— Джаз для России это чужая музыка?
— Я с этим не согласен. Приведу пример. Когда мы встретились с оркестром Кларка Терри, это знаменитый трубач, который, кстати, играл у Дюка Эллингтона, мы с ними выступали вместе на фестивале. <...> И потом когда мы вышли после фестиваля, выяснилось, что они в одной гостинице и я предложил им наш автобус до гостиницы. И когда мы ехали, по пути кто-то сказал: «Вы знаете, у нас там напитки остались, позовём их поговорить». Мы позвали, поговорили и вдруг тромбонист один, двухметрового роста говорит: «Можно мне сказать слово? Вы знаете, как у нас к цветным относятся, но мы впервые почувствовали: только русские к нам относятся именно душой всей». Потом у него слёзы потекли. И потом говорит: «Я только сейчас понял: настоящий джаз понимают только цветные и русские».
Лучше поварского дела только хороший джаз и долгий секс.
– Вы любите джаз? – спросил он, испытывая приятное удивление.
– Я люблю всякую музыку – всякую, в которой есть душа.
Мои друзья шутили, что у меня «старая душа», и как они заметили, она еще с юности требовала джаза, классической музыки и хорошего вина.
— Я хотел, чтобы вы преодолели пределы ожидаемого. Я думаю, что это абсолютно необходимо. Иначе мы лишим мир нового Луи Армстронга, нового Чарли Паркера. Я же рассказывал тебе, как Чарли Паркер стал Чарли Паркером?
— Джо Джонс швырнул в него тарелкой.
— Точно. Паркер-юнец неплохо играет на саксе, вот он выходит с оркестром на сцену и все портит. Джонс чуть ли не обезглавил его за это. Под смех оркестра. Паркер всю ночь проплакал, но уже на утро – что он делает? – репетирует. И репетирует, и репетирует. Думая только об одном: над ним больше не будут смеяться. Через год он возвращается в Рино, снова выходит на сцену и выдает самое охренительное соло, которое слышал мир. А представь, что Джонс сказал бы: «Да не парься, Чарли, э, нормально было, молодец!». Тогда Чарли подумал бы: «Насрать, я же неплохо сыграл». И все, конец, нет Птахи. Для меня это величайшая трагедия. Но миру сейчас нужно именно это. Неудивительно, что джаз умирает. Я вот думаю, и с каждым альбомом джаза из Старбакса убеждаюсь все больше, что нет в нашем языке слова вреднее и опаснее, чем... «молодец».
— А где же грань? Может, вы перестараетесь, и тогда новый Чарли Паркер сломается и не станет Чарли Паркером?
— Нет, что ты, нет. Настоящий Чарли Паркер никогда не сломается.
Для него музыка — это джаз, а для меня джаз — это шум.
Когда Луи Армстронга спросили, что такое джаз, он ответил так: «Если вы спрашиваете, то вам этого никогда не понять».
Моя тень упала на темно-красную кирпичную стену. Она смотрела мне прямо в самую душу, копируя каждое мое движение. Словно устраивая мне главное итоговое испытание. Увлеченная музыкой, я начала танцевать, глядя в лицо своим демонам. Оковы спали. Страха нет. Моя тень танцует джаз.
Джаз из сердца, джаз из народа, джаз от земли.
Чёлку в бок, а ноги в модный шуз — и будет джаз!
Для нас крутой «старик» исполнит классный блюз,
А может, джаз.
Хей, малыш, ты будешь пьян и рад.
И выпьешь аспирин, если гулять ты слаб.
И развалившись в прах, захочешь вновь начать -
И бу-дет джаз!
Хей, малыш, захватим город в плен... И будет джаз,
Я приспущу чулки, до самых, до колен, и будет джаз,
Все за мной я знаю классный бар,
Там джин дают как лёд, а от рояля жар,
Там вечный шум и гам, и драки по ночам,
И там, знай, джаз!
И будет джаз, да будет джаз! Come on babe, why don't we paint the town,
Аnd all that jazz,
I'm gonna rouge my knees,
Аnd roll my stockings down,
Аnd all that jazz,
Start the car I know a whoopee spot
Where the gin is cold but the piano's hot!
It's just a noisy hall
Where there's a nightly brawl
And all that jazz And all that jazz.
Пей до дна и мне налей глоток — и будет джаз!
Во мне, как никогда сегодня бродит сок — и будет джаз!
Хей, давай мы всем покажем класс, и в небеса с тобой мы улетим сейчас,
Так высоко никто не долетал до нас — и будет джаз! Оу, малышка будет до утра чудить, и будет джаз!
Оу, растопчет туфли, разорвет чулки, и будет джаз!
Оу, продолжит с ней в кровати,
Оу, ее мамаша спятит, если в ночь увидит дочь,
И бу-дет джаз!
Хей, давай захватим город в плен? Find a flask We're playing fast and loose and all that jazz!
Right up here Is where I store the juice and all that jazz!
Come on, babe We're gonna brush the sky I bet you luck Lindy Never flew so high,
'Cause in the stratosphere How could he lend an ear to all that jazz! Oh, you're gonna see your sheba shimmy shake and all that jazz!
Oh, she's gonna shimmy 'till her garters break and all that jazz!
Show her where to park her girdle,
Oh, her mother's blood'd curdle If she'd hear her baby's screаm,
For all that jazz (All that jazz)
Come on, babe why don't we paint the town?
Я всегда чувствовал, что для того чтобы играть джаз, надо быть чёрным. А я лишь мулат.
Я знаю. Это другое. Но ты ведь хочешь спасти джаз. А как его спасти, если его не слушают? Джаз гибнет из-за таких, как ты! Ты играешь для стариков, брат. В Лейд-хаузе. Где дети? Где молодежь? Ты одержим Кенни Кларком, Телониусом Монком, а они были революционерами. Как ты собираешься быть таким же, если ты консерватор? Ты вцепился в прошлое, но джаз — это будущее.
Джаз — это то, что ты чувствуешь.
— Не понимаю джаз.
— Ты не понимаешь джаз?
— Нет.
— Ну неважно, понимаешь ты или нет, важно что чувствуешь, когда слышишь его. Вот, что важно.
— Пытаюсь понять слова песни или мелодию, или хоть что-нибудь.
— Не надо понимать, эта музыка не пытается тебя куда-то унести, а наоборот, пытается отыскать себя, суть себя самой.
Джаз — это музыка для знатоков, я бы даже сказал, для избранных.
Я считаю, что джаз — это один из величайших музыкальных языков. Возможно, это самое лучшее, что изобрела Америка.
Подлинный джаз — искусство самовыражения. Самовыражения одновременно личности и нации.
Многие люди считают, что «Mistery Lady» это джаз. На самом деле это не джаз, а ориентированная на джаз поп-музыка. Но что бы я ни пела, я пою по-своему. Если джаз, он должен звучать как джаз, но все равно он будет нести в себе частицу блюза. Мне нравится заниматься разными вещами. Когда мы закончили этот альбом, я объявила записывающей компании, что намерена работать над его продолжением. Мне хочется, чтобы это был не поп, а что-то вроде биг-бенд стандартов. Что-нибудь такое, чего я никогда раньше не делала, что-то вроде Эллы Фицджеральд, Фрэнка Синатры… Я вовсе не собираюсь петь, как они, я хочу сделать что-то в этом духе. Просто для того, чтобы узнать, что я могу сделать это.