Коллектив — большая сила, и для пущего единения ему нужно общее дело. А если нет дела, то хотя бы общий враг.
Природа полна таких примеров, причем в каждом классе животных на высшей ступени развития стоят именно общительные виды. Взаимная помощь внутри вида будет, таким образом … , главным фактором, главным деятелем того, что можно назвать прогрессивным развитием.
Мир – это коллективная иллюзия, где каждый грезит в одиночку.
Японцы шутят, что на сослуживцев надо смотреть как на родственников собственной жены: нравятся они или нет — никуда от них не денешься. А раз суждено оставаться в одном коллективе всю трудовую жизнь, нельзя забывать, что испортить отношения с человеком легче, чем снова их наладить.
Я обращаюсь к вам, священные воины новой жизни! Действительно ли мы уверены в правильности того, что делаем? Никто не вправе решать за других, ради чего они должны жить, — потому что в лучших из нас есть то, что стоит над всеми государствами и коллективами. Я говорю о разуме человека и его ценностях. Вглядитесь я себя бесстрашно и честно, но ни мне, ни кому другому ничего не говорите, просто-напросто задайте себе один вопрос: «Для чего я живу?» Признайтесь, что вы живете только для себя. Называйте это целью, любовью, делом, идеалом, наконец. Но все эти цели и идеалы — ваши, лично ваши, и ничьи другие. Каждого честного человека можно назвать эгоистом. Тот, кто живет не для самого себя, — вообще не живет. Вы не сможете изменить этого, потому что с самого рождения единственной и совершенной целью для человека является он сам. Ни законы, ни партия, ни ГПУ никогда не смогут подавить в человеке его собственное «я». Вам не удастся поработить человеческий разум, вы только разрушите его. Вы уже сделали попытку и посмотрите, что получилось. Взгляните на тех, кого вы породили, кому позволили восторжествовать. Отбросьте самое лучшее, что есть в человеке, — и вы увидите, что останется. Неужели нам нужны искалеченные и обезображивающие других пресмыкающиеся уроды?
Если перед коллективом нет цели, то нельзя найти способа его организации.
Иметь с тобой общее дело и доверять тебе — две разные вещи.
В цепочках нет дефектов. Дефекты возникают у лошадей. А в цепочках — слабые звенья.
Люди боятся говорить о любви к себе. Для человека, воспитанного в духе коллективизма и тотального государства, такой ответ часто не укладывается в голове, а если и промелькнёт подобная мысль, то будет задавлена страхом прослыть эгоистом.
Всё, что мы делаем в коллективе, должно делаться с уважением к присутствующим.
Был такой герой — у него был гной
Злые песни петь про свою беду
Он всё время орал и с майором воевал,
И другим помешал, и себя залажал
Петля затянулась, потолок задрожал.
Петля затянулась наугад — западло!
Был такой чувак — у него был крест
Он глазами зеленел, ожидая Годо
Он всё время ждал и колёса жрал
Не дождался ничего и ушёл в никуда
Петля затянулась, потолок задрожал.
Петля затянулась наугад — западло!
Был ещё один — у него был кайф
На гитаре играть и писать стишки
А теперь он в сапогах и с ружьём на плече
Его руки дрожат, как сопля на ветру
Петля затянулась, потолок задрожал.
Петля затянулась наугад — западло!
Я всё это видал и слыхал уже не раз
Я сугубо наблюдал, закрываясь лицом
И все песни мои одинаковые
И похожи на гражданскую оборону...
Петля затянулась, потолок задрожал.
Петля затянулась наугад — западло!Человек — не серийный робот. В самом прекрасном характере имеются зазубринки, которые очаровательны именно своей неповторимостью. В обычных условиях им можно только радоваться, но вот условия стали крайними, как принято говорить, экстремальными — трудно, опасно, тесно, тоскливо, — и зазубринки принимаются цепляться одна за другую, и механизм общения начинает заедать.
<...>
Человеческие отношения, пусть и предельно близкие, всегда предполагают дистанцию: она может быть микроскопически малой, вроде как между льдом и коньком или даже как между бритвенными лезвиями, плашмя сложенными в стопку, то есть будто бы и не ощущаемой, — но нам лишь кажется, что ее нет. И вдруг она вправду исчезает, наступает сверхсжатое состояние, — в кабине не уединишься, не спрячешься, ты весь на виду, постоянно на людях, в контакте с ними, хочешь того или не хочешь, — а если к тому же у тебя обыкновенный, отнюдь не идеальный характер, да и у твоих товарищей тоже?...
Людской коллектив, если он насчитывает хотя бы три человека, имеет тенденцию делиться, судя по всему спонтанно, на два враждующих лагеря.
…Я не доверяю толпе – сотни людей бессмысленно собрались вместе, движимые лишь базовыми импульсами: еда, выпивка, секс. Фен утверждает, что если отключить собственный мозг, можно воссоединиться с другим мозгом, групповым сознанием, коллективным сознанием, и что это головокружительная форма человеческой общности, которую мы утратили, замкнувшись в индивидуальности, если не считать походов на войну. Об этом-то и речь.
— Ну, а как ты относишься к коллективу? — вдруг спросил дьявол.
— Плохо. Коллектив не краснеет. Человек краснеет один. Всякий коллектив опускает мысль до уровня самых глупых.
— А почему люди склонны собираться в коллектив?
— Чтобы не краснеть. Они жаждут освободиться от бремени своей совести и передать ее вожаку.
— «На небе светлая луна сияет нежной красотою, А я одна, совсем одна с надеждой тихой и мечтою.» [Аделаида Кузьминична поёт романс]
— Поёте? Так сказать, культурно отдыхаете? Ну что ж, это неплохо, товарищи.
— Вы слышали, Серафим Иванович, какой приятный голос у Аделаиды Кузьминичны?
— Слышал-слышал. Неплохо бы вам, Аделаида Кузьминична, на нашем новогоднем вечере выступить! Блеснуть, так сказать, по этой линии!
— Мне? Что вы, Серафим Иванович! С чем?
— Ну вот эту вещицу и исполните. <...> ... как это у вас там?.. А я одна, совсем одна?
— С надеждой тихой и мечтою.
— Хорошо, это очень хорошо... Только в конце я бы слегка уточнил формулировочку.
— Я вас не понимаю...
— Вот, видите ли, одна, совсем одна... С моим здоровым коллективом! Вот так, Аделаида Кузьминична, будет типично.
— Но ведь это очень личное...
— Ну, у меня нет ничего такого, что я должен скрывать от коллектива!
Наши статистические красавицы закончили наводить марафет и погрузились в сладостный, волшебный, поэтический мир сводок, цифр, отчетов, планов и смет.
Нас вместе держит не любовь. Когда мы только начинали, я думал что нас вместе держат деньги. Думал, что бизнес сближает.
А потом одно понял. Ваши тайны, позор, наши ошибки, наши провалы, наши грехи держат на вместе.
Все мы знаем, что у нас есть грехи. И знаем, что должны скрывать. Мы знаем скрытое и тайны друг друга и это держит нас вместе.
Разрозненные рабочие — ничто. Объединенные рабочие — все.
Прежде всего следует избегать того, чтобы снова противопоставлять «общество», как абстракцию, индивиду. Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни — даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного... является проявлением и утверждением общественной жизни.
Прям марафон или групповая терапия какая-то. В ЦИКе заявили [что Навальному нельзя участвовать в выборах]. В «Единой России» заявили. В Госдуме заявили. В СовФеде заявили.
Вот теперь и Гепрокуратура заявляет.
Жду заявлений Гидрометеоцентра и Спортлото на эту тему.