Если тебя пугает забота со стороны мужчины, значит тебя никогда раньше по-настоящему не любили.
Мы, девушки, ни в каком деле, никому впереди нас быть не позволим!
Такие мужчины любят красивых женщин как красивую игрушку, а умных женщин — как диковинную зверушку вроде говорящего попугая или делающей трюк обезьянки: «Смотрите, это умная женщина, она может не только красить губы, но и знает несколько умных слов — «мифология», «этногенез», «ареал», как необычно и удивительно!»
Намного интереснее разговаривать с женоненавистником, чем с поклонником слабого пола. За каждым из этих мужчин стоит женщина, которая ему не подчинилась, которую он когда-то не покорил, которая так или иначе задела его самолюбие.
Женщинам необходимо облегчить путь в науку — как и пути во всех иных направлениях. Однако, поймите меня правильно, на возможные результаты этого я смотрю с некоторым скепсисом. Имею в виду некоторые препятствия, заложенные в женской натуре самой Природой, из-за которой мы не можем применять к женщинам те же стандарты и ждать от них того же, что и от мужчин.
Очень немногие женщины одарены творческим умом. Я не отправил бы свою дочь изучать физику. Очень рад, что моя жена не занимается наукой; первая жена занималась.
Как вы можете говорить, что молодые девушки не понимают ничего? Они наше будущее! Наши будущие врачи, адвокаты, матери, президенты, они то, что движет миром.
Существует древний миф о Лилит, передающийся из поколения в поколение. Тот факт, что Лилит считают антиЕвой, говорит о древнем происхождении стереотипа. Он стал архетипом в структуре женской психологии, представляя логику антагонизма, противостояния мужчине любой ценой: антагонизм ради антагонизма. Лилит — это фигура вечной бунтовщицы, восстающей против мира мужчин. В сновидениях она часто предстает в монашеском облачении, в образе женщины под паранджой или вуалью, женщины с рыжими волосами, сильной и стремительной. Она олицетворяет собой реванш и месть женщин всему миру мужчин. Женщина такого типа считает себя поверженной, потому что мужчина злоупотребил своим положением, совершил насилие, обманул её и теперь она несправедливо выброшена из игры. Феноменология «лилитизма» очень сильна в группах феминисткой направленности. В движении феминизма часто говорится о несчастьях, страданиях, которые выпали на долю женщины в этом мире. Все феминистки утверждают, что существует необыкновенное женское начало, благородство происхождения, особая таинственность удивительных, трансцендентных свойств, присущих лишь женской душе. Они считают, что сущностный принцип женской души может принадлежать исключительно женщине, и ни один мужчина никогда не сможет ни увидеть, ни понять, ни соприкоснуться с ним. Однако я никогда не слышал от них описаний женской сути, потому что мир феминизма невероятно озлоблен на мужчин. При этом феминистки совершенно забывают, что все мужчины созданы женщинами. В отношениях с матерью мужчина ведет себя как глупец; он слаб, и все знают, что женщина может крутить мужчиной, как хочет.
Ведь мы находимся в эпицентре ожесточенной борьбы против феминизма и продвижения женщин вперед, борьбы, в которой главным политическим оружием являются образы женской красоты, иными словами, миф о красоте. Это современная разновидность общественного давления, появившаяся после промышленной революции. Когда женщины освободились из-под домашнего ареста и перестали быть исключительно домохозяйками, миф о красоте обрел новую силу и начал активно укреплять свои позиции, взяв на себя функцию общественного контроля над жизнью женщин. Небывалый натиск мифа о красоте объясняется тем, что это последняя из прежних идеологий, которая еще может удерживать женщин в повиновении. В противном случае под воздействием второй волны феминизма они стали бы действительно независимыми и вышли бы из-под контроля. Миф о красоте стал средством давления и принуждения, заменив собой утратившие актуальность мифы о материнстве, домашнем очаге, непорочности и пассивности. И сейчас он стремится свести на нет все то, чего женщинам удалось добиться благодаря феминистскому движению. Эта сила имеет своей целью уничтожить всякое наследие феминизма во всех аспектах жизни женщин западных стран.
В приговоре у меня написано, что я – феминистка и, следовательно, должна испытывать ненависть к религии. Да, проведя год и два месяца в заключении, я по-прежнему феминистка и – еще – оппонент стоящих во главе государства людей; но во мне, как и раньше, нет ненависти. Эту ненависть не могут разглядеть и десятки осужденных женщин, с которыми я посещаю православный храм в ИК-14.
С точки зрения воинствующей феминистки брак — это форма проституции, а семья есть отживший свое общественный институт (в лучшем случае), если не тюрьма или каторга.
Женщины не хотят равноправия. У них больше власти, когда их подавляют. Мужчины им просто необходимы — как главный враг для оправдания всеобщего заговора. Собственно, вся их хваленая индивидуальность только на этом и строится.
Разумеется, мы живём в мужском мире по мужским законам, нас там и сям подстерегают случаи отвратительного сексизма, насилия и ущемления прав. Но комфортно ли в этом мире им — мужчинам, которые его организовали? Казалось бы, ответ на классический вопрос «кому на Руси жить хорошо?» должен быть однозначным: молодому сильному парню открыты все социальные дороги, в личной жизни статистика тоже в их пользу, десять девчонок по-прежнему не могут поделить девять ребят, а патриархальный семейный уклад устраивает довольно многих женщин. И всё же есть вещи, в которых мужчине часто отказывают, — и это очень простые человеческие проявления. Мужчина не имеет права бояться. Самое ужасное обвинение, которое мальчик слышит ещё с горшка, – ты трус! <...> У мужчины нет права на фобии, только женщина может отказываться летать самолётом и ненавидеть пауков. <...> Вообще сомневаться — не мужское дело. Самец обязан излучать уверенность, на любое опасение отвечать «прорвёмся, разрулим, я всё сделаю». <...> И, разумеется, он не должен плакать. Настоящий мужик, едва выбравшись из памперса, храбро закусывает губу и сносит любые бедствия насухо — от прививки до смерти обожаемого хомяка. Ему отказано в сентиментальных слезах, в слезах сострадания, обиды, печали, боли и любви. Пожалуй, может немного поплакать на похоронах кого-то близкого, и на этом всё. Особо тонких эмоций тоже лучше не демонстрировать. Парню позволено ржать и слегка огорчаться, всё остальное, как восемь оттенков розового — для баб. <...> Естественно, что при таком жестоком воспитании мы получаем в свои ручки довольно кривые бонсаи, которые выросли, пытаясь хоть как-то выживать, соответствовать этим адским стандартам и при этом не сломаться. Получилось не у всех. Но самое печальное – найдётся удивительно много женщин, которые, прочитав всё это, спросят – а что не так? Разве мужчина не должен быть сильным, храбрым, сексуальным и неуязвимым? Он может, но не обязан, по крайней мере круглосуточно. Точно так же как и мы не обязаны постоянно разгуливать на каблуках, при макияже и в мини, иметь идеальную фигуру и безупречно готовить. Всё это две стороны одной фальшивой медали – образы совершенного самца и самки, которые кругом друг другу должны.
Думаю, феминизм может заходить слишком далеко. Я феминистка, но, по-моему, эта третья волна феминизма — скукота. Мне кажется, она парализует мужчин. Я считаю, что это движение #MeToo для меня всё-таки перебор. Извините, конечно, может, меня за такие слова убьют... но мама научила меня не ходить по отелям с незнакомцами.
На самом деле, женщины-то тоже, они мечтают хрен знает о чём, в башке-то всё заплетено в косичку... С одной стороны — чтобы ими восхищались, а с другой стороны — пусть он будет сильным мужчиной. А такого не бывает. Это два разных мужчины: один — который пресмыкается, восхищается, ползает на брюхе, а другой, который сильный — он будет, может быть, любить и уважать, но он не будет восхищаться и ползать на брюхе. Не будет. И вот эти желания противоречивые на самом деле очень часто женская натура, она не может в себе уравновесить.
Ты, Добрыня, давай тоже женись, и женись на местной. Вот тогда и поймешь всю прелесть семейной жизни. Женщина здесь слова поперек мужчине никогда не скажет и истерику глупую никогда не устроит. Мужчина — это воин и добытчик, женщина — мать и дом хранит. Никакого феминизма и бабских слюней. Скажу ей пару слов, и она через пять минут соберет мне узелок в дорогу. А потом проводит, и проводит так, что уйду с легким сердцем.
Современную женщину не понять. Такое чувство, что она не хочет быть женщиной, или, во всяком случае, хочет быть немного мужчиной. Трактор водила, в космос летала, джинсы надела, горы покоряла, начальниц женщин полно... Но от этого мужчина все равно не научится рожать!..
Богоспасаемое отечество наше пока что затронуто феминизмом совсем незначительно. Мы опять то ли отстаём от всех, то ли, наоборот, всех опережаем. Эта неопределённость подсказывает нам единственно возможную стратегию поведения на случай восстания женщин. Стратегию Кунктатора и Барклая — медлить и уклоняться. Не принимать навязываемый бой. И ещё — любить.
Анти-феминизм есть прямое выражение мизогинии. Это политическая защита женоненавистничества.
Знал бы кто, как я думаю об этих наивных бедняжках, которые только и хотят выскочить замуж, чтобы муж решал их проблемы! Сказки о феях принесли много вреда нашему поколению.
Феминизм в итоге свелся к очередному разделению по половому признаку. Это отвратительно. Я не хочу относиться к кому-то лучше только потому, что передо мной женщина. Я не голосовала за Кондолизу Райс, и я ненавижу Маргарет Тэтчер.
Одна из самых больших проблем, которую женщины должны разрешить, — это непременное желание понравиться, быть желанной. Эта цель заслоняет собой огромное количество возможностей. Женщина ограничивает себя в самоопределении, в независимости, в карьере и власти. Вместо того чтобы искать себя, она удаляется от собственной личности всё дальше и дальше.
На смену поступательному движению пришли замешательство, разобщенность, цинизм и, что хуже всего, изнеможение и упадок сил. После многих лет ожесточенной борьбы в отсутствие признания многие женщины старшего возраста чувствуют себя измученными и опустошенными. А молодежь, привыкшая воспринимать достижения феминизма как нечто само собой разумеющееся, не стремится вновь зажечь погасший факел борьбы за свое освобождение.
Представление о феминистках напоминает не столько самих представительниц женского движения, сколько некий абстрактный образ, навязываемый заинтересованными кругами, которые активно выступают против предоставления женщинам права голоса.
Либертэ, эгалитэ, а — баб в депутаты парламента не пускают, — ворчливо заметила Марина.
Меня не интересует феминистское движение за равноправие женщин. <...> Я хочу, чтобы у нас был дом, я хочу стелить постели.
... я не утверждаю, что феминистическая революция в умах непременно закончится кровью на площадях: сейчас это кажется смешным и невозможным. Как когда-то Иисусу Христу, его сторонникам и его гонителям показались бы невозможными идеологические судилища именем Христа, казни именем Христа, войны именем Христа... Есть же, в конце концов, опыт инквизиции, есть опыт Великой французской и Великой русской революций, есть опыт идеологических практик фашизма, есть опыт Пол Пота, есть опыт маккартизма, есть опыт Северной Кореи, афганского Талибана... Разные страны – дикие и цивилизованные — давали человечеству впечатляющие уроки национальных сумасшествий. Повторенье — мать ученья. Будем считать, что на сотый раз урок усвоен? Хотя судя по тому, что сейчас творится в США и некоторых странах Европы, я бы этого не сказал...
Так же как когда-то прекраснодушные русские народовольцы шли в народ, совершенно не зная его нужд, так сегодня феминизированная американская интеллигенция упрямо пытается донести до обычных женщин, какими они должны быть и как именно обязаны себя вести в свете новых идей. И не дай бог какому-нибудь должностному лицу в Америке пойти наперекор новым политическим веяниям, руководствуясь здравым смыслом, – сожрут, уберут, затравят, уволят с волчьим билетом.
Обычная «серая мышка». Одетая в серый длинный бурнус с фестонами (убей меня Бог, не знаю, что это такое, но так девушку описывают современники), с серыми глазами и бледно-серым некрасивым лицом. Войдя к генералу, мышка достала револьвер и шарахнула в Трепова. Её настоящее имя, как вы уже поняли, Вера Засулич. Она действительно была по образованию учительницей. На момент совершения преступления ей стукнуло 27 лет, и она никогда не была замужем. По той эпохе — старая дева. Даже очень старая. К моменту покушения Засулич была уже рецидивисткой — успела и отсидеть, и в ссылке чалилась: боролась девушка за революционные идеи. Кстати, обратите внимание не только на её «стародевство», но и на партийные клички Засулич — Старшая сестра, Тётка... <...> Решению окружного суда рукоплескали купцы, дворяне, банкиры, писатели, журналисты, студенты, преподаватели, фабриканты... Даже лицейский друг Пушкина — старенький князь Горчаков радовался решению суда, как ребенок. «Это похоже на предвозвестие революции», — писал Лев Толстой, зеркало наше... Вся «умственная прослойка» нации была о ту пору поражена вирусом революционности. Вот как характеризовал эту прослойку министр внутренних дел Плеве: «Русская интеллигенция имеет одну... особенность: она принципиально и притом восторженно воспринимает всякую идею, всякий факт, даже слух, направленные к дискредитации... власти».
Культурный феминизм — прыщ иного рода. Это одно из ответвлений радикального феминизма. «Культуристки» считают, что женщины лучше мужчин. У них есть особые «феминные» качества — «взаимосоотнесенность», «телесность», отсутствие стремления выстраивать иерархию и умение выстраивать горизонтальные связи, имманентная способность к сопереживанию и ощущению нужд другого. В общем, как сказал известный киногерой: «Баба — она нутром чует!» А мужики, с их точки зрения, — это воплощенное стремление к насилию, угнетению, доминированию (то есть к выстраиванию иерархии — вертикальных связей), конкурентность, рациональность... Сволочи, в общем. И все общество их сволочное. И наука их сволочная, потому что основана на рацио, в отличие от женских наук, основанных на чувственности, «телесной ощущаемости» (женскую физику, правда, феминистки придумать пока что не смогли: видимо, электричество током больно бьется, и «телесная ощущаемость» при этом получается не очень приятная)...
На протяжении всей истории мужчины и женщины в обществе были необходимы друг другу так же, как гайка болту, а болт — гайке. У каждого — своя задача, свои функции... Все это было справедливо до тех пор, пока семья была хозяйственной ячейкой общества. Но парадокс новейшего времени состоит в том, что последние два-три поколения землян живут в условиях, совершенно отличных от тех, в которых жили сотни поколений до них. Уровень развития технологий ныне таков, что семья перестала быть хозяйственной ячейкой. Отсюда и феминизмы всякие...
Американское общество раковых болезней (American Cancer Society) предоставило следующую информацию:
количество заболеваний раком простаты у мужчин — 317 000 в год;
количество смертей от рака простаты — 41 000 в год;средства, выделенные на исследование рака простаты у мужчин, — 376 миллионов долларов;
количество заболеваний раком груди у женщин -184 000 в год;
количество смертей от рака груди — 44 000 в год;средства, выделенные на исследование рака груди у женщин, — 1,8 миллиардов долларов.
Ученые, военачальники, мореплаватели, изобретатели, великие шахматисты, великие кулинары наконец, – практически все они были мужчинами. Это — реальность. Феминистки могут как угодно заковыристо объяснять реальность, но им нечего противопоставить реальности. Их возражения похожи на лепетание двоечника о том, почему он не выучил урок. У него всегда масса уважительных причин. Но факт остается фактом: он — не сделал. А кто-то — сделал. И пусть этот кто-то – плохой. Пусть он неправильный. Угнетатель. Насильник. Эксплуататор женского организма, который если бы не эксплуатировал, то женщины уж конечно показали бы всем на свете, как надо америки и юпитеры открывать! Уж они бы и не такое открыли! Они бы не хуже смогли! Они бы такое сотворили, если бы им не мешали эти строители Цивилизации! Но они не сотворили. Все их потуги так и остались в сослагательном наклонении. И даже стульчак унитаза, из-за которого неразумные бабы устраивают истерики, есть не что иное, как подарок мужчины. Камилла Палья, даром что феминистка, это прекрасно понимает. И отдает должное тем, кому его стоит отдать: «Когда я пересекаю... любой из крупнейших мостов Америки, я думаю: мужчины построили это! Строительство — великая мужская поэзия». ... Не только мосты, Камилла...
В конце концов, безголовой природе наплевать на всяческие придуманные феминистками теории заговора, она рациональна и всякий её солдат естественным отбором определен на то место, к коему больше приспособлен. Лишь в последние 100-150 лет женщины стали отходить от плиты и приходить в большую жизнь. Потому что они всегда опаздывают, ибо находятся на шаг сзади — за спиной мужчин. Признавать такое женщинам обидно. И мне по-человечески это понятно. <...> Обидно, согласен. Как обидно родившемуся с ДЦП быть не таким, как все. Как слепому горько, что он слеп... Но это еще не повод, чтобы создавать политическое движение слепых с целью всем остальным выколоть глаза — для равноправия. Это даже не повод требовать ради «равных возможностей» посадить слепых за штурвалы пассажирских самолетов. Слепые это понимают. Феминистки — нет. Они в тысячный раз начинают лепетать про свою теорию всемирного заговора. Про то, что более сильные и свирепые мужчины заставили женщин сидеть с детьми и придумали такую систему воспитания, при которой девочки становятся феминными, а мальчики — маскулинными. Чтобы самим ходить развлекаться на охоту.
Идеи французских просветителей сначала превращаются в красивый лозунг «Свобода, равенство и братство», а затем — в кровавую баню.
Толстенный том экономической работы о прибавочной стоимости сначала превращается в «Грабь награбленное», а потом закономерно перетекает в террор и концлагеря.
Непротивление злу насилием, требование возлюбить своих врагов и подставить бьющему вторую щеку (казалось бы, уж куда пацифичней!) полыхает по Европе кострами инквизиции.Стремление донести до сограждан прекрасную истину — для их же пользы! — всегда заканчивается одинаково печально для тех, кому её несут.
Лозунг феминизма о равноправии тоже слишком красив и справедлив, чтобы крови не пролиться. Или маразму не случиться...
Американский культуролог Макс Лернер не зря называет феминисток «самыми неутомимыми революционерами». Это действительно так. Они фанатичны и, подобно всем фанатикам, безмерно глупы и по-тупому жестоки. Как говорят в таких случаях специалисты в области человеческой психики, их сознание сужено. Ничего, кроме секс-харассмента и повального угнетения, эти человеко-единицы вокруг не видят.
Феминистки с упорством маньяка повторяют сказку про то, что «на самом деле» способности-то мужчин и женщин равные, но жизнь-де сложилась так, что пришлось им кухарить, а мужикам плыть на каравеллах. (Между прочим, женщина на корабле — несчастливая примета, поэтому коками на каравеллах были тоже мужчины — прекрасно стояли у плиты. И открывали америки. Не мешала им кухня отчего-то. А бабам отчего-то мешала. Как плохому танцору — сами знаете что...)
Феминизм как одно из движений политкорректности возник на базе мысли, что мужчины являются доминирующей силой в обществе, а несчастные женщины постоянно дискриминируются, подвержены гнету со стороны коварных мужчин и вообще являются низшей ступенью общества. Но факты не вполне это подтверждают:
женщины контролируют 65 % богатства в США;
женщины тратят в 4 раза больше денег, чем мужчины;
женщин, учащихся в вузах США, на 20 % больше, чем мужчин;
женщин в обществе больше, чем мужчин: 52 % против 48%;
94 % смертей на рабочем месте происходят с мужчинами;
женщины в среднем живут на 10 % дольше мужчин;
женщины получают больше материальной помощи в вузах США, чем мужчины;
85 % преступников в стране воспитывались в семьях, возглавляемых женщинами;
85 % бездомных составляют мужчины.
Понимая, что именно мужская активность по отношению к природе (по-иному называемая агрессивностью), собственно говоря, и сотворила цивилизацию (а с ней и феминизм, кстати), считая, что их собственная женская пассивность – всего лишь побочная реакция на мужскую доминанту, то есть следствие угнетения, феминистки хотят почему-то именно побочную реакцию – выхлоп – сделать основой мира. Они грезят о светлом будущем, в коем все люди будут проявлять трогательную заботу друг о друге, вволюшку плакать, радоваться и по-иному свободно проявлять чувства, быть спокойными и неагрессивными, вежливыми, улаживать конфликты переговорами... Короче говоря, желают законсервировать цивилизацию и остановить прогресс. Вся наша цивилизация стоит на мужской субъектности – это даже феминистки понимают. И тем не менее хотят выбить из-под ног цивилизации ее основу. Заменить на ходу паровоз телегой.
Феминизм – это фашизм без яиц.