Олег Майами к Щербакову: Вот скажи мне, как русский – русскому...
Щербаков: Русский — русскому? Ты русский, уверен?
Сабуров: Ты чё, «Олег Майами» – Русь сама зашла!
Русский народ великий государственный народ! Он создал самое сильное государство! Он великий собиратель! Он дважды!!! Дважды!!!... в двадцатом веке это государство разрушил. Дважды... потому что перестал любить. Вот перестал любить почему-то и всё. Вот когда он любит — он собирает, когда нет — возникает то, что возникает.
— Джаз для России это чужая музыка?
— Я с этим не согласен. Приведу пример. Когда мы встретились с оркестром Кларка Терри, это знаменитый трубач, который, кстати, играл у Дюка Эллингтона, мы с ними выступали вместе на фестивале. <...> И потом когда мы вышли после фестиваля, выяснилось, что они в одной гостинице и я предложил им наш автобус до гостиницы. И когда мы ехали, по пути кто-то сказал: «Вы знаете, у нас там напитки остались, позовём их поговорить». Мы позвали, поговорили и вдруг тромбонист один, двухметрового роста говорит: «Можно мне сказать слово? Вы знаете, как у нас к цветным относятся, но мы впервые почувствовали: только русские к нам относятся именно душой всей». Потом у него слёзы потекли. И потом говорит: «Я только сейчас понял: настоящий джаз понимают только цветные и русские».
Русское имя
Соня
Я дал дочурке своей.
И радостно мне бывает
Порой окликнуть ее.
Мы можем растерзать этого гардемарина, но он ни черта не скажет. Это Вам не Париж, не Вена, не Лондон — это Россия! И чтобы затевать свою игру, надо узнать этих русских...
Почти все русские крепкие государственники — это раскаявшиеся вольнодумцы, а почти все русские революционеры — это раскаявшиеся патриоты из серии «Попробовали — убедились».
И москаль, и хохол хитрые люди, и хитрость обоих выражается в притворстве. Но тот и другой притворяются по-своему: первый любит притворяться дураком, а второй умным.
Мировая мода многим обязана России — здесь появились лучшие представители абстракционизма, модерна и арт-деко. Но именно в России слишком подобострастно относятся к Западу, забывая порой о собственных талантах и о том, что в русских модельерах (среди которых, кстати, у меня немало друзей) иностранцы ценят прежде всего умение «быть русскими».
Русские в своей истории делятся на тех, кто не хотел цивилизоваться и развиваться и тех, кто хотел.
Есть русские и есть украинцы, нет никакого триединого русского народа.
Я как рассуждаю, вот кто Россию полюбил, кто ей верно служит, вот тот русский. Вот Лефорт, Ганнибал, вот они-то русские, а вот Алексашка, твой, Меньшиков, да, вот он был русский, когда на Неве и Полтаве воевал, а как стал воровать без совести и закона — так в басурманы и перекинулся!
— Ну а дома как?
— Дома? Чё дома? <...> Я же твою Машку так любил, что даже жену себе с таким именем выбрал. <...>
— Актриса?
— Не! Бог миловал.
— А кто?
— [пауза] ... Еврейка.
<...>
— [смеётся] Громов, как же твоя морда славянофильская в логово зверя угодила!? <...> А детей у тебя сколько? Двое?
— Чё это двое? У меня трое! Как у Солженицына — Егор, Степан и Ермолай.
— Громов, а ты хоть понимаешь, что у тебя дети — евреи? [картавит] Три славных иерусалимских богатыря — Степан, Егор и Ермолай и с ними дядька Черномор. <...> Громов, у нас, у евреев, по маме считается.
— Это вот у себя там, в Тель-Авиве, считайте по маме, а у нас, в России, — по папе!!! Азохен вей!
Русский ни с мечом, ни с калачом не шутит.
— Что ты изучаешь?
— Русскую литературу и славянские языки.
— О, здорово! Это интересно!
— Да.
— Кем потом будешь?
— Таксистом, продавцом хот-догов, наркодилером — весь мир для меня открыт.
Если русский человек решил ничего не делать, то его не остановить.
Американец думает на ходу, немец — стоя, англичанин — сидя, а русский — потом. Сначала делает, а потом думает, как бы расхлебать то, что наделал...
Русский человек славится своим умением находить выход из самых трудных ситуаций, но ещё более он славится своим умением находить туда вход.
— Are you gangsters?
— No, we are Russians.
=======================
— Вы гангстеры?
— Нет, мы русские.
Если бы мы жили в Америке, то, прощаясь, пожали друг другу руки; если в Малайзии — обнялись; в Голландии — поцеловались... Но мы в России, поэтому мы прощаемся, но не уходим.
Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью!
Я знаю, что если в России тебя считают «настоящим мужиком» — это серьёзный комплимент. Моя бабушка была русской – Смирновой – и для меня она – воплощение внутренней силы и цельности. Она прошла через нищету, войну и эмиграцию. Бабушка, дедушка и остальные родственники с их стороны – настоящие крепкие русские с трудной судьбой, которая их не сломала. Я не могу комментировать насколько я сам «настоящий мужик», но если во мне и есть что-то подобное, то это от них. И чем больше я встречаю в жизни людей, тем больше понимаю, что мои русские бабушка и дедушка были самыми «настоящими». Даже в периоды глухого безденежья и отчаяния в них был стержень и чувство собственного достоинства, которое я сейчас мало в ком вижу.
Не может русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих, а без этого он не будет счастлив.
Мы окружены горами... окружены врагом сильным, возгордившимся победою... Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении... Нет, это уже не измена, а явное предательство... разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за спасение Австрии. Помощи теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая — на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых... Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы — русские! С нами Бог!
Русское упрямство — из-за него немцы проиграют войну.
– Это правда, – сказал он, – что Т-34 у противника еще недостаточно. Но вы, Паулюс, не забывайте предупреждений Бисмарка: русские долго запрягают, зато они быстро ездят. Из истории нам известно, что Россия всегда к войне не готова, но каким-то странным образом она оказывается победительницей…
За победу над германским нацизмом самым дорогим – человеческими жизнями – заплатили именно мы.
В такое просто не поверишь, пока своими глазами не увидишь. Солдаты Красной Армии, даже заживо сгорая, продолжали стрелять из полыхавших домов.
«За» наших было то, что каждый понимал: этот бой – последний. Русский долго запрягал, но остановить неукротимый вал рвущихся к победе воинов было не под силу никому. И еще — «за» наших было то, что наши солдаты просто лучше воевали. Да, господа эсэсовцы, это вам не детей и женщин в газовые камеры заталкивать. На штурм шел русский Ваня из пехоты, прошедший кровь, огонь и воду.
Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины
над ширью пашен и полей
и у берёз и тополей.
Спросите вы у тех солдат,
что под берёзами лежат,
и пусть вам скажут их сыны,
хотят ли русские войны.
Россия способна вынести любые поражения, но побежденной ей не бывать. И нет такой силы, чтобы сломить ратный дух русского человека.
Во время атаки мы наткнулись на легкий русский танк Т-26, мы тут же его щелкнули прямо из 37-миллиметровки. Когда мы стали приближаться, из люка башни высунулся по пояс русский и открыл по нам стрельбу из пистолета. Вскоре выяснилось, что он был без ног, их ему оторвало, когда танк был подбит. И, невзирая на это, он палил по нам из пистолета!
Я сегодня специально к врагам сбегала, у них там паника. Они сначала думали, что русские какое-то новое секретное оружие испытывают, блики какие-то непонятные по городу бегают! А потом, когда поняли, что вы трамвай пустили, чуть с катушек не съехали. Один ефрейтор даже плакал: «Мы тут мёрзнем, у нас люди гибнут, а они на седьмом месяце блокады пускают трамвай! О какой победе может идти речь, о какой гибели этого города, если они трамвай пустили?»
Поклонимся великим тем годам.
Тем самым командирам и бойцам.
И маршалам страны и рядовым
Поклонимся и мертвым и живым.
Всем тем, которых забывать нельзя,
Поклонимся, поклонимся, друзья!
Всем миром, всем народом, всей землей,
Поклонимся за тот великий бой…
В Петербурге солнце светит либо 19 часов, либо 4. Так и русские — они могут быть предельно холодными и закрытыми, а могут — непредсказуемо радушными.
Русская душа, как и русский язык, многогранна. Не хватит всей жизни, чтобы все увидеть и изучить. В русской душе много комнат, и все они красивы. Иностранцы ходят по ним, ходят до бесконечности. Но у вас обязательно должен быть русский друг, чтобы он показал, где чёрный выход.
В русских удивляет сплав расслабленной доброты с крайней жестокостью, причем переход от одного к другому молниеносен.
Я приметил из многочисленных примеров, что русский народ очень терпелив и терпит до самой крайности; но когда конец положит своему терпению, то ничто не может его удержать, чтобы не преклонился на жестокость.
Русский солдат, несомненно, очень храбр. <...> Весь его жизненный опыт приучил его крепко держаться своих товарищей. <...>... Нет никакой возможности рассеять русские батальоны, забудьте про это: чем опаснее враг, тем крепче держатся солдаты друг за друга.
Прав был наш великий соотечественник Ф. М. Достоевский, отметивший, что если у французов есть гордость, любовь к изяществу, у испанцев — ревность, у англичан — честность и дотошность, у немцев — аккуратность, то у русских есть умение понимать и принимать все другие народы. И действительно, русские понимают, к примеру, европейцев гораздо лучше, чем те понимают россиян. Наши предки великолепно осознавали уникальность образа жизни тех народов, с которыми сталкивались, и потому этническое многообразие России продолжало увеличиваться.
Я — русский человек и все свои знания, весь свой труд, все свои достижения имею право отдавать только моей Родине. Если не современники, то, может быть потомки наши поймут, сколь велика моя преданность нашей Родине и как счастлив я, что не за рубежом, а в России открыто новое средство связи.