is.
Только потеряв так называемую «репутацию», вы начинаете понимать, какая это обуза и как хороша приобретённая такой ценой «свобода».I was never one to patiently pick up broken fragments and glue them together and tell myself that the mended whole was as good as new.
What is broken is broken--and I'd rather remember it as it was at its best than mend it and see the broken places as long as I lived.
Я никогда не принадлежал к числу тех, кто терпеливо собирает обломки, склеивает их, а потом говорит себе, что починенная вещь ничуть не хуже новой. Что разбито, то разбито. И уж лучше я буду вспоминать о том, как это выглядело, когда было целым, чем склею, а потом до конца жизни буду лицезреть трещины.— I only know that I love you!
— That's your misfortune.
— Я люблю вас.
— Это ваша беда.“Scarlett, you do like me, don’t you?”
“Well, sometimes,” she answered cautiously.“When you aren’t acting like a varmint.”
“I think you like me because I am a varmint."
— Я вам нравлюсь, Скарлетт, признайтесь?
— Ну, иногда, немножко, — осторожно сказала она. — Когда вы не ведёте себя как подонок.
— А ведь я, сдается мне, нравлюсь вам именно потому, что я подонок.“Sir,” she said, “you are no gentleman!”
“An apt observation,” he answered airily.“And, you, Miss, are no lady.”
— Сэр, вы не джентльмен, — отрезала она.
— Очень тонкое наблюдение, — весело заметил он. — Так же, как и вы, мисс, не леди.It had been her experience that the liar was the hottest to defend his veracity, the coward his courage, the ill-bred his gentlemanliness, and the cad his honor.
Никто с таким жаром не доказывает свою правдивость, как лжец, свою храбрость – как трус, свою учтивость – как дурно воспитанный человек, свою незапятнанную честь – как подонок.You think that by saying, 'I'm sorry,' all the errors and hurts of years past can be remedied, obliterated from the mind, all the poison drawn from old wounds...
Вам кажется, что, если вы сказали: «мне очень жаль», все ошибки и вся боль прошедших лет могут быть перечеркнуты, стерты из памяти, что из старых ран уйдет весь яд...Never pass up new experiences. They enrich the mind.
Никогда не упускайте случая испытать нечто новое. Это расширяет кругозор.Сколько я вас знаю, никогда в тяжёлые минуты жизни у вас не бывает носового платка.
Как высоко ценят женщины цепи, которыми они прикованы.
Я влюблён в тебя не больше, чем ты в меня, и не дай Бог, полюбить тебя, детка!
... Скарлетт, вам никогда не приходило в голову, что даже самая бессмертная любовь может износиться? ... Вот и моя износилась... Приходило ли вам когда-нибудь в голову, что я любил вас так, как только может мужчина любить женщину? Любил многие годы, прежде чем добился вас? Во время войны я уезжал, пытаясь забыть вас, но не мог и снова возвращался... Я любил вас, но не мог дать вам это понять. Вы так жестоки с тем, кто любит вас, Скарлетт. Вы принимаете любовь и держите её как хлыст над головой человека.
Вы как тот вор, который сожалеет не о содеянном, а о том, что попал в тюрьму.
Скарлетт: Однажды вы сказали: «Помоги, боже, тому, кто её полюбит!»
Ретт: Помоги мне, боже...
Если вы завтра попадете под поезд, значит ли это, что железнодорожная компания должна быть причислена к лику святых?
— Скарлетт, дайте подержать ребенка! Надо сказать, он — точная копия Фрэнка. Только баков не хватает, но всему свое время!
— Надеюсь, это время никогда не наступит. Это девочка.
Кошечка моя, я уже был у черта, и он оказался невероятно скучным. Больше я к нему не пойду, даже чтобы вам угодить.
Она была так похожа на вас — такая же своенравная, храбрая, веселая, задорная, и я могу холить и баловать её — как мне хотелось холить и баловать вас. Только она была не такая, как вы, — она меня любила. И я был счастлив отдать ей всю свою любовь, которая вам была не нужна… Когда её не стало, с ней вместе ушло всё.
— Ступайте прочь! Прочь от меня! Уходите, слышите? Я не желаю вас больше видеть. Никогда. Я буду счастлива, если вас разорвет снарядом! На тысячи кусков! Я...
— Не утруждайте себя подробностями. Основная мысль ваша мне ясна.
А вы великолепны, когда сердитесь. Я прижму вас ещё крепче — вот так, — нарочно, чтобы поглядеть, как вы рассердитесь. Вы даже не представляете, как ослепительны вы были тогда в Двенадцати Дубах, когда, рассвирепев, швырялись вазами.
Смейтесь сколько хотите, но мне хотелось бы заботиться о вас, баловать вас, делать все, что бы вы не пожелали. Я хотел женится на вас, быть вас защитой, дать вам возможность делать все что пожелаете, лишь бы вы были счастливы. Вам пришлось столько вытерпеть. Никто лучше меня не понимал, через что вы прошли, и мне хотелось сделать так, чтобы вы перестали бороться, а чтобы я боролся вместо вас. Мне хотелось, чтобы вы играли как дитя. Потому что вы и есть дитя — храброе, испуганное, упрямое дитя. По-моему, вы так и остались ребенком. Ведь только ребёнок может быть таким упорным и таким бесчувственным.
Я хочу обладать вами — ни одной женщины я не ждал так, как вас, и ни одной не ждал так долго.
Может быть, я угожу вам, если скажу, что ваши глаза — как два драгоценных сосуда, наполенных до краев прозрачнейшей зеленоватой влагой, в которой плавают крохотные рыбки, и когда эти рыбки плескаются — как вот сейчас — на поверхности, вы становитесь чертовски соблазнительной?
Пойми, Скарлетт. В моём сердце было любви на тысячу долларов. Золотом, а не в бумажках. И я всё потратил на тебя, до последнего пенни. Я банкрот. Ты меня выжала, как тряпку.
— Целовать меня я вам тоже не позволю.
— Зачем же вы тогда так смешно выпячиваете губки?
Женщины обладают такою твёрдостью и выносливостью, какие мужчинам и не снились — да я всегда так и считал, хотя с детства мне внушали, что женщины — это хрупкие, нежные, чувственные создания.
— Я знал, что большинство женщин лживы и лицемерны, но эта...
— Ретт, это бесполезно...
— Ты о чем?
— Ты отравлен ею. Не знаю, что она сделала с тобой, но ты любишь ее.
Если вы пытаетесь чего-то добиться от мужчины, не выкладывайте ему всё сразу, как сейчас мне. Постарайтесь быть погибче, пособлазнительнее. Это приносит лучшие результаты.
— Какое кольцо ты желаешь?
— Я мечтаю о большом-прибольшом бриллианте!
— Он у тебя будет! Самый огромный в Атланте!
— А медовый месяц я устрою в Новом Орлеане, шикарнее места нет.
— Ретт, это божественно!
— А ещё приданное тебе куплю!
— О, Ретт, это великолепно... Только, пожалуйста, никому не говори об этом!
— Какая же ты лицемерка!
Мы с вами очень похожи! Два низких себялюбца.
Когда же вы наконец перестанете по каждому пустячному поводу ждать от мужчин комплиментов?
Я люблю младенцев и маленьких детей, пока они еще не выросли, и не стали думать, как взрослые, и не научились, как взрослые, лгать, и обманывать, и подличать.
Когда дела плохи так, что хуже некуда, остаётся только смеяться. Это спасает от сумасшествия, и зубы не так стучат от страха.
Какие бы лозунги ни выкрикивали ораторы, сгоняя дураков на бойню, какие бы благородные ни ставили перед ними цели, причина войн всегда одна. Деньги.
Войны будут всегда, потому что так устроены люди. Женщины — нет. Но мужчинам нужна война — не меньше, чем женская любовь.
Война превращает женщин в чертовски привлекательных вдов.
Неужели я так много для тебя значу? — В общем, да. Ведь я вложил в тебя столько денег — мне не хотелось бы их потерять.
Большие деньги можно сделать в двух случаях: при созидании нового государства и при его крушении. При созидании это процесс более медленный, при крушении — быстрый.