Некоторые идеи в момент прихода в голову кажутся идеальными, без сучка и задоринки проходят стадию разработки и блестяще проваливаются уже на первой секунде осуществления.
Снег... он ухитряется залететь даже в сны... даже в лето, потому что зима мне почему-то никогда не снится.
... иногда мне кажется, что я карабкаюсь по отвесной скале. Судорожно цепляюсь за чуть приметные впадинки окровавленными пальцами, всем телом прижимаюсь к холодным камням, а надо мной — серое равнодушное небо и пронзительный крик кружащего над пропастью ястреба.
И стоит мне на мгновенье расслабиться, ощутив под ногами широкий, и, казалось бы, надежный уступ, как он внезапно трескается и мелкой крошкой осыпается в бездну, оставляя меня вообще безо всякой опоры.
Удача. Дружба. Любовь. Долг.
Гранитные камушки, шуршащие вниз по склону.
В мире нет ничего прочного. Ничего вечного.
И по скале лучше взбираться с выпущенными когтями, безжалостно засаживая их в удобные для тебя щели.
И никогда не оглядываться.
Их все равно не вернуть. А мне — не вернуться...
Я не пессимист. Я замерзший, усталый, голодный оптимист.
— Я тебе в десятый раз повторяю!
— Лучше в первый раз подумай.
Дивное время — зима. Морозное, жестокое, но — волшебное.
— Ядом не забыл посыпать?
— Забыл, добавь по вкусу!
Ну, что это за глупое женское стремление нравиться всем мужчинам без исключения, даже врагам? Терпеть его не могу... но и перебороть не получается.
... Ей отмерено время
Между светом и тьмою…
Непосильное бремя –
Оставаться собою,
Быть ни тем и ни этой
Но обоими сразу,
Ни живой, ни отпетой,
Лишь по сердца приказу
Поступать. Даже если
Разорвут его в клочья
Те, кто день славят песней
Те, кто шастают ночью.
Мало тех, кто поймут
Сумрак... Тех, кто поверят -
Он не враг, и ведут
В обе стороны двери...
…Кем — не знаю ответа -
Суждено ей когда-то
Стать? Весенним рассветом -
Или зимним закатом?
— Она не просто оборотень... — всё намного хуже...
— То есть?
— Она женщина, — замогильно пояснил колдун. — А это неизлечимо никакими эликсирами...
Мы, женщины, привыкли расплачиваться болью. за становление девушкой, женщиной, матерью... И если согласны с этой ценой, значит, считаем ее достойным товаром.
Жалеть надо не того, с кем расстаешься ты, а тех, кто уходит навсегда... и быть готовым в любой момент расплатиться по счетам совести — что ты хотел сказать и не сказал, что мог сделать и не сделал...
<...> смерть остается смертью, даже если обозвать её реинкарнацией с потерей памяти. И привлекательнее от этого не кажется.
Жизни свойственно смеяться над смертью. Порой горько, иронично, отчаянно... но неизменно искренне. Ибо вечность невозможно напугать мгновеньем.
— Ты что, обиделась?
— Нет, просто приняла к сведению.
Три стадии мужского раскаяния — «так ей и надо, стерве!», «наверное, руки все-таки распускать не стоило», «черт с ней, извинюсь. Пусть подавится!»
Неправда, что от любви до ненависти один шаг. Есть куда более близкие вещи: равнодушие, горечь, пустота.
Учитывая, что в темноте все мужчины, как и кошки, серы, ориентироваться стоит не на внешность, а на запах.
— И каким же он должен быть?
— Родным. Любимым. Чтобы после уткнуться носом, обнять и заснуть... а не брезгливо бежать к лохани с водой.
Мало ли у кого какие недостатки, друзей-то мы выбираем за достоинства, а их обычно намного больше.
Друг должен быть другом, а враг — врагом, чтобы ты точно знал, кому не следует подставлять спину, а кто встанет за ней каменной стеной.
Ну, там, где нас боятся, нам бояться нечего!
Никогда не разговаривай с тем, кого собираешься убить. Особенно если боишься его до колик в желудке. Враг становится еще сильнее, а ты слабеешь.
Если хуже быть не может, значит можно смело надеется на лучшее.
— Что может означать внезапно исчезнувшая мышь?
— Внезапно возникшую кошку.
Когда снаружи пошаливает мороз — ещё полбеды. Сапоги потеплее, кожух потолще и грог покрепче, всего-то проблем. А вот что делать с заледеневшим сердцем?
Боги, как же я это ненавижу! Раз за разом сжигать за собой с таким трудом наведенные мосты и уходить под стонущий треск рушащихся в пламяни опор, делая вид, что там, за спиной, ничего не было, и всё, кроме жизни, наживное...
Работу не на плечи — на душу примеряют...
Если человек прикидывает планы на завтра, умирать сегодня он определённо не собирается!
И не стоит драм
Будущего тьма.
Пропасть или храм -
Я решу сама.
Все, что было мной,-
Обратится в прах.
Отшумит прибой,
Отпоет монах,
Отгорит костер,
Отцветет трава,
Ветер кинет в сор
Кровных клятв слова.
Но пока я есть-
Всем врагам назло.
Но пока я здесь,
Как ни тяжело.
И не стоит драм
Будущего тьма.
Пропасть или храм-
Я решу сама.
Песня или плач,
Бой или покой,
Жертва иль палач,
Ты — или другой.
Пусть твердит молва,
Что все тщетно. Пусть.
Верь, что я жива.
Помни: я вернусь.
Ты прав, Мрак. Ты недостоин, и это лучшая отговорка. Никто не посмеет тебя переубеждать, ибо эта тема не подлежит обсуждению. Никто не сможет обвинить тебя в трусости, потому что ты уже вроде как сам себя обвиняешь, и добавить к этому нечего. Что ж, гхыр с тобой, поищем достойного. Эй! Достойные! Ау! А что, если никто не откликнется, а, Мрак? Покивают друг на друга, зажмурят глаза и, затаив дыхание, будут ждать Великого Героя, который совершит искомый подвиг одной левой. А когда откроют, вокруг окажется выжженная земля, запах падали и кружащее в небе воронье. Потому что кто-то менее достойный точно так же понадеялся на них...
Горячая ненависть куда лучший учитель, чем тщеславие. А холодная — лучший боец, чем страх.
Люди всегда найдут повод для ненависти — скажем, собственную глупость или зависть.
Вот этим враги и отличаются от друзей. Себя не пожалеют, лишь бы тебе гадость доставить!
От таких волков и побегать не стыдно...
умные враги всегда найдут общий язык. И будут дружить против глупого
Предавший врага однажды предаст и друга.
Беда с этими первыми помощниками – так и норовят тебя не только заместить, но и сместить.
Путаешь мужество с тявканьем из-за угла. А месть — с глупым, бездарным и бесцельным мелким шкодничеством. Учись играть по взрослым правилам, щенок.
Жутко — и безумно красиво — стоять наедине с чистой стихией, каждой частицей своего существа ощущая ее дикую, неукротимую мощь, для которой ты — всего лишь еще одна снежинка...