— Думаешь, совместный процесс раздражения родителей — основа отношений?
— Для Ромео и Джульетты сработало!
Просто сестра – это такая зараза, которую вроде как и любишь больше всех, но и выбешивает она почему-то ужасно!
... мужчина не может быть с женщиной, которая отказывает ему в сочувствии.
– Пап, никто никому ничего не должен.
– Правильно. Каждый себя от долга перед другими освободил. Каждый сам определяет для себя свой долг, его природу и меру.
– Ну и отлично. Теперь свобода, папа. Нет больше рабства долга.
– Да не рабство это было, а нити общности. Только носить их было так же тяжело, как зимнюю одежду летом. Освободив себя от долга перед другими, человек оказался без поддержки других членов социума. Он оказался никому не нужен. Вот она, истинная природа принципа «никто никому ничего не должен» – власть одиночества. Никто… никому… не-ин-те-ре-сен! Не ну-жен!
– Я юн душой и сердцем!
– К сожалению, еще и умом.
— Ну что, попробуем тортик? — предложил Теодор, когда все осушили бокалы. Тортик был на его совести, и, вспоминая процесс готовки, пилот слегка нервничал. — Будем надеяться, что он съедобный. Потому что мы вообще-то собирались испечь «Триумф Дарта Вейдера», но благодаря кое-кому…
— Я честно предупредил, что не умею готовить! — отбивался Дэн, чья авангардная методика отделения желтков от белков произвела на Теда неизгладимое впечатление.
— Но ты не говорил, что тебя, похоже, вообще никогда на кухню не пускали!
— Пускали, — с достоинством возразил рыжий. — Посуду мыть.
Иногда мне кажется, что родители родили меня не для того, чтобы я радовался жизни, а для каких-то других, своих целей.
Я за то, чтобы сила сострадания и понимания была сильнее силы кулака.
– А вдруг они обидятся, если мы откажемся? – предположила Лика.
– А вдруг мы обидимся, если не откажемся? – проворчал Теодор.
– Что, мне уже и пива нельзя попить?
– Так демонстративно – нет! А с Дэном – тем более. Ему, к твоему сведению, по закону вообще запрещено употреблять алкоголь.
– Как киборгу?
– Как несовершеннолетнему! – срезал его капитан. – Почему ты вечно его всяким пакостям учишь, а? Нет бы чему-нибудь хорошему, полезному!
– Хорошее он и сам все умеет, – смущенно проворчал пилот.
– Интересно, в моем контракте что-нибудь сказано про пытки?!
– Только про регулярные физические упражнения для поддержания формы, – немедленно доложил Дэн. – Которые капитан или доктор могут назначить в обязательном порядке.
– Чем вы тут без меня занимаетесь?
– Дочищаю грузовое отделение!
Не успел капитан приятно удивиться такой инициативе, как парень выпрямился и повернулся к нему лицом.
Станислав вздрогнул и отшатнулся:
– Оно что, отбивается?!
– Понимаете, Станислав Федотович, тут такая дурацкая история приключилась…
– Понимаю. С вами других и не бывает. Тридцать отжиманий.
– За что?! Я же еще ничего не рассказал!
– Так я еще и не рассердился. Просто хочу услышать максимально краткую и честную версию, а не ту, что ты успел сочинить.
– Что ты тут делаешь?!
– Сижу.
– А по-моему, подслушиваешь!
– Это совместимые процессы.
На самом деле Дэн действительно зашел в санузел «посидеть», но завязавшийся в пультогостиной разговор оказался таким интересным, что киборг решил задержаться. И полезная информация, и ценные наблюдения за человеческими повадками.
– Тем не менее совмещать их совсем не обязательно!
Могучий боевой киборг, гроза углеводов!
– Вы партнеры?
– Да, – наивно подтвердил навигатор.
– Нет, – возмутился пилот, – еще чего! Просто напарники.
«А это разве не синонимы?» – удивленно сдвинул брови киборг. Друг показал ему крайне отрицательный кулак.
– Ну хоть один вопрос можно?
– Валяй.
– То есть когда капитан на нас ругается, это означает, что мы ему тоже нравимся?
– Ну чего вы там копаетесь?! – как раз гаркнул Станислав в комм и с возмущением услышал в ответ зычный пилотский хохот.
– Да он нас прямо-таки обожает!
— А ваш капитан как, не против незваных гостей? — на всякий случай уточнил Теодор.
Мисс Отвертка сдавленно фыркнула, вспомнив произнесенную Роджером фразу из примерно дюжины слов, где не японскими и не матерными были только начальное «каких» и заключительное «принесло».
«Инструкция есть очень важен в дело иметь лис…» — Теодор осекся и озадаченно пробормотал себе под нос: — Действительно, без инструкции мне бы и в голову такое не пришло! «Познай ее всю».
— Кого, лису?! — встрепенулся успевший задуматься о чем-то своем капитан.
— Наверное, через автоматический переводчик прогнали, — сквозь общий смех предположил доктор. — Читай-читай, мы все внимание!
— «Оно держать в руках высокотехнологичный выплеск наша фирма», — продолжил Теодор и тут же потребовал уточнений: — Кто — оно?
— Все правильно. — Дэн ткнул пальцем сначала в пилота, потом в Полину, зачарованно гладящую «лису» по шерсти. — Ты читать, оно держать.
— А на Шоарре разве есть средний пол?
— После такой лисы я уже ничему не удивлюсь.
Теодор откашлялся и продолжил:
— «Куча продажный: устройство править, устройство лиса, устройство инструкция. Смертный трубка купи отдельно ты». Купил отдельно я, лежат рядом они.
Станислав вытащил из чехла одно ружье, примерился к прицелу. Тоже дешевенькое, копия древней винтовки OICW.
— «Общать лиса нежно, — со все большим чувством читал Теодор. — Опущение вода, огонь, едучий субстанций есть скорбный горе. Контакт с лис есть экстаз для толпа и Тайный Убивец». Э-э-э… снайпер? «Щупай лиса бок. Пуканье кнопки результат ожидаемый бум».
— У нее что, предусмотрена система самоуничтожения? — забеспокоился капитан.
— Вряд ли. Подозреваю, это и есть искомый включатель. — Дэн оттеснил Полину и, порывшись в груде меха, чем-то щелкнул.
Лиса содрогнулась, перевернулась, подобрала лапы и подняла морду, слегка ею покачивая. Мутные глаза тускло поблескивали, довершая сходство с бешеной. Гладить ее девушка больше не рискнула, вцепилась в пульт.
Теодор как раз дошел до его описания:
— «Лиса иметь режим убег, лежение, кружение и лживый кусь. Надежда использовать лиса во тьма всегда с твой, кнопка синь».
Полина тут же ее нажала, и из глаз лисы брызнуло по красному лучу, а на кончиках меха возникло голубоватое свечение.
— «Утрата лиса даль воззови желтая кнопка, печальная самка крик».
Полина воззвала, и «охотники» дружно отпрыгнули от ящика. Лиса издала пронзительный вибрирующий вой, как если бы кто-то наступил на хвост кошке, застрявшей в стальной воронке.
— Исключительно печальная, — подтвердил доктор, утирая выступивший на лбу пот.
— «Любить ваш лиса, и он любить вас». — На этой оптимистичной ноте инструкция закончилась. — Ну что, всем все понятно?
В бурной биографии пилота случалось всякое: его попрекали и курением, и выпивкой, и даже «травкой». Но чтобы сгущёнкой?!
Страх рождается в пустоте.