Не походи на отца!
Ни на отца своего отца!
Ты слышишь,
О чем я прошу тебя,
Дочка?
Русское имя
Соня
Я дал дочурке своей.
И радостно мне бывает
Порой окликнуть ее.
— Слушай, нельзя вот так просто заходить в дом к чужим людям! На свете столько уродов... Твоя мама тебе не говорила?
— Да...
— Ну, и где же она?
— В самолёте.
— В самолёте?! Ну а ты сейчас с кем?
— С папой...
— Ну, так иди к папе, он наверняка ищет тебя.
— Он меня не ищет.
— Почему?
— Он на меня смотрит.
— ... Что?
— Мы никогда не виделись. Ты был женат на моей маме, Саре, Саре Кейли. Моё имя — Пейтон. Я твоя дочь.
— Постой! Прости, что усомнилась, но не делай этого. Это не выход. Крестная, ты не такая. Я же знаю.
— Сомневаюсь.
— Нет, я знаю. Ты — моя мама.
Дочка у меня есть, но я ещё о сыне всегда мечтал... Чтобы такой был... упрямый. Как я. Как ты.
С дочерьми тяжелее, чем на войне.
... Ты мне так нравишься в твои девятнадцать. Мне нравится твоя взрослая душа. Душа, которая умеет болеть и выздоравливать. Слышать и понимать. Душа, которая умеет плакать со мной обо мне, с собой о себе. Трепетный мой ангел, заносящий ножку на клумбу всеобщей моды на стервозность. Теперь на тебя не надо даже смотреть с укоризной. Мой взгляд у тебя перед глазами и так. Ты пробуешь пределы на прочность, но не переступаешь их. Моя девочка.
Отцы неадекватно мыслят касаемо своих дочерей. Если сыну 18, он занимался сексом. Если дочке 26, она ребёнок. «Ну какой секс? Ну ближе к 60... Вот когда я умру, можешь прям в этот день!»
... Все долгие годы после того, как отец от нас ушел, я использовала любую возможность, чтобы с ним увидеться. И не было ни одного раза, чтобы я отказалась от даже пятиминутной встречи.
Наверное, у меня такая «папозависимость»: папа имеет огромную силу и власть надо мной. Господь дал ему разум использовать это только во благо. Встречаясь со мной, отец мог говорить на общие темы, просто слушать мои новости, но в итоге я всегда получала мощнейший заряд энергии... Я становилась еще сильнее. И, что очень важно, спокойнее и рассудительнее. А еще очень давно заметила, что после каждой встречи с отцом довольно долгое время отлично выгляжу. Свечусь изнутри папиной любовью...
Я смотрела на снежинки и все еще слышала голос отца.
Совершенно необыкновенный, добрый и самый ласковый в мире голос.
И вдруг я так пронзительно ясно осознала, что никогда... никогда уже не буду жить рядом со своим папой... вот так запросто, как в детстве, идти с ним по улице, взявшись за руки, я никогда... никогда не смогу отвезти его в деревню... Мой папа... Мой отец... Самый сильный и мудрый мужчина на земле...
И все-таки... Все-таки у меня есть возможность слышать его и хотя бы изредка видеть...
Слава Богу, что у меня есть папа...
Этот человек никогда не был мне отцом. Почему сейчас я должна быть ему дочерью?
Знаешь, все так неустойчиво: сегодня твоя маленькая девочка только начинает ходить, а завтра она уже мчится по скоростному шоссе. А ты — мать, ты должна приспосабливаться к тому, что твоя дочь продолжает расти. Ты только надеешься на то, что она проживет свою жизнь лучше, чем ты.
— Ты моя любимая дочь!!
— Я твоя единственная дочь!!!
— Кто знает...
После развода дети часто становятся заложниками отношений мамы и папы. Увы! Это тоже истинная правда. В этом романе мне хотелось показать, что каким бы ни был папа, дочь все равно может любить его. Если она хочет этого. Если он этого достоин. Даже если он ошибается, если он совершает не всегда хорошие поступки. Дочь имеет право его любить. А вот заставить ее любить папу – невозможно и бессмысленно. Отец и мать – это Вселенная ребенка. Он имеет право быть и в одной ее половине, и во второй. И если родители хотят, чтобы ребенок был счастлив, им нужно учиться договариваться. Чтобы дети были здоровы и чтобы у них было хорошее будущее.
— Ты полюбил меня, как только я родилась, да?
— Нет, раньше, ты еще только должна была родиться, а я уже любил тебя.
— Но откуда ты знал, что это буду именно я? Ведь у вас с мамой могла быть другая девочка или мальчик?
— Нет, такого быть не могло. Я всегда знал, что у меня будешь ты.
Каждый грузин мечтает иметь сына. Ждешь сына, и рождается дочь. Все равно что скажешь: «Люблю!» — а в ответ рассмеются. Но однажды дочь сделает тебя счастливым, гордым, и ты забудешь, что она — женщина, что тебе ее никогда не понять.
Единственное, что я должен делать в воспитании своей дочери — это защищать её от всякого рода дебилов. И я чётко знаю, как защищать её от подобного рода «женихов». К примеру, я пересмотрю с ней все фильмы, чтобы если однажды какой-то умник пригласит её к себе домой и скажет: «Приходи сегодня, посмотрим какой-нибудь интересный фильм», моя девочка сразу сказала: «А я видела все интересные фильмы. Я даже все не интересные фильмы видела. Мой отец вообще как заведённый с восьми месяцев мне фильмы показывает. Сербские тяжелее всего шли».
«Наташа у меня, к счастью, холодна, — говаривала она, — не в меня... тем лучше. Она будет счастлива». Дарья Михайловна ошибалась. Впрочем, редкая мать понимает дочь свою.
— Даже иронично. Я только рассказал, как сильно ты похож на прошлого Уэллса — и вот мы попали в ту же ситуацию. Я стою по эту сторону стекла и задаю вопрос: «Почему?»
— Я должен был это сделать, чтобы спасти свою дочь.
— Любой ценой, верно? Даже ценой дочери Джо?
— Я же сказал, что предам вас! Я говорил, что мне придётся выбирать!
— Ты выбрал неправильно.
— Это точно. Я только что пожертвовал своей дочерью. Я приговорил её к смерти, чтобы спасти твоего сына.
— Мне пожать тебе руку?
— Отправьте меня домой. Верните на Землю-2. Подумайте сами: Зум хочет, чтобы ты стал быстрее. Он хочет получить от тебя больше силы скорости. Верните меня и закройте за мной брешь реактором, закройте все бреши! Когда их не станет, Зум не сможет сюда попасть. Никогда. Вы поставите точку.
— А как же твоя дочь?
— Спасти её — мой долг, не ваш.
Моей старшей дочери почти десять. И это такой возраст, когда надо показывать, что мне максимально интересно всё, что происходит у неё в жизни. Делать с ней что-то вместе. Именно поэтому совсем недавно я закончил Волшебную Академию «Винкс». Если кто-то не знает, что это, то это онлайн-курс для настоящих фей. Так что меня можно поздравить, теперь я настоящая дипломированная фея. И дочь обрадовалась. Она говорит: «Круто! Я теперь в школе всем расскажу, что у меня папа — фея!» И я её отговорил. Поговорил с ней серьёзно. И теперь вместо «мой папа — фея», она всем говорит «мой папа — чеченец». Я убедил её, что это гораздо круче, ведь у них больше волшебства и могущества. И если бы существовала онлайн-академия чеченцев, я бы лучше закончил её.
Не вздумай забывать, Астрид: ты — моя дочь и ты — совершенство. Запомнила?
В жизни каждой девушки наступает момент, когда она понимает, что её мать запуталась даже сильнее, чем она.
Мать может надеяться на беспрекословное послушание дочери лишь в том случае, если она неизменно служит ей примером благоразумия и образцом совершенства.
Ребенок — это навсегда. Никогда уже не будет ни свободы, ни независимости, ни спокойного сердца. Оно всегда будет переживать, бояться, замирать. Оно всегда будет связано с другим сердцем, и к этому надо наконец начать привыкать. Нет, легче не станет. Никогда. Надо как-то учиться переносить эту тревогу.
Только мать может крикнуть своей дочери «Трусы видно!» громовым ревом, сотрясающим фундамент здания и достаточно впечатляющим, чтобы заставить выживших долго вспоминать эту катастрофу.
Мать выбирала для нее платья, книги, шляпки и мысли.
Зачем, по-твоему, взрослая дочь едет к матери, которую давно не видела? Не знаешь? За помощью, даже если сама этого не понимает.
Поводы к конфликту между матерью и дочерью возникают, когда дочь подрастает и встречает в матери противницу своей сексуальной свободы, зрелость же дочери напоминает матери о том, что настало время отказаться от собственной половой жизни.
Мама смотрит на дочку и пытается привыкнуть к своему счастью. Но как к нему, к такому счастью, можно привыкнуть? Это теперь удивление на всю оставшуюся жизнь: я — мама дочери.
Лишь бы попутчики были хорошими,
Лишь бы не гасла душа,
Лишь бы не сдуло ветрами дорожными
Ни доброты, ни плаща.
Счастье моё, будь, пожалуйста, счастлива,
Не сомневайся в себе!
Сможешь. Пройдёшь. Будь любима и ласкова.
Пусть в твоей долгой судьбе
Будет побольше друзей и доверия,
Честных, достойных побед,
Искры, мечты, путешествий и веры.
Счастья тебе, мой свет!
– Твоя дочь портится с каждым днём – она всё время врёт…
– У неё богатая фантазия – вся в мать пошла.
Какова мать, такова и дочь.
Жизнь всё расставляет на свои места и, подрастая, дочка объясняет маме, что у неё совершенно иные планы на своё будущее и на своё счастье. Важно, чтобы мама вовремя всё услышала и приняла дочь такой, какой она пришла этот мир.
Ну и в-третьих, Идлин – все же не Америка. Идлин всегда была в центре внимания, и ее чуть ли не с колыбели учили принимать ответственные решения. Поэтому голос Идлин звучит не так, как у ее матери. Идлин даже думает и чувствует по-другому. И если честно, мне не всегда по душе ее тон. Однако я уважаю свою героиню и надеюсь, читатели поймут, что это совсем другая история, тем самым дав Идлин такой же шанс, какой в свое время дали Америке.
Ты справа, на случай, если ты запуталась. И если ты думаешь, что пары солнцезащитных очков и темной помады будет достаточно, чтобы я смирилась, то проблемы у тебя не с лицом, мама, а с мозгами.
— Я не от тебя, мам, уезжаю, я от себя уезжаю.
Дочерям неприятно думать, что матери тоже могли быть когда-то ветреницами.
... годы, проведенные в статусе матери-одиночки, выработали у Дениз устоявшийся комплекс мученицы, и теперь ей кажется, что проблемы у других возникают исключительно для того, чтобы лечь на её плечи ещё более тяжким бременем.
— Господи, мам, может, всё-таки перестанешь?
— Прости, если беременность моей дочери-подростка меня расстраивает.
— Тебе не приходило в голову, что меня она тоже расстраивает?
— Конечно. Просто... ну как ты могла? Ты же про всё это знаешь и понимаешь.
— Это произошло случайно, разумеется.
— У тебя случайно был незащищенный секс?
— Тебе станет легче, если я скажу, что меня изнасиловали?
— Не смей так говорить.
— Я только пытаюсь понять, при каком раскладе ты бы начала сочувствовать мне, а не себе. <...>
— Поверь, я очень тебе сочувствую, — произносит Дениз тоном, от которого у Кейси неизменно возникает желание сжечь всех напалмом.
— И, учитывая, что мой дом сгорел, а виновник гуляет на свободе, вы же не выгоните родную мать.
— Верно. Папа скоро будет, он тебя выгонит.
Фото нас с тобой после рождения Фэллон. Взгляни на Фэллон. Такая милая была, пока не начала говорить.