Как бы плохо мужчины ни думали о женщинах, любая женщина думает о них ещё хуже.
Мужчина охладевает к женщине, которая слишком сильно его любит. Видимо, с сердечными чувствами дело обстоит как с благодеяниями: кто не в состоянии отплатить за них, тот становится неблагодарным.
Грош цена тому чувству, у которого есть цена.
Мир — хижинам, война — дворцам!
Guerre aux châteaux! Paix aux chaumières!
Автор идет от мысли к словам, а читатель – от слов к мысли.
Повторение одних и тех же слов может наскучить нашим ушам, уму, но только не сердцу.
Сперва любовь, потом брак: сперва пламя, потом дым.
Любовникам довольно нравиться друг другу своими привлекательными, приятными чертами, но супруги могут быть счастливы лишь в том случае, если связаны взаимной любовью или хотя бы подходят один к другому своими недостатками.
Наихудший из неравных браков — это неравный брак двух сердец.
Чтобы связь мужчины с женщиной была по-настоящему увлекательна, их должны соединять наслаждение, воспоминание или желание.
Женщина, которая сама навязывается мужчинам, вскоре навлекает на себя полное их презрение.
О людях, живущих уединенно, порою говорят: «Они не любят общества». Во многих случаях это все равно что сказать о ком-нибудь: «Он не любит гулять» — на том лишь основании, что человек не склонен бродить ночью по разбойничьим вертепам.
Любовь — единственное чувство, в котором всё истинно и всё лживо.
Можно побиться об заклад, что всякая широко распространенная идея, всякая общепринятая условность есть глупость, ибо она принята наибольшим числом людей.
Бывают отлично одетые глупцы, бывают и принаряженные глупости.
Горе тому, кто умен, но не наделён при этом сильным характером.
Скупой богач беднее щедрого бедняка.
Удовольствие может основываться на иллюзии, но счастье покоится на реальности.
Выслушать чужую тайну — это всё равно что принять вещь в заклад.
Определение деспотизма: такой порядок вещей, при котором высший — низок, а низший — унижен.
Воспитание должно опираться на две основы — нравственность и благоразумие: первая поддерживает добродетель, вторая защищает от чужих пороков.
Любая страсть всегда всё преувеличивает, иначе она не была бы страстью.
Умный человек может сомневаться в верности любовницы, но сомневаться в неверности жены может только дурак.
Человек без твердых правил почти всегда лишен и характера: будь у него характер, он почувствовал бы, как необходимы ему правила.
Большое несчастье — потерять из-за свойств своего характера то место в обществе, на которое имеешь право по своим дарованиям.
Сначала надо быть справедливым, а уж потом великодушным, подобно тому, как мы сначала покупаем рубашки, а уж потом кружева.
Любовь — как прилипчивая болезнь: чем больше ее боишься, тем скорее подхватишь.
Почтительность без уважения — вот награда за чванство без заслуг.
Порядочному человеку не подобает гнаться за всеобщим уважением.
Общество, кружки, салоны, вообще все, что называется «светом», — это жалкая пьеса, плохая опера, интерес к которой кое-как поддерживается машинами, костюмами и декорациями.
Положение женатого человека несносно тем, что муж, будь он тысячу раз умен, оказывается лишним повсюду, даже в собственном доме.
Слабовольные люди — это легкая кавалерия армии дурных людей; они приносят больше вреда, чем сама армия, потому что всё разоряют и опустошают.
Человек, которому кажется, что он ясно излагает свои мысли, не всегда бывает понятен другим, потому что он идет от мысли к словам, а слушатель — от слов к мысли.
В основе добродетельных поступков и готовности жертвовать своими интересами и самим собою лежат потребность благородной души, великодушие сердца и, в какой то степени, эгоизм сильной натуры.
С точки зрения нравственной главный недостаток трагедии в том, что она придает слишком большое значение жизни и смерти.
Когда женщина выбирает себе любовника, ей не так важно нравится ли он ей, как нравится ли он другим женщинам.
Пылкую и нежную дружбу можно ранить даже лепестком розы.
Один человек разражается самыми ужасными богохульствами. Кто-то из друзей останавливает его: «Вечно ты злословишь неведомо о ком!»
Кто недостаточно остер умом, чтобы вовремя отшутиться, тот часто вынужден либо лгать, либо пускаться в скучнейшие рассуждения. Выбор не из приятных! Избежать его порядочному человеку обычно помогают обходительность и веселость.
Человек, утомленный славой, удивляет меня не больше, чем человек. который недоволен шумом у себя в парадной.