No strings attached. Don’t pledge yourself I know
You’ve never been here.
So you’re now free to go and there’s no turning back to me.
Leaning against the wall, staring at the ceiling.
I am on my own, my love has lost its’ meaning.
‘Cause you’re away... cause you’re away.
Никаких обязательств. Не обещай ничего,
Я знаю, тебя никогда на самом деле не было рядом.
Так что ты можешь уходить и больше никогда не возвращайся.
Прислонившись к стене, гляжу в потолок.
Я сама по себе, моя любовь потеряла смысл.
Ведь тебя рядом нет, тебя рядом нет.Вовек не посмею сказать откровенно
О том, как люблю я и как нелегко мне.
При встрече кивнув, ты забудешь мгновенно,
А я ничего больше в мире не помню,
А я ничего больше в мире не помню...
Судьба нас в неравном свела поединке,
Который зовётся несчастной любовью
В глазах у тебя равнодушные льдинки,
А я задыхаюсь от счастья и боли,
А я задыхаюсь от счастья и боли!
И трудно жить рядом, и страшно проститься,
Откуда я знаю, что лучше, что хуже
Живёшь ты под небом, где солнце и птицы,
А в небе моём тучи чёрные кружат,
А в небе моём тучи чёрные кружат...
А я ничего больше в мире не помню,
А я для тебя всё, что хочешь, исполню,
А ты для меня неприступная крепость,
Какая нелепость, какая нелепость!
Как слаб человек!
Любовью безжалостной сломлен,
в смятении чувств
сколько раз ходил я сегодня
за вином в ближайшую лавку!..
Puis j'ai d'amour puis j'ai de fâcherie
Car je n'en vois nulle autre réciproque
Puis je me tais et puis je suis marrie
Car ma mémoire, en pensant, me révoque
Tous mes ennuis, dont souvent je me moque
Devant chaqun, pour montrer mon bon sens;
À mon malheur moi-même me consens
Et le celant je conclus
Que pour ôter la douleur que je sens,
Je parlerai, mais n'aimerai plus.
Вначале была любовь, потом была досада
Потому как не было взаимности у нас
Затем я умолкла и вышла замуж.
Но воспоминания меня гнетут
И все невзгоды, над которыми я часто смеюсь
Демонстрируя всем свой добрый нрав;
На несчастья эти я сама согласилась
И храня всё это в сердце своём, я прихожу к мысли, что
Чтобы боль унять, что мучает меня
Я буду говорить, но больше не полюблю.Une image en mon cœur peut périr effacée,
Mais non pas tout entière; elle y devient pensée
Je garde la douceur de vos traits disparus.
Que je me suis souvent éloigné, l’œil humide,
Avec l’adieu glacé d’une vierge timide
Que je chéris toujours et ne reverrai plus!
Я в сердце сохранил мне милыя черты
Воспоминанья все в душе моей таятся,
А ты — скажи: зачемъ меня забыла ты?
О, Боже, вот судьба! Любить тебя, терзаться,
И вдруг утратить все о счаcтии мечты,
И больше никогда с тобою не видаться!Il était un grand nombre de fois
Un homme qui aimait une femme
Il était un grand nombre de fois
Une femme qui aimait un homme
Il était un grand nombre de fois
Une femme et un homme
Qui n'aimaient pas celui
et celle qui les aimaient
Il était une fois Une seule fois peut-être
Une femme et un homme qui s'aimaient
Сколько раз на Земле это было
Лишь ОНА беззаветно любила.
И очень часто мир этот знал,
Что только ОН от любви страдал.
Нередко ОН и ОНА отвергали,
Тех, которые их выбирали.
И всё же, возможно, был самый лучший,
Один-единственный в жизни случай,
Когда, выбиваясь из общего круга,
ОН и ОНА любили друг друга.Don't you suppose I know that you've lain in my arms and pretended I was Ashley Wilkes? Pleasant thing, that. Rather ghostly, in fact. Like having three in a bed where there ought to be just two." Oh, yes, you've been faithful to me because Ashley wouldn't have you. But, hell, I wouldn't have grudged him your body. I know how little bodies mean — especially women's bodies. But I do grudge him your heart and your dear, hard, unscrupulous, stubborn mind. He doesn't want your mind, the fool, and I don't want your body. I can buy women cheap. But I do want your mind and your heart, and I'll never have them, any more than you'll ever have Ashley's mind. And that's why I'm sorry for you.
— Вы думаете, я не знаю, что, лежа в моих объятиях, вы представляли себе, будто я — Эшли Уилкс? Приятная это штука. Немного, правда, похоже на игру в призраки. Все равно как если бы в кровати вдруг оказалось трое вместо двоих. О да, вы были верны мне, потому что Эшли вас не брал. Но, черт подери, я бы не стал на него злиться, овладей он вашим телом. Я знаю, сколь мало значит тело — особенно тело женщины. Но я злюсь на него за то, что он овладел вашим сердцем и вашей бесценной, жестокой, бессовестной, упрямой душой. А ему, этому идиоту, не нужна ваша душа, мне же не нужно ваше тело. Я могу купить любую женщину задешево. А вот вашей душой и вашим сердцем я хочу владеть, но они никогда не будут моими, так же как и душа Эшли никогда не будет вашей. Вот потому-то мне и жаль вас.— Столько прекрасных женщин предлагали мне тело и жизнь.
— И что же вы?
— Брал тело.
Всё глупости. Безнадежная любовь — в романах! Каждый день ждать у моря погоды... Туда-сюда, туда — сюда! Я не могу больше ждать! Не могу...
Но ясно вижу, чувствую теперь я,
Куда себя в мечтах завлек,
Как мало в Вас ко мне доверья,
Как чужд я вам и как далек.
Как я терзаюсь этой далью,
Как стражду Вам я всей душой,
Печалюсь Вашей я печалью
И плачу вашею слезой.
С ума нейдет красавица, и рад бы забыть ее, забыть-то силы нет.
Ужели равнодушно я видеть мог, когда смеялась ты, кокетничая с ним?! К тебе он наклонялся и руку жал тебе!..
И я любил твою невесту, и сватался, да получил отказ. А вот теперь к вам в дружки набиваюсь. Не наложить же руки на себя.
Не тот я стал теперь, не узнаю Григория Грязного, не узнаю теперь я сам себя.
Я всегда мечтал увидеть в ее глазах ту любовь, которая есть в моих. И сегодня, наконец, я ее увидел. Но она – не для меня…
Шекспир сказал: «Всё заканчивается встречей влюблённых». Редкая по красоте мысль. Лично я ничего хоть чуть-чуть похожего не испытала. Но очень хотелось бы верить, что Шекспиру удалось. А вообще, мне кажется, я думаю о любви больше, чем надо. Но меня восхищает, что любовь обладает такой силой, которая способна перевернуть нашу жизнь. Кстати, Шекспир изрёк ещё одну мудрость: «Любовь слепа». И вот под этим я могу подписаться. У кого-то совершенно необъяснимо любовь исчезает. А кто-то просто теряет свою любовь. Ну и, само собой, любовь можно найти (пусть и на одну ночь). А есть совсем иной род любви — самый жестокий. Такая любовь не оставляет своим жертвам надежды. Это безответная любовь… В любовных романах люди в основном влюбляются друг в друга. Но а как же мы, все остальные? Кто расскажет про нас, про тех, кто одинок в любви? Мы жертвы одностороннего чувства. Мы проклятие мира любимых. Мы нелюбимые. Мы ходячие больные. Мы инвалиды без преимущественного права парковки.
Несчастная любовь — это как... боль в горле. Вполне совместимая с жизнью, просто неприятно, но и не думать о ней невозможно. Помогает ненадолго чай с лимоном и медом, а ещё — время и молчание. Когда говоришь только больнее становится — даже дыхание перехватывает.
Худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим.
... поверь мне, горестно и мучительно видеть любовь, которой из-за тебя суждено остаться безответной.
Это было как смертный приговор: знать, что я никогда не смогу обнять тебя, никогда не смогу рассказать тебе, что же ты для меня значишь.
Первая любовь причиняет боль, а безответная разбивает сердце.
Из всех стихов, написанных о неразделенной любви, лишь немногие посвящены тому, каково быть ее предметом.
Много раз делал он отчаянные усилия сосредоточиться и снова вызвать Ремедиос, но та не повиновалась. Он искал ее в мастерской сестер, за опущенными занавесками окон ее дома, в конторе ее отца, но встречал только в своем сердце, и образ этот скрашивал его страшное одиночество.
Не смейтесь над муками неразделенной любви. У ревности ледяные объятия, цепкие, как объятия смерти.
Знаете, как больно любить кого-то, зная, что он разобьет вам сердце?
Нет, я к тебе не остыла... остыть – невозможно,
как там обычно твердят – ты введен мне подкожно?
Знаю, звучит слишком пафосно, только на деле:
я без тебя – не хочу, не могу, не умею...
Нет... я к тебе не остыла... давай по-другому?
Мне не хватает тебя, чтобы выйдя из дома,
взгляд твой родной не искать в каждом встречном прохожем...
я же к тебе прикипела: сильней – невозможно...
Я же готова как кошка — к ногам, на колени,
тихо урчать, когда гладишь рукой еле-еле...
Я же готова... а ты? Ты готов? Без ответа...
вроде – большой, всё решаешь, но... только не это.
Даже твое «не люблю» не звучало б обидней,
чем тишина, за которой не слышно, не видно,
и не понятно – тебе я нужна в самом деле,
или от случая к случаю... так... для постели?
Нет, я к тебе не остыла... к тебе – невозможно!
Ты приходи... хочешь – чаще? Мне это не сложно...
я – твоя кошка... я жду, как обычно, в прихожей...
ты приходи, как соскучишься... или как сможешь...
Быть нелюбимым! Боже мой!
Какое счастье быть несчастным!
Идти под дождиком домой
С лицом потерянным и красным.
Какая мука, благодать
Сидеть с закушенной губою,
Раз десять на день умирать
И говорить с самим собою.
Какая жизнь — сходить с ума!
Как тень, по комнате шататься!
Какое счастье — ждать письма
По месяцам — и не дождаться.
Кто нам сказал, что мир у ног
Лежит в слезах, на всё согласен?
Он равнодушен и жесток.
Зато воистину прекрасен.
Любой безнадежно влюбленный знает, что ведет себя неправильно, но продолжает делать то же самое, хотя и сознает, сколь плачевным будет финал, и с течением времени все яснее видит, как неверно он поступает.
Как жаль, что тем, чем стало для меня
твоё существование, не стало
моё существованье для тебя.
Невысказанная любовь — тяжкое бремя.
— Я знаю, что я должен думать о маме все время, и я думаю. Но дело в том, что я влюбился, еще до ее смерти, и с этим ничего не поделаешь.
— Не слишком ли ты молод, чтоб влюбляться?
— Нет.
— О, ну, в общем, хорошо... Признаться, мне стало намного легче.
— Почему?
— Ну, потому что я думал, что все намного хуже.
— Хуже, чем агония неразделенной любви?
— О. Нет, ты прав. Это же агония.
Единственная девушка во вселенной, способная носить шарф его бабули, оставаясь красавицей, никогда не будет принадлежать ему.
Идиотская жизнь...
Всякая любовь — счастье, даже если она не разделена.
Возможно, меня никто не любит. Возможно, никто и не полюбит. Но также возможно, что счастье не зависит от чужой любви.
Если мы не станем больше, чем друзья, сложно быть просто друзьями.
Я люблю и любима. Увы, это не один и тот же человек.
Жизнь с кем-то, кого ты любишь, может быть более одинокой, чем жизнь в полном одиночестве, если тот, кого ты любишь, не любит тебя.
... Я всегда полагал, что для сердца человеческого нет ничего мучительнее терзаний и жажды любви. Но с этого часа я начал понимать, что есть другая, и, вероятно, более жестокая пытка: быть любимым против своей воли и не иметь возможности защищаться от домогающейся тебя страсти. Видеть, как человек рядом с тобой сгорает в огне желания, и знать, что ты ничем не можешь ему помочь, что у тебя нет сил вырвать его из этого пламени. Тот, кто безнадежно любит, способен порой обуздать свою страсть, потому что он не только её жертва, но и источник; если влюбленный не может совладать со своим чувством, он, по крайней мере, сознает, что страдает по собственной вине. Но нет спасения тому, кого любят без взаимности, ибо над чужой страстью ты уже не властен и, когда хотят тебя самого, твоя воля становится бессильной. Пожалуй, только мужчина может в полной мере почувствовать безвыходность такого положения, только он, вынужденный противиться, чувствует себя при этом и жертвой и преступником. Потому что, если женщина обороняется от нежелательной страсти, она подсознательно повинуется инстинкту своего пола: кажется, сама природа вложила в нее этот изначальный жест отказа, и даже когда она уклоняется от самого пылкого вожделения, ее нельзя назвать бесчеловечной. Но горе, если судьба переставит чаши весов, если женщина, преодолев стыдливость, откроет сердце мужчине, если она предложит ему свою любовь, еще не будучи уверена во взаимности, а он, предмет ее страсти, останется холодным и неприступным! Это тупик, и выхода из него нет — ибо не пойти навстречу желанию женщины означает нанести удар её гордости, ранить её стыдливость; отвергая любовь женщины, мужчина неизбежно оскорбляет самые высокие ее чувства. Тут уже никакого значения не имеет деликатность отказа, бессмысленны все вежливые, уклончивые слова, оскорбительно предложение просто дружбы; если женщина выдала свою слабость, всякое сопротивление мужчины неминуемо превращается в жестокость; отказываясь от её любви, он всегда становится без вины виноватым. Страшные, нерасторжимые узы! Только что ты еще был свободен, принадлежал самому себе и никому ничем не был обязан, и вот внезапно тебя подстерегают, преследуют, как добычу, ты становишься целью чужого, нежеланного желания. Потрясенный до глубины души, ты знаешь: теперь днём и ночью кто-то ждёт тебя, думает о тебе, тоскует и томится по тебе, и этот кто-то — женщина. Она хочет, требует, она жаждет тебя каждой клеточкой своего существа, всем своим телом. Ей нужны твои руки, твои волосы, твои губы, твое тело и твои чувства, твои ночи и твои дни, всё, что в тебе есть мужского, и все твои мысли и мечты. Она хочет всё делить с тобой, всё взять у тебя и впитать в себя. Спишь ты или бодрствуешь — где-то в мире есть теперь существо, которое беспокойно ожидает тебя, ревниво следит за тобой, мечтает о тебе. Что толку, если ты стараешься не думать о той, которая всегда думает о тебе, что толку, если ты пытаешься ускользнуть, — ведь ты принадлежишь уже не себе, а ей. Другой человек теперь, как зеркало, хранит твое отражение — нет, не так, ведь зеркало отражает твой лик только тогда, когда ты сам, по своей воле подходишь к нему; она же, эта любящая тебя женщина, она вобрала тебя в плоть и кровь свою, ты все время в ней, куда бы ты ни скрылся. Ты теперь навечно заточён в другом человеке и никогда больше не будешь самим собой, никогда больше не будешь свободным, и тебя, неповинного, всегда будут к чему-то принуждать, к чему-то обязывать; ты все время чувствуешь, как эта неотступная мысль о тебе жжёт твое сердце. Охваченный ненавистью и страхом, ты вынужден терпеть страдания той, которая тоскует по тебе; и я знаю теперь: для мужчины нет гнёта более бессмысленного и неотвратимого, чем быть любимым против воли, — это пытка из пыток, хотя и вина без вины.
Ты стремишься стать лучше, если девушка, которую ты любишь называет тебя другом. В итоге ты становишься ее лучшим другом.