Богоспасаемое отечество наше пока что затронуто феминизмом совсем незначительно. Мы опять то ли отстаём от всех, то ли, наоборот, всех опережаем. Эта неопределённость подсказывает нам единственно возможную стратегию поведения на случай восстания женщин. Стратегию Кунктатора и Барклая — медлить и уклоняться. Не принимать навязываемый бой. И ещё — любить.
Умение слышать и понимать народ, видеть его насквозь, на всю глубину и действовать сообразно — уникальное и главное достоинство государства Путина. <...> В новой системе все институты подчинены основной задаче — доверительному общению и взаимодействию верховного правителя с гражданами. Различные ветви власти сходятся к личности лидера, считаясь ценностью не сами по себе, а лишь в той степени, в какой обеспечивают с ним связь. Кроме них, в обход формальных структур и элитных групп работают неформальные способы коммуникации. А когда глупость, отсталость или коррупция создают помехи в линиях связи с людьми, принимаются энергичные меры для восстановления слышимости. По существу же общество доверяет только первому лицу. В гордости ли, никогда никем не покорённого народа, тут дело, в желании ли спрямить пути правде, либо в чём-то ином, трудно сказать, но это факт, и факт не новый. <...> Было бы упрощением сводить тему к пресловутой «вере в доброго царя». Глубинный народ совсем не наивен и едва ли считает добродушие царским достоинством. Скорее он мог бы думать о правильном правителе то же, что Эйнштейн сказал о боге: «Изощрён, но не злонамерен». Современная модель русского государства начинается с доверия и на доверии держится. В этом её коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику. И в этом её сила. У нашего нового государства в новом веке будет долгая и славная история. Оно не сломается.
Обрушившись с уровня СССР до уровня РФ, Россия рушиться прекратила, начала восстанавливаться и вернулась к своему естественному и единственно возможному состоянию великой, увеличивающейся и собирающей земли общности народов. Нескромная роль, отведенная нашей стране в мировой истории, не позволяет уйти со сцены или отмолчаться в массовке, не сулит покоя и предопределяет непростой характер здешней государственности.