А, вот и ты, нечаянный герой,
Прославленный в единственном сражение,
Увлекшийся опасною игрой,
Почивший в триумфальном унижение!
Что скажешь ты, о рыцарства оплот,
О дне того позорного удара,
Когда величие твое бетанский флот
Размазал по орбите Эскобара?
Сломать можно почти кого угодно, было бы желание. Зато привести сломленного человека в порядок – тяжкий труд, не каждый за такое возьмётся.
— Уже полдесятого, Андрюш. Тебе разве не пора своих крепостных считать?
— По часам только таблетки надо принимать. А властвовать и унижать можно в любое время!
А ну вернись!... Я ещё не закончил тебя унижать!
Кто унижает самого себя, тот хочет возвыситься.
Не важно, от кого исходит мысль. Главное, чтобы она была правильной и кого-нибудь унизила.
Арчи, не унижай меня, Я и так низенький!
— Ты так и родился жирным, гнусным подонком, рядовой Куча? Или ты специально тренировался, чтобы таким стать?
Женщине, которая, унижаясь, надеется, что муж за это станет ее любить, следовало бы знать, что самоуничижение притягивает к себе унижение, и эту женщину станут унижать и впредь.
Я унизил себя до неверья.
Я унизил себя до тоски.
Женщину унижает только ложь.
Унижает человека именно ложь.
Одиночество среди природы переносится легче: оно укрепляет душу, а не унижает ее.
— Чего вы от нас ждёте?! Мы люди! Я знаю, что остальной мир может так и не думает, но когда нас задирают, бросают в нас всякий хлам и выкидывают в мусорный бак, а затем говорят, что мы «лузеры с глупыми мечтами» — это, блин, больно. И мы должны поставить другую щёку и быть выше всего этого, говоря себе, что эти мечты, и то, как сильно мы трудимся, делают нас лучше, чем они? Но чертовски трудно осознавать то, что они всегда выигрывают.
— Я понимаю, как тебя это расстраивает...
— Нет! Не понимаете! И не надо говорить чепуху, типа «всё будет лучше», потому что я хочу, чтобы было лучше прямо сейчас! Я хочу сделать им больно так, как они сделали нам. Даже хуже... Я хочу, чтобы они чувствовали мою боль, потому что, честно говоря, это всё, что у меня есть!
Когда тебя покидают, это и вправду что ни на есть ударнейший удар. Главная хитрость тут в том, чтобы отделить унижение от утраты. Никогда ведь не знаешь наверное, что терзает тебя сильнее — боль существования без человека, которого любишь, или смятение, вызванное тем, что тебя отвергли.
Трудно, практически невозможно, унизить красивую женщину; она останется красивой, унизивший же её останется в дураках.
Много работать — это круто, когда ты реально любишь работу. Но тупо работать, чтобы можно было купить всякое дерьмо и произвести впечатление на людей — ты ***аный неудачник. Ты пустой сосуд.
Лучше быть непонятным сейчас, чем униженным в будущем.
Мы испытываем стыд не потому, что совершаем ошибки, а потому, что наше унижение видят все.
Тьма дарует мощь, но взамен забирает тебя всю. Ты уже никогда не принадлежишь себе, и если ей угодно напомнить тебе место — она швыряет тебя в грязь. Не грязь о тебя, а тебя в грязь...
Люди не могут не тянуться к другим. Как бы сильно нас ни унижали, как бы сильно мы ни расплачивались, мы всё равно надеемся на то, что какой угодно, но еще хоть один-единственный человек примет нас таким, какие мы есть.
Я нуждался в надежде — как ни унизительно это звучит...
Инга, когда женщину унижают дома, самое страшное даже не то, что ее муж ведет себя как монстр, а то, что женщина не может получить никакой поддержки от других людей. Ей говорят: «Ты сама виновата, ты такого себе выбрала». Её убеждают: «Потерпи, все терпят, и ты тоже промолчи». Ей говорят: «Изменись сама, и тогда изменится он». Лада, мы не волшебницы, мы просто люди. Мы можем хорошо воспитать собственных детей. Но не можем переделать наших мужей – они не наши дети, а чужие, уже выросшие и сформировавшиеся дети, ставшие взрослыми, которых нам не переделать. Они – продукт среды и воспитания своих родителей. Мы не можем поменять их личную историю одним щелчком пальцев. Человек может измениться и стать мудрее и добрее. Безусловно, может! Но только если он сам захочет этого. А если мы хотим за него, ничего не поменяется. Он останется собой, потому что ему это удобно.
Я никому не позволю унизить меня настолько, чтобы заставить меня ненавидеть его.
Вот так. Все было прекрасно, пока они могли смеяться надо мной и чувствовать себя умниками за мой счет, но теперь они оказались ниже кретина, над которым вдоволь поиздевались в свое время. Удивительным ростом своих способностей я заставил их «я» сильно уменьшиться в размерах и вытащил на свет божий все их недостатки. Я предал их, и за это они возненавидели меня.
Видеть, как твой враг унижен, приятно, нет слов, но это ничто по сравнению с той высокой радостью, которую мы испытываем, унижая его благодеянием или благотворительностью.
Нет большего унижения, чем видеть глупца, преуспевающего там, где ты терпишь неудачу.
Пытка есть пытка, а унижение есть унижение, только если ты сам выбираешь, что будешь страдать.
— Кажется, нас только что опустили...
— Истинные страдания испытывают только тру-готы.
Не в первый раз и не в последний раз
страдаешь ты... Уймись, займись трудами,
и ты поверь — не лучше прочих рабств
быть в рабстве и у собственных страданий.
Не в первый раз и не в последний раз
ты так несправедливо был обижен.
Но что ты в саможалости погряз?
Ведь только унижающий — унижен.
Безнравственно страданье напоказ -
на это наложи запрет строжайший.
Не в первый раз и не в последний раз
страдаешь ты...
Так что же ты страдаешь?
Не думаю, что на свете есть страдания унизительнее ревности.
Не боль и не страдания самое страшное. Самое страшное — унижение.
Побеждать не уничтожая, повелевать не унижая — вот в чем суть завоеваний.
И главное — не плачьте больше. Потому что, будь вы чисты, как ангел, или черны, как сам дьявол, наихудшее, что вы можете сделать, — это плакать перед кем бы то ни было.
Определение деспотизма: такой порядок вещей, при котором высший — низок, а низший — унижен.
Я сама актриса и хорошо знаю, что такое артисты. Им надо все время с кем-то бороться. Это оттого, что их унижают...
Чувство унижения, вызванное тем, что его заперли здесь, рождает в нем боевой дух.
Нет ответа более унижающего, чем презрительное молчание.
Ты был взвешен, ты был измерен и был признан никуда не годным.
Издевки ранят только слабых. Что бы она в нас не бросила, просто соскользнет.