– Вижу, твой герой не умеет пить.
– Он не мой герой.
– Нет, дитя моё, меня не обманешь. У меня глаз наметанный. Героя сразу видно – у него особенный взгляд.
А, вот и ты, нечаянный герой,
Прославленный в единственном сражение,
Увлекшийся опасною игрой,
Почивший в триумфальном унижение!
Что скажешь ты, о рыцарства оплот,
О дне того позорного удара,
Когда величие твое бетанский флот
Размазал по орбите Эскобара?
L'absurdité grandit comme une fleur fatale
Dans le terreau des sens, des coeurs et des cerveaux;
En vain tonnent, là-bas, les prodiges nouveaux;
Nous, nous restons croupir dans la raison natale.
Бессмыслица растет, как роковой цветок
На черноземе чувств, желаний, дум гниющих.
Героев тщетно ждать, спасителей грядущих,
И в разуме родном коснеть — наш горький рок!Нормальные герои всегда идут в обход.
... Так Хоакин понял, что настоящий герой должен быть готовый к самопожертвованию.
Если ты ошибся, то ничего страшного. Герой, который ошибается, лучше дурака, который ничего не делает.
Почитай о героях прошлого, чтобы лучше понимать героев настоящего.
Истинный герой — пешка истории, а история — жестокая и бесчувственная повелительница.
— Я знаю, что ты новенький, но в нашем клубе есть одно правило... мы не доверяем таким, как он.
— Героям?
— Нет, взрослым.
— Эти ребята герои?
— Нет, Мол, они взрослые.
В жизни каждого из нас бывает пора, когда всё удаётся, когда сам себе кажешься героем.
Невозможно всегда быть героем, но всегда можно оставаться человеком.
На протяжении веков конечный удел героев был такой же, как и у обычных людей. Все они умерли и постепенно стёрлись из памяти людей. Но пока мы живы, мы должны понять себя, разобраться в себе и выразить себя.
Да... А ты разве не читал сказки? Герои всегда гибнут, ну, разве что у героя нет закадычного дружка... Тогда? Тогда умирал дружок. О, теперь я понял, в чём подвох!
Ты не верь, пожалуйста, тому, кто тебе скажет, что не боялся и что свист пуль для него самая сладкая музыка. Это или псих, или хвастун. Все одинаково боятся. Только один весь от страха раскисает, а другой себя держит в руках. И видишь: страх-то остается всегда один и тот же, а уменье держать себя от практики все возрастает; отсюда и герои и храбрецы.
Герой — это не тот, кто не боится, а тот, кто напуган до смерти и все равно делает так, как нужно.
— Отлично, теперь смотреть фильм будет не так страшно!
— А не проще ли будет вообще не смотреть, если вам так страшно?
— Ну я же герой, знаешь ли!
... У людей, которые воюют, нервы всегда на взводе. Можно быть героем в сражении, но потом станешь психовать из-за того, что тебе в миске с супом попался чей-то волос...
Эту войну будут помнить в веках, как не предадут забвению и её героев.
Встречайте трепетную весну, люди Земли.
Убейте войну, прокляните войну, люди Земли!
Мечту пронесите через года и жизнью наполните!
Но о тех, кто уже не придёт никогда -
Заклинаю — помните!
На любой большой войне есть свои герои. Мне просто интересно, каким будешь ты.
Брестская крепость заложила, выражаясь современным языком, один из главных алгоритмов той войны. Ее защитников можно было убить. Можно было взять в плен. Но победить их было нельзя.
Мне не нравится современное понимание звездности. Звездами, как мне кажется, должны считаться врачи. Они спасают жизни. А мы просто развлекаем людей.
7 ноября 1960 года Че Гевару пригласили на парад на Красную площадь. Он был наслышан об этой церемонии, видел ее на экранах кинотеатров и теперь волновался. Так как он являлся гостем Министерства внешней торговли, ему отвели место на гранитных трибунах недалеко от Исторического музея. Я мерз рядом с ним. Вдруг к нам прибежал запыхавшийся сотрудник аппарата ЦК и сказал, что Хрущев приглашает Че Гевару подняться на трибуну Мавзолея. Че отказался, считая, что по рангу он не достоин стоять рядом с «небожителями», полагая, что на Мавзолей должны подниматься или главы правительств, или лидеры братских партий. Посланец ушел, но спустя некоторое время он возвратился с категорическим приглашением-приказом подняться на Мавзолей. Гевара подчинился. Мне запомнилось его посещение одного советского дома. Большинство из нас жило в коммунальных квартирах, не пригодных для приема гостей. С трудом нашли приличную однокомнатную квартиру в высотном доме на Котельнической набережной, где тогда проживал А. И. Алексеев — будущий посол на Кубе, хорошо знавший Гевару. Мы собирались «шикануть» и поразить гостя русскими деликатесами: икрой, янтарной семгой, душистым осетром и прочей вкуснятиной. Но каково же было наше изумление, когда Гевара, увидев это богатство на столе, сказал, что он не ест рыбного, поскольку оно провоцирует приступы астмы. На часах было около часа ночи, все магазины закрыты, мы — в панике... Но гость с разрешения хозяйки заглянул в холодильник и, обнаружив там полбатона самой дешевой чайной колбасы, с удовольствием стал уплетать ее, приговаривая: «Не ел ничего более вкусного за все время пребывания в СССР!» За столом зашел разговор о роли личности и революции. Он сказал, что даже сейчас не может сказать, выстоит ли кубинская революция в условиях, когда США обрушили на нее блокаду и диверсии. Но даже при самых трагических вариантах развязки нам не надо будет искать его в списках политических беженцев, нашедших кров в иностранных посольствах. «Я буду защищать революцию и предпочту погибнуть с автоматом на баррикадах, нежели воспользоваться дипломатическим убежищем». Он развивал мысль о том, что любой политик, которому народ на выборах доверил свою судьбу, обязан отстаивать идеалы народа даже ценой собственной жизни. Он осуждал тех политиков, которые в трудных ситуациях ломаются, подают в отставку, предают поверивших им людей, лишь бы сохранить свою жизнь. Вскоре я уехал в Мексику и за деятельностью Че Гевары следил по прессе, по рассказам наших общих друзей. Его гибель в Боливии застала меня в Мексике. Сердца многих людей отказывались принять трагическую весть. Я был среди них. Человечество осиротело, потеряв, возможно, самого цельного, благородного и чистого из своих сыновей. Это был подлинный Дон Кихот нашего времени, настоящий рыцарь без страха и упрека. Он сам создал революционный жертвенник, добровольно взошел на него и вознесся в мировую историю как беззаветный служитель вечной идеи социальной справедливости.
Во многих моих фильмах есть сильные героини – храбрые, самодостаточные девочки, которые не думают дважды, прежде чем броситься защищать то, во что они верят всем сердцем. Им нужны друзья или соратники, но не нужны спасители. Любая женщина может быть героем, как и любой мужчина.
— Только знаешь, Добрынь, мне бы это... ну... в общем, девица считает, что я не смогу стать героем.
— А ты значит, сможешь?
— Ну да. Ты покажешь мне парочку ваших богатырских приёмчиков, а слова богатырские я уже знаю. Вот смотри: «Не бывать тебе, враг, на Руси-матушке, не жечь и не палить городов русских». Или вот ещё: «Не хвались, супостат, своей силой тёмною, а не то...»
— Ты что, больной?
Вы хотите сказать, что мы должны были следовать правилам и дать им всем умереть? Спасать людей это то, чем должны заниматься герои! Это их работа!
Герои не бегут, даже если весь мир против них...
Мир любит чудеса и героев.
Мир полон трусов, которые хотели бы выглядеть героями.
... в одиночку начать историю невозможно: даже самый великий и могучий герой способен внести лишь крохотный вклад в историю, которая изменяет мир.
— Люди не должны умирать.
— Да ладно, Красный. Ты веришь в это?
— Я верю, что это не мне решать. И не тебе.
— Кто-то попросил тебя надеть этот костюм, или ты сделал это по собственной инициативе? Знаешь, что я думаю о тебе, герой? Я думаю, что ты приверженец полумер. Я думаю, ты человек, который не может довести дело до конца. Я думаю, что ты трус. Один неудачный день — и ты станешь мной.
Я думаю, герой — это кто-то, кто понимает степень ответственности, которая поставляется с его свободой.
Если вы хотите стать героями — держитесь за свои мечты.
— Меня зовут Дин Винчестер. А этот большой парень — мой брат Сэм. Мы убиваем монстров.
— Монстров?
— Вы когда-нибудь смотрели ужастики?
— Ага.
— Вроде того.
— Так кто вы? Кто-то вроде супергероя?
— Я просто парень, выполняющий свою работу.
Зло, как и добро, имеет своих героев.
Истинный герой не измеряется размером его силы.
Мы всегда унижаем своих героев. Мы их ломаем. Ведь они напоминают нам, что означает настоящая сила.
Ты прав, Мрак. Ты недостоин, и это лучшая отговорка. Никто не посмеет тебя переубеждать, ибо эта тема не подлежит обсуждению. Никто не сможет обвинить тебя в трусости, потому что ты уже вроде как сам себя обвиняешь, и добавить к этому нечего. Что ж, гхыр с тобой, поищем достойного. Эй! Достойные! Ау! А что, если никто не откликнется, а, Мрак? Покивают друг на друга, зажмурят глаза и, затаив дыхание, будут ждать Великого Героя, который совершит искомый подвиг одной левой. А когда откроют, вокруг окажется выжженная земля, запах падали и кружащее в небе воронье. Потому что кто-то менее достойный точно так же понадеялся на них...
Тебя окружают... люди. Вы заодно. Вместе. Вижу, как в мире вновь рождается надежда. Страх отступает, когда храбрые шагают вперед, смыкая ряды.