Как сердцу мил
Родной деревни говор!
На станцию хожу лишь для того,
Чтобы в толпе
Его услышать.
Садись немедленно и прекрати эту словесную пачкотню.
Пора! Пора, друзья, убраться у себя в избе, пора положить этому всему конец!
И я этот конец, друзья, положу!
— Ма! Вот Вам и доктор.
— Ну-с. У кого фифекты буфут?
— Что?
— Фифекты йечи. Я логопеф. Испьявьяем фифекты фикции.
— Какую фикцию?...
— Фикции, фикции. Не ФИКЦИИ, а ФИКЦИИ!
— Он букву Д не выговаривает.
— Я букву Ф не выговайеваю.
— Но Вы же половину букв не выговариваете...
— Ну и что! Их же тйицать тфе!
— Ха-ха, их же тридцать две! Вот у нас один мужик, он выговаривает только три. И все прекрасно понимают.
— Так, надо лечить. Я вам выпишу напьявление, и вы будете привозить фефочку ко мне ва йяза в нефелю.
— Куда?
— На улицу Койкого.
— Койково — это куда? У Вас что, подпольный кабинет?
— Почему потфольный кабинет? Какой потфольный кабинет? Это поликлиника.
— Ну я понимаю поликлиника. Поликлиника находится на улице...
— Улица кой-кого.
— Улица имеет имя?
— Имеет. Максима...
— Горького.
— А, Горького...
— Правильно, улица писателя Максима Кой-ко-го!
Слова ранят. Но после двенадцатилетних сражений в сенате я рад сообщить вам, что слова не убивают.
Правдивые речи не красивы, красивые речи не правдивы.
Человеческий мозг – великолепная штука. Он работает до той самой минуты, когда ты встаешь, чтобы произнести речь.
Речь должна начинаться и завершаться самым сильным аргументом, поскольку необходимо овладеть умами в начале и победить их в конце.
Прежде чем говорить, необходимо прислушаться, что говорит Бог в тишине твоего сердца.
На то и дан людям язык, чтобы искажать факты. А голова — чтобы извлекать из груды вранья крупицы правды и с их помощью восстанавливать объективную картину.
Автор идет от мысли к словам, а читатель – от слов к мысли.
Учиться хорошей, спокойной, интеллигентной речи надо долго и внимательно – прислушиваясь, запоминая, замечая, читая и изучая. Но хоть и трудно – это надо, надо. Наша речь – важнейшая часть не только нашего поведения, но и нашей личности, наших души, ума, нашей способности не поддаваться влияниям среды, если она «затягивает».
Учить слова и выражения – это большой шаг к тому, чтобы начать говорить. Однако не думайте, что, обогатившись словарным запасом, вы сразу же овладеете в придачу и устной речью.
При овладении устной речью слушать – и слышать – иной раз бывает труднее, чем говорить самому. Вот почему я всячески рекомендую использовать все возможности не только говорить, но и слушать речь на иностранном языке.
Фраза — фильтр мысли.
Дело не в слове, а в тоне, в каком это слово произносится.
Когда я вспоминаю все свои речи, я завидую немым.
Можно объясниться с теми, кто говорит на другом языке, но не с теми, кто в те же слова вкладывает совсем другой смысл.
Основной закон цивилизации: человеческую речь нельзя понимать буквально.
Величайшее из достоинств оратора — не только сказать то, что нужно, но и не сказать того, что не нужно.
Людей выдает не то, что они говорят, а как говорят.
Я притворяюсь, что последнее слово в предложении меня... и тут я делаю паузу... душит. Как будто мне никак не удается выговорить нужное... слово. Напряжение заставляет людей вслушиваться в то, что я говорю.
Смелые слова, которые кажутся столь новыми тому, кто их произносит, были, и почти с теми же интонациями, произнесены сотни раз.
Сейчас актеры не умеют молчать, а кстати, и говорить. Слова съедают, бормочут что-то про себя, концы слов не слышны. Культура речи даже в прославленных в прошлом театрах ушла. А дикторы по радио делают такие ударения, что хочется заткнуть и уши и радио!
Умение пользоваться речью и богатый словарь — это, по-моему, тоже возбуждающее качество. Эротичное.
Указую на ассамблеях и в присутствии господам сенаторам говорить токмо словами, а не по писанному, дабы дурь каждого всем видна была.
— Нaдо говорить не «нaдсмеивaются», a «нaсмехaются».
— Невaжно.... Ты ведь прекрaсно понялa меня, тaк чего иронизировaть? К тому же... новые словa рaсширяют кругообзор.
Скажи мне — и я забуду. Научи меня — и я запомню. Увлеки меня — и я научусь.
Великий враг чистого языка — неискренность. Когда есть разрыв между вашими истинными целями и провозглашаемыми, вы, так сказать, инстинктивно прибегаете к длинным словам и затрепанным идиомам, как каракатица, выпускающая чернила.
Политический язык — и это относится ко всем политическим партиям, от консерваторов до анархистов, — предназначен для того, чтобы ложь выглядела правдой, убийство — достойным делом, а пустословие звучало солидно.
Речь — удивительно сильное средство, но нужно иметь много ума, чтобы пользоваться им.
Речью владеют все, а ум дан не многим.
Умные речи и слушать приятно.
Главное в ораторском искусстве состоит в том, чтобы не дать приметить искусства.
Мы часто повторяем, что о человеке судят по его делам, но забываем иногда, что слово — тоже поступок. Речь человека — зеркало его самого. Всё фальшивое и лживое, пошлое и вульгарное, как бы мы ни пытались скрыть это от других, вся пустота, чёрствость или грубость прорываются в речи с такой же силой и очевидностью, с какой проявляются искренность и благородство, глубина и тонкость мыслей и чувств.
Бессвязные мысли, изложенные с помощью связной речи, действительно запросто могут обмануть и прикинуться плодами разума.
Когда происходит нечто мало-мальски выходящее за рамки банального бытового происшествия, основная проблема состоит в том, что мы не можем предоставить себе внятный отчет о случившемся. Внутренний монолог и так-то изрядная путаница, а уж если тема соответствующая — все, прощай разум. Поэтому бывает очень полезно рассказать о происшествии кому-то постороннему. Ну или записать — если есть соответствующий навык. Речь упорядочивает хаос, упрощает сложное, низводит невыразимое до банальности, и в данном случае это ее свойство — великое достоинство.
Терпеть не могу, когда люди показывают слайды вместо того, чтобы думать. Они рассматривают проблему с помощью презентации. Я хотел, чтобы люди включались, чтобы обсуждали вопросы за столом, а не разглядывали картинки. Если человек знает, о чем говорит, ему не нужен PowerPoint.
Слёзы — это немая речь.