У дьявола нет души. Совсем. А нельзя отдать то, чего нет. Без вариантов. Так-то.
Какая там душа!!? Никогда не слышал о ней, а, как говорится, встретил бы — не узнал.
— Послушай, громила. Есть три причины, почему ты должен уйти. Первая: глянь-ка на него — ходит с девчоночьей пиликалкой!
— Мужду прочим, это — арфа.
— Ясно, это — арфа. А это — платье!
— Туника!!
— Причина номер два: смотри, как я умею!
— Постойте, при чем здесь все это??
— Хм, ты знаешь, а он прав!
— Все, сгиньте! То есть не знаю, как сказать, чтобы вы ушли.
— Пойдет!
... Склонив голову набок, Дьявол молча рассматривал черные брови, слегка припудренные щеки и новую, пышно взбитую прическу.
— Ну, и как вообще я выгляжу? — с сомнением спросил он.
— Офигительно, — захлебнулся пиар-директор.
Дьявол еще раз бросил любопытный взгляд в зеркало.
— У меня странное ощущение, что я похож на Сергея Зверева, — вынес вердикт князь тьмы. — Мои сторонники ожидают увидеть именно его?
— Для многих Зверев, собственно и есть Сатана. — Главу адского «паблик рилейшнз» было трудно застать врасплох. — Да вы хотя бы церковь спросите. Они подтвердят.
— Они что хочешь подтвердят, — поморщился Дьявол. — У них после зевка рот не перекрестил — уже воплощение Ада. В принципе я рассчитывал на нечто другое — такое стильное, мрачное, готичное зло в стиле вокалиста «Лакримозы». Ну ладно... на крайняк уж и так сойдет...
— Россия — моя боль. Она потеряла волю к жизни.
— Почему?
— Потому что россияне думают, что Ленин за них думает в мавзолее, — с горькой иронией ответил Бог.
— Почему они так думают?
— Они так думают, потому что не хотят думать. Не думать — грех. Вот они и кочуют, как безумный кочевник за миражом несуществующего стада. Пора бы укорениться, угнездиться… Надо встряхнуть Россию надеждой!
— Ведь ты дитя!
— Ха, плохо следишь! Я теперь женщина — ловкая стерва, которой прямая...
— ... Дорога в ад.
— Как ты относишься к покаянию?
— Это очень серьезно. Любому грешнику надо дать шанс очиститься. Но мне ли не знать, что многие люди каются, чтобы грешить с освеженными силами. Кстати, про ад люди напридумали всякие страшные сказки. Но все на самом деле еще страшней. Ад — это место, где человеку раскрывается со всей ясностью бессмысленность его греховной жизни. Но при этом человек лишается права на покаяние. От этого он испытывает вечные мучения.
— Ты говорил, что знак твоего существования есть и на Земле, — напомнил дьявол.
— Да. Это совесть. Никакими земными причинами ее не объяснить.
— Так, может, ты тогда скажешь, откуда взялся я? — спросил дьявол.
— Я хотел понять, — вздохнул Бог, — не может ли разум сам выработать совесть. Я вложил в тебя только искру разума. Но она не выработала совести. Оказывается, сам ум, не омытый совестью, становится злокачественным. Так появился ты. Ты неудачный проект человека.
— Я неудачный проект человека?! — возмутился дьявол. — Это человек неудачный проект дьявола!
— Что ты сделал?! Ты убил его? Он мёртв?
— Не знаю, Сэм, я не врач.
Избыток идей люди удаляют через ноздри посредством чихания.
— Если ты так жаждешь, чтобы люди в тебя поверили, почему ты не дашь точный знак своего существования?
— Тогда они придут ко мне ради выгоды или из страха. Но такая насильственная вера ничего не дает человеку. И они испортят мой замысел. Они придут ко мне без той душевной работы, которая с радостной добровольностью приведет их ко мне.
— В одном кафе вздорный пьянчужка пристал к тихому алкоголику, чтобы тот с ним выпил. Но алкоголик не хочет с ним пить, он стесняется его.
— Почему?
— Потому что пьянчужка позорит занятие алкоголика. Настоящий алкоголик склонен к системе, а у пьянчужки нет системы. В целомудренном протесте алкоголика бездна юмора.
— Человек грешит, — уверенно продолжал дьявол, — потому что недобрал сладости. Все его грехи отсюда!
— Когда он поймет, пусть иногда горькую, сладость мысли, он ограничится сладостью арбуза, — спокойно ответил Бог.
— Человек никогда не ограничится сладостью арбуза! — вскричал дьявол. — Никогда! Вот почему твой замысел обречен! Человек любит женщин, власть, богатство! Даже обман ему сладостен! Человек влюбчив, вернее, влипчив, и ты с этим ничего не поделаешь!
— Вот отлипнет он от тебя, и все пойдет по-другому, — сказал Бог, — но это он должен сделать сам.
— Ничего нет выше сладостной дрожи соблазна! — воскликнул дьявол. — О, если б твое учение вызывало сладостную дрожь соблазна! Все люди, и я вместе со всеми, ринулись бы за тобой!
— Ты с ума сошел! — повысил голос Бог. — Это все равно что слушать музыку Баха в публичном доме!
— А почему бы не слушать музыку Баха в публичном доме? Где же равенство? — дерзко спросил дьявол.
— Ритмы не совпадают! — оборвал его Бог. — И хватит об этом! Соблазн — энергия любви в когтях у дьявола. Для любящих нет соблазна. Поэтому мое учение основано на любви.
— Ну, а как ты относишься к коллективу? — вдруг спросил дьявол.
— Плохо. Коллектив не краснеет. Человек краснеет один. Всякий коллектив опускает мысль до уровня самых глупых.
— А почему люди склонны собираться в коллектив?
— Чтобы не краснеть. Они жаждут освободиться от бремени своей совести и передать ее вожаку.
— Тогда скажи, что такое мужество? — спросил дьявол.
— Мужество — никогда не поддаваться твоим соблазнам, — ответил Бог.
— Да, в деликатности тебе не откажешь, — заметил дьявол. — Значит, женственность — поддаваться моим соблазнам?
— Нет, — ответил Бог, — символ женственности — это руки, укутывающие ребенка. И все, что делает женщина, должно сводиться к укутыванию, а если нечем укутывать, укутывать собой.
А между тем я ведь здесь, у себя дома, у людей, которые убеждены, что ни во что не верят. Как бы ни так! Они выдумывают себе иных богов и сами того не замечая попадают в мои объятья.
Могу просветить тебя на его счет. Он — самый большой неудачник из всех. Просто сделал себе хорошую рекламу. Если все прошло гладко — на то его воля. Если нет — пути его неисповедимы. Возьми этот пресс-релиз под названием «Библия». Ты ищешь там ответы. И что находишь? Всякое может случиться.
Нелепость, право слово, верить в то, что так легко опровергается.
Чужое добро не идет впрок тому, кто не сумел прибрать его к рукам.
— Опиши происходящую ситуацию.
— Ах... Ужасно... Травматично...
— Конкретнее, пожалуйста.
— ... Я... умер.