Цитаты из книг автора : Ольга Громыко

... Назло своим ближним человек способен совершить любое чудо.

Беда с этими первыми помощниками – так и норовят тебя не только заместить, но и сместить.

Век живи, век учись... и лучше на чужом опыте.

Видишь ли, чтобы греться у семейного очага, надо постоянно подбрасывать в него дрова. А большинство мужчин, увы, считают, что достаточно единожды разжечь пламя – и дело сделано, оно будет пылать вечно. Но пища нужна всем – и человеку, и огню, и любви.

Вперёд, господа дознаватели. Утопим этот вшивый городишко в законе и справедливости.

В паутине судеб нет ни одной лишней нити, даже самая узкая тропка к чему-то ведет.

Вот этим враги и отличаются от друзей. Себя не пожалеют, лишь бы тебе гадость доставить!

Безликий, бездушный шрифт на экране уничтожает все очарование творчества. То ли дело рукопись: шелест бумаги, скрип ручки, каждая строчка – как уникальный рисунок!

Боги, как же я это ненавижу! Раз за разом сжигать за собой с таким трудом наведенные мосты и уходить под стонущий треск рушащихся в пламяни опор, делая вид, что там, за спиной, ничего не было, и всё, кроме жизни, наживное...

Все иногда ошибаются.  Моя бабушка называла это «обнулить счетчик» – мол, чем дольше везет, тем большей пакостью потом уравновесится.

В паутине судеб нет ни одной лишней нити, даже самая узкая тропка к чему-то ведет. И только Хольге известно, сколько раз мир оказывался на краю гибели из-за одного взмаха крысиного хвоста — и сколько раз бывал спасен им.

... что есть правда? ... Всего лишь ложь, в которую мы верим: я — в одну, ты — в другую.

Горячая ненависть куда лучший учитель, чем тщеславие. А холодная — лучший боец, чем страх.

Ведь привычка не смолчать, когда другие глотают языки... Она обходится дорого, но стоит еще дороже.

Вычеркнуть человека из жизни несложно, выкинуть из сердца — куда труднее. Даже если уверен, что поступил правильно.

Выстланное клубами грозовых туч, пронзённое башенным шпилем небо извивалось над замком огромной чёрной тварью, разбрасывая щупальца белых молний и гулко перекатывая во чреве валуны грома.

<...> смерть остается смертью, даже если обозвать её реинкарнацией с потерей памяти. И привлекательнее от этого не кажется.

В гневе вы смешны, тьфу, страшны...

... открыть дверь легко, труднее переступить порог. Позади дотлевает очаг, уже не дающий тепла, впереди расстилается черная дорога. Что останавливает нас? Страх? Нет. Напротив, дорога манит, завораживает, увлекает в даль... Сомнения? Нет. Всё уже решено. Воспоминания? Нет. Они как отброшенные предметами тени, искажающие их очертания до неузнаваемости, и цепляться за них глупо.
Что держит нас на пороге? Что не дает нам с легким сердцем пустится в путь?
Да гхыр его знает!
Но примирится с давным-давно сделанным выбором иногда помогает только хлопнувшая за спиной дверь...

... Ей отмерено время
Между светом и тьмою…
Непосильное бремя –
Оставаться собою,
Быть ни тем и ни этой
Но обоими сразу,
Ни живой, ни отпетой,
Лишь по сердца приказу
Поступать. Даже если
Разорвут его в клочья
Те, кто день славят песней
Те, кто шастают ночью.
Мало тех, кто поймут
Сумрак... Тех, кто поверят -
Он не враг, и ведут
В обе стороны двери...
…Кем — не знаю ответа -
Суждено ей когда-то
Стать? Весенним рассветом -
Или зимним закатом?

А кто за дурака заступился, того тоже дураком считать будут.

... Дураков на свете много, а ушей развесистых аккурат в два раза больше.

Делать мне нечего – до хрипоты с дураками спорить… умный бы с первого раза прислушался.

... иногда мне кажется, что я карабкаюсь по отвесной скале. Судорожно цепляюсь за чуть приметные впадинки окровавленными пальцами, всем телом прижимаюсь к холодным камням, а надо мной — серое равнодушное небо и пронзительный крик кружащего над пропастью ястреба.
   И стоит мне на мгновенье расслабиться, ощутив под ногами широкий, и, казалось бы, надежный уступ, как он внезапно трескается и мелкой крошкой осыпается в бездну, оставляя меня вообще безо всякой опоры.
   Удача. Дружба. Любовь. Долг.
   Гранитные камушки, шуршащие вниз по склону.
   В мире нет ничего прочного. Ничего вечного.
   И по скале лучше взбираться с выпущенными когтями, безжалостно засаживая их в удобные для тебя щели.
   И никогда не оглядываться.
   Их все равно не вернуть. А мне — не вернуться...

(... но мы, переглянувшись, единогласно решили считать подвернувшийся ей под копыта сук перстом судьбы...)
Как и сук, перст оказался весьма корявым. А вдобавок — злорадно оттопыренным средним.

Даже чудеса подчиняются определённым условиям... Чтобы спрятаться в тенях, нужны тени. Чтобы заставить птицу запеть, нужна птица. Лоза не вырастет без семени, а огонь не загорится без дров.

Все, что было мной,-
Обратится в прах.
Отшумит прибой,
Отпоет монах,
Отгорит костер,
Отцветет трава,
Ветер кинет в сор
Кровных клятв слова.
Но пока я есть-
Всем врагам назло.
Но пока я здесь,
Как ни тяжело.
И не стоит драм
Будущего тьма.
Пропасть или храм-
Я решу сама.
Песня или плач,
Бой или покой,
Жертва иль палач,
Ты — или другой.
Пусть твердит молва,
Что все тщетно. Пусть.
Верь, что я жива.
Помни: я вернусь.

... творческий процесс всегда интереснее результата.

Благодаря младшей сестре у Туда был иммунитет к женским слезам. Не в смысле, что пилот мог равнодушно на них смотреть, просто они не мешали ему докапываться до их причины. Которой с равной вероятностью могли оказаться и сломанный ноготь, и сломанный нога, и «просто почему-то захотелось поплакать». Если орать в ответ: «Возьми себя в руки, рева-корова!», как любил отец, или растерянно топтаться рядом, это только ухудшилось дело. Женщины хотят, чтобы в руки их взял кто-то другой, кто не боится этой жестокой жизни и за кем можно от неё спрятаться.

Внезапных провалов в памяти он за собой вроде не замечал... точнее, никто ему о них не говорил... точнее, ничего подобного он не помнил...