Дети наследуют безумие родителей.
Не дай себе умереть, не испытав этого чуда — спать с тем, кого любишь.
Во всём виноваты воскресенья, не будь воскресений, не было бы и понедельников!
— Но сегодня мне должно было прийти письмо. Обязательно.
— Только смерть приходит обязательно, полковник.
Он действительно побывал на том свете, но не мог вынести одиночества и возвратился назад.
Он тоже пытался утопить свою давнюю боль в чужих разбитых сердцах.
Много раз делал он отчаянные усилия сосредоточиться и снова вызвать Ремедиос, но та не повиновалась. Он искал ее в мастерской сестер, за опущенными занавесками окон ее дома, в конторе ее отца, но встречал только в своем сердце, и образ этот скрашивал его страшное одиночество.
... Он так пылко лез ей в душу, что, ища для себя выгоду, нашёл любовь, так старался овладеть её сердцем, что полюбил сам.
Вещи тоже живые. Надо только уметь разбудить в них душу.
(Всякая вещь — живая. Надо только суметь разбудить ее душу.)
Улыбайся, не доставляй беде удовольствия.
— Он грустит, — ответила Урсула. — Ему кажется, что ты должен скоро умереть.
— Скажи ему, — улыбнулся полковник, — что человек умирает не тогда, когда должен, а тогда, когда может.
... кроме того, когда я почувствую, что мне и в самом деле плохо, я не стану ни на кого рассчитывать. Я сам выброшу себя на помойку.
То и дело отрывался от занятий и звонил целыми днями, день за днём, пока не понял, что у этого телефона нет сердца.
Легко добытое счастье не может длиться долго.
Я не ношу шляпы, чтобы ни перед кем её не снимать.
— Я не болен, — сказал полковник. — Просто в октябре я чувствую себя так, будто мои внутренности грызут дикие звери.
Секрет старости заключается в том, чтобы войти в достойный сговор с одиночеством.
(Благополучная старость — это умение договориться со своим одиночеством.)
Главное в жизни общества — уметь управляться со страхом, главное в жизни супругов — уметь управляться со скукой.
Гораздо легче начать войну, чем кончить ее.
И ему стало хорошо — он почувствовал, как в душе у него воцаряется благостный покой: злая собака тайников его души завиляла хвостом.
Я никогда больше не полюблю. Это все равно что заиметь две души одновременно.
Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам еще одну возможность, что бы все исправить...
— Гадина! — крикнула Урсула.
Амаранта, начавшая складывать в сундук одежду, решила, что мать укусил скорпион.
— Где он? — испуганно спросила она.
— Кто?
— Скорпион, — объяснила Амаранта.
Урсула ткнула пальцем в сердце.
— Здесь, — сказала она.
Мир был ещё таким новым, что многие вещи не имели названия, и на них приходилось показывать пальцем.
Она тогда думала, что любовь убивает любовь, что в природе людей отказываться от еды, утолив голод.
Человек не связан с землей, если в ней не лежит его покойник.
(Человек — вольная птица, пока мертвец не свяжет его с землёй.)
Её сердце из отвердевшего пепла не поддавалось самым сильным ударам повседневности, но уступило первому натиску ностальгии.
Однажды он разжег во дворе костёр из кукол Ремедиос, украшавших его спальню со дня свадьбы. Бдительная Урсула обнаружила, что делает её сын, но не смогла остановить его.
— У тебя сердце из камня, — сказала она.
— Причём тут сердце, — ответил он, — в комнате полно моли.
... память сердца уничтожает дурные воспоминания и возвеличивает добрые, и именно благодаря этой уловке нам удается вынести груз прошлого.
... литература — самая лучшая забава, придуманная, чтобы издеваться над людьми.
Нет ничего опаснее, чем память, увековеченная на бумаге.
... дивное свойство — способность думать о прошлых радостях без горечи и раскаяния.
Прошлое — ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозвратима, и самая безумная и стойкая любовь — всего лишь скоропреходящее чувство.
(Прошлое — ложь, что у памяти нет путей назад, что все прежние весны ушли безвозвратно и что самая безрассудная и упорная любовь — всего-навсего преходящая истина.)
Безлюбый секс – утешение для тех, кого не настигла любовь.
... тишина там была совсем новенькая, такая нетронутая, словно её перенесли из каких-то других мест, где никто ни разу ею не пользовался, и потому она ещё не научилась толком передавать голоса.
Они только что отпраздновали свою золотую свадьбу и уже не умели жить друг без друга ни минуты и ни минуты не думать друг о друге; это неумение становилось тем больше, чем больше наваливалась на них старость. Ни тот, ни другой не могли бы сказать, основывались ли эта взаимная помощь и прислуживание на любви или на жизненном удобстве, но ни тот, ни другой не задавали себе столь откровенного вопроса, поскольку оба предпочитали не знать ответа.
Совсем другой, наверное, могла бы стать жизнь для них обоих, знай они заведомо, что в семейной жизни куда легче уклониться от катастроф, нежели от досадных мелочных пустяков.
Не заблуждайтесь: тихие сумасшедшие приближают будущее.
... у любви в минуты пресыщения гораздо больше неиспользованных возможностей, чем у желания.
... необоримая сила, которая движет миром, вовсе не счастливая любовь, а любовь несчастная.