Кто-нибудь мог бы прийти и спасти от ужаса, но никто не пришел... потому что никто никогда не приходит.
В темноте разум беспомощен, а логика всего лишь призрак.
Как только ты приступаешь к книге, все остальные оказываются на другом конце галактики. Никогда я не писал для своих жен, для матери, для отца. Знаешь, почему авторы пишут, что посвящают книги своим близким? Потому что в конце концов масштабы собственного эгоизма начинают их пугать.
Еще раз просмотрев колонку извещений о разводах, он заметил интересную деталь. Бракоразводные процессы: Анджела Форд против Джона Форда. Кристен Фроли против Стэнли Фроли. Данна Макларен против Ли Макларена. И... Ральф Дуган против Энн Дуган.
В Америке существуют некие традиции, верно? Их обычно не замечают, но они существуют. Мужчина делает предложение, женщина затевает бракоразводный процесс. Это не всегда так, но – как правило. Как это обычно происходит? Анджела говорит: «Джек, выметайся!» Кристен говорит: «Стэн, найди себе другую!» Данна говорит: «Ли, отдавай ключи!» А что сказал Ральф, единственный мужчина в этом списке, кто стал инициатором развода? «Выпусти меня, я хочу убраться отсюда!»
Писатели запоминают всё. Особенно то, что связано со страданиями. Раздень писателя догола, укажи на любой крошечный шрам, и ты услышишь историю о том, как он появился. Большие повреждения порождают романы, а не амнезию. Талант — полезная вещь для писателя, но единственное непременное условие — это способность помнить историю каждого шрама.
Искусство — это упорство памяти.
И без психиатра он понимал, что в писательстве есть что-то от онанизма; пальцы мучают пишущую машинку, а не собственную плоть, но оба процесса в значительной степени зависят от изобретательности ума, быстроты рук и искренней преданности искусству нетривиального.
Писать и рассказывать — разные вещи, все равно что яблоки и апельсины. Те, кто умеет рассказывать, обычно не умеют писать. Если ты веришь, что люди, умеющие писать книги, хорошо говорят, значит, ты никогда не видела по телевизору, как заикается и мямлит писатель.
Ожидание весны — это как ожидание рая.
Он прикрыл глаза ладонью и попробовал удержать свой гнев, так как гнев придавал ему храбрости. Храбрец способен думать. А трус — нет.
Только дураки приступают к важной работе с плохими инструментами.