София Сартор: — Ты упомянул кредо. Что это?
Эцио Аудиторе: — Ничто не истинно. Всё дозволено.
— Звучит довольно цинично.
— Да, если бы это было догмой. На самом деле кредо — это лишь наблюдение за природой окружающей нас действительности. Тезис «ничто не истинно» означает, что мы должны понять, что основы общества хрупки, и мы сами должны быть пастухами нашей цивилизации. Тезис «всё дозволено» означает, что мы должны понимать, что только мы, и никто другой, несём ответственность за наши действия и живём с их последствиями, прекрасными или ужасными.
— Наша жизнь прекрасна, брат.
— Великолепна!
— Вот бы она никогда не менялась...
— И никогда не меняла нас.
22 года назад Я стоял здесь. И смотрел, как погибают мои родные. Их предали те, кого Я звал «друзьями». Месть затмила Мой разум. Она погубила бы Меня, если бы не мудрость тех, кто научил Меня управлять своими инстинктами. Они не давали Мне ответов, но помогли Мне учиться. Нам не нужны хозяева, ни Медичи, ни Савонарола. Мы сами вольны выбирать свой путь. Многие хотят отобрать у Нас свободу, и многие из Вас подчинятся им. Но именно способность выбирать, то что для Нас истинно, и делает нас людьми. Ни одна книга, ни один учитель не даст Вам ответов, не откроет путь. Выберите свою дорогу, не идите за Мной и ни за кем ещё.
Лучше быть счастливым в этой жизни, чем мечтать о счастье в следующей! Покойся с миром!
Я знал, что мне не хватило бы времени на все. Теперь я беспокоюсь, хватит ли мне времени хоть на что-нибудь.
Я никогда не чувствовал такой боли, потому что моё сердце никогда так не любило...
Свобода не без проблем, но она бесценна.
— Я еще жив?
— Я не буду убивать тебя. Тот, кто помогает другому обрести власть, сам приближает час своей гибели.
Клятва Эцио:
— Когда остальные слепо следуют за истиной, помни…
— Ничто не истинно…
— Когда остальные ограничены моралью или законом, помни…
— Всё дозволено…
— Мы действуем во тьме, чтобы служить свету. Мы – ассасины, ничто не истинно – всё дозволено!
— Дезмонд?
— Он говорит со мной?
— Я уже слышал твое имя, Дезмонд. Это было давно. И теперь оно застряло в памяти, словно картинка из сна. Я не знаю, где ты сейчас и как ты вообще можешь слышать меня, но я знаю, что ты слушаешь. Я прожил жизнь как смог, не зная, какова цель, но стремясь к ней, словно мотылёк, летящий на огонь. И лишь сейчас я открыл эту странную правду. Я лишь гонец с посланием, смысл которого мне не ясен. Кто мы? Имеющие дар передавать друг другу наши истории, говорить через века? Может, ты найдешь ответы на мои вопросы? Может, именно благодаря тебе наши жертвы окажутся не напрасны?
В своей жизни я полагался на свои способности. Но так и не смог избежать своей судьбы, гнева, и боли. Дай мне ответы и укажи мне дорогу, которая приведет меня к истине. Скажи мне раз и навсегда, когда все это закончится.
Когда я был молод, у меня были свобода, время и любовь, которых я не видел, не знал и не чувствовал. Тридцать долгих лет прошло, прежде чем я постиг смысл этих слов. И сейчас, на закате лет, он ясен мне, как никогда. Любовь, свобода, время, которые я когда-то не ценил, теперь придают мне сил двигаться вперед. Особенно любовь, mio bene. К тебе, нашим детям, братьям и сестрам. И огромному непостижимому миру, что дал нам жизнь и наполнил ее смыслом. Я люблю тебя, mio Sofia. Навеки твой, Эцио Аудиторе.
Незаслуженное удовольствие уничтожает человека.
Тезис «Ничто не истина» подразумевает, что основы, на которых держится общество, зыбки, и мы сами должны строить свое будущее. Говоря: «Все дозволено», мы подразумеваем, что сами решаем, что нам делать и несем ответственность за последствия, какими бы они не были.
— У тебя такой вид, будто ты опоздал на свадьбу.
— Да, лет так на двадцать пять.
— Благодаря нам дух мужчин становится твёрже.
— Полагаю, что не только дух…
— Только преступник будет убегать!
— Только дурак остановится!
— Кто вы?
— Я самый интересный мужчина в вашей жизни.
— А это вообще возможно?
— Понятия не имею... Вот сделаю, тогда и узнаем.
Это Леонардо — гениальный изобретатель. Он построил этот... этот... этот кусок дерьма!
Клаудия, дорогая моя сестра. Я в Акре уже неделю, в безопасности и бодром расположении духа, но готовый к худшему. Те, кто дали мне пищу и кров, рассказали, что по дороге в Масиаф во всю хозяйничают разбойники и наёмники с чужих земель.
Я пока не знаю, что всё это значит. Когда 10 месяцев назад я покинул Рим, я сделал это с одной целью — найти то, что не успел найти отец. В письме, написанном за год до моего рождения, он говорил о библиотеке под замком Масиафа — о вместилище огромной мудрости.
Что же будет ждать меня там? Кто меня там встретит? Толпа тамплиеров, чего я опасаюсь больше всего? Или же шелест ветра — и ничего более? Уже 300 лет Масиаф не был ассассинам их домом — сумеем ли мы вернуть его себе вновь? Будут ли нам рады?
Хм... Меня так измотала эта битва, Клаудия. Не потому, что я устал сражаться. Похоже, наша борьба движется лишь в одном направлении — к хаосу. Сегодня у меня больше вопросов, чем ответов, и потому я и зашел так далеко — чтобы обрести ясность и знания, оставленные Альтаиром. Я хочу знать цель нашей борьбы и понять своё место в ней..
Клаудия, если со мной что случитстя — если меня одолеют враги, или амбиции собьют меня с пути — не ищи ни правосудия, ни мести, но продолжай поиски истины ради всеобщего блага.
Историй, подобных моей, тысячи, и мир не рухнет, если одна из них оборвётся.