Начнем с обезглавливания статуй Христа, Девы Марии… В общем-то это, к сожалению, закономерно. Потому что любые революционные беспредельные движения всегда ополчаются на Бога. Потому что ощущение Бога в душе ставит какие-то преграды беспределу. Если ты религиозный человек, ты знаешь, что есть красная черта, за которую переходить нельзя. Поэтому, конечно, любые революционеры будут воевать против Бога. Тем более что в христианстве говорится о том, что нет ни эллина, ни иудея. То есть чёрный ты, белый, зелёный, красный — не имеет значения. У этих людей совершенно обратная картина мира. И эта этническая революция — самая жесткая из всех, какие только могут быть. Почему? Скажем, классовая теория марксизма — там возможен переход из класса в класс. Человек совершает внутренний выбор и переходит в другой класс. И с точки зрения религиозного отношения к миру. Человек что-то переосмыслил и поменял вероисповедание. А здесь самая жесткая ситуация. Здесь невозможен трансфер. Ты либо чёрный, либо белый.
Эмоция снижает планку критического восприятия.
Когда нам говорят: вы ненавидите США, вы — американофобы… Я в данном случае сочувствую США. Я признаю, что Америка — стратегический противник моей страны. Так было, есть, и к сожалению так будет. Но в данном случае, когда мы видим некий акт самоубийства начинающегося, я не собираюсь им помогать, но это вызывает странное чувство жалости даже к противнику. Потому что самоубийство оправдать ничем невозможно. Если человек склоняется к самоубийству, будет правильно остановить его. Что касается Америки — что ж, они получают то, к чему так стремились. Бойтесь своих желаний — они сбываются. А желания американцев сбываются. Только они не думали, что это может привести к проблемам для них самих. В конце концов сколько лет они боролись, чтобы стать единоличным геополитическим лидером в мире. Они стали им. Кому это принесло счастье? Может они продемонстрировали всему миру какую-то идеальную гармоничную модель управления? Нет. Может они осчастливили огромное количество народа? Нет. Они сделали меньшим количество войн? Нет. Меньше людей стало умирать? Нет. В конечном счете это ведет к деградации и разрушению их собственного авторитета. Авторитет, который у них был когда-то постепенно рассыпается. Эта деструкция дошла и до самих Штатов. Их отрицание истинных ценностей и утверждение анти-ценностей неизбежно приведет к внутренней коррозии. И мы это совершенно очевидно наблюдаем.
В конечном итоге это приводит в материальной реальности к отрицанию самого себя и к саморазрушению. И мы видим, как огромные и вроде бы успешные супер-системы начинают шататься, сыпаться, хотя никто этого не ожидал. Люди отрекаются от памяти, от истории, готовы признать любую ахинею и идти за любым придурком, которого завтра объявят лже-Христом или лже-пророком. Эти якобы новые ценности в реальности ведут к суициду. Чего отец лжи и хочет. Убей себя, а еще лучше убей сначала другого, а потом себя. В конце концов ты должен само-уничтожиться. В конце концов то, что мы видели в Америке, в этом есть нечто суицидальное. Это нельзя не заметить. Разрушают сами себя — ради чего? Они даже не смогут это сказать. Ради счастья на земле. Какого счастья? Разве этот бардак и хаос принесет счастье?
Но эта же проблема касается всех. Не надо думать, что здесь одно социально-экономическое учение успешнее другого. Это все конъюнктура. На самом деле это касается всего мира. Как только вы настоящее заменяете видимостью, как только вы на место истинной веры и истинного Бога ставите свои «хотелки», вы совершенно правильно сейчас сказали о пороках, которые абсолютизируются, в конечном итоге вы приходите вот к чему. К тому, что и из-под них почва тоже начинает уходить. Если Бога нет, то все позволено, это сказал Достоевский, но если Бога нет, то в конечном итоге человек начинает верить во все подряд, но приходит он в конечном итоге к одному. В таком случае на месте Бога нахожусь я. А что такое я — каждый из нас прекрасно знает. И вот человек начинает все свое дерьмо, извиняюсь за выражение, вытаскивать наружу и объявлять его добром, идеалами. Если я — Бог, и мое желание есть закон, тогда все, что во мне, а во мне куча всякого дерьма, это на самом деле пример для подражания и идеал. И вы должны этому следовать. А как оправдать, например, собственное зло внутри себя? Только так. Объявив зло добром и начав его сетевое распространение.
Это была одна из проблем Советского Союза. Когда они решили взять из христианства то, что им нравится, убрав оттуда Бога, то многие вещи посыпались, продержавшись какое-то время. И стало ясно, что это — не настоящее. Это не о том, о чём было изначально. И тогда все надстройки и великолепные достижения Советского Союза и огромные его реальные успехи, все они стояли на каком-то фундаменте, и этот фундамент как песок начал уходить из-под них. И это огромное здание успехов начало уходить куда-то вниз.
На мой лично взгляд, проблема здесь очень простая. Если вы отказываетесь от религиозных истин, от Бога, на его место приходит некая фальсификация. Моё глубокое убеждение, что природа вещей такова. Есть как бы похожие друг на друга вещи, но с Богом — это реальная ценность, любовь, например, а без Бога — это подделка и пародия, порнография, и всё, что с этим связано. Вот так же и здесь. Как только Запад отказался от религиозных основ, начал разрушать их во имя новых ценностей квази-религии, тут же это по названию хорошее начало превращаться в мусор, в некое зловоние, в пародию на само себя. Любовь и уважение к человеку стало превращаться в свою противоположность, в глупость несусветную, в издевательство над здравым смыслом. И всё, что происходит с Западом — это закономерность, потому что его отказ от истинных ценностей, которые они оправдывают прогрессом, в том числе, более широким взглядом на вещи, приводит к тому, что никаких ценностей не остаётся вообще. Эти новые ценности превращаются в свою противоположность, в лучшем случае в пародию, а в худшем — в откровенное издевательство.
Теперь про Америку, и то, что там происходит. Это вполне логичное развитие «новых» ценностей. Мы видим, как меньшинства начинают дискриминировать большинство. Вот то, к чему привели их ценности. Они говорили, что их ценности приводят к качественно новому видению мира. К созданию совершенно другого человека. А на самом деле мы видим простейший зеркальный эффект. Эти прекрасные прогрессисты не придумали ничего лучшего, как действительно «посадить коня на Рузвельта, вместо того, чтобы Рузвельт сидел на коне». Дискриминация наоборот. Это всё, на что сподобилась философская мысль Запада? Ещё что-то поинтересней можно было придумать? Это есть вершина Западной философии? На самом деле это тупик. Это провал, что принято называть Западной философией, политологией, демократией в том числе. Всё равно это расизм. Что предлагает Запад в качестве решения их внутренних и внешних проблем? В качестве внешних проблем — геополитический расизм, назначение неправильных стран с неправильной историей, которые должны вечно подвергаться давлению. А внутри они пришли, и я считаю, что это вполне справедливо, к внутреннему расизму. Теперь это меньшинство должно дискриминировать других. Извините, когда мы начинаем превозносить права меньшинств, как единственный прожектор американской перестройки, единственный факел свободы, вот мы и получили логичный результат. Вот это то, к чему Запад стремился и подталкивал остальных. Что из этого получится в Америке — трудно сказать. А почему бы не снести все памятники Древнего Египта, Древней Греции? Это всё были рабовладельческие цивилизации. Смотришь фрески — а там рабы, и между прочим некоторые черного цвета. Всё это снести, закатать в асфальт, и вместо них поставить кубики, синие квадраты, зелёные треугольники.
Та дилемма, которую Штаты навязывают миру последние несколько десятилетий, заключается вот в чем: или вы вместе со Штатами и Европой и их супер новыми ценностями, или вы махровые традиционалисты вроде ИГИЛ или что-то в этом роде. На самом деле эта идея ложная. Это манипуляция. Это фальсификация. Гармоничный выход из этой дилеммы состоит в сочетании фундамента традиционных ценностей и современностью. Если хотите, в виде национальной идеи. Вот это и надо практиковать. И нас к этому подталкивают в том числе и внешние обстоятельства.
Ещё о том, что вы сказали, что Россия — островок здравого смысла. Действительно это так. Мы много разговариваем и пытаемся это сформулировать уже не первый год что-то вроде национальной идеи. Я считаю, что эти поиски правильные, и надо двигаться дальше. Но вокруг нас в мире происходит странным образом процесс, при котором мы, даже сами не желая того, становимся неким ковчегом трезвого смысла. То, что происходит вокруг нас, то движение, которое как прогресс навязывают всему миру Америка и Европа, они настолько извращают более-менее понятные и естественные понятия о том, что правильно и неправильно, что здраво и что нездраво. Что бОльшая часть нашего населения это естественно не принимает. И в итоге получается, что из великих держав, если честно, только Россия является местом, у которой есть шанс найти разумный и гармоничный сплав между традиционными ценностями и современностью. Вот это, мне кажется, супер-цель.
— Я сначала скажу пару слов о 22 июня, потому что мне кажется обойти вниманием этот день невозможно. Один из уроков 22 июня состоит в том, что во-первых, порох надо держать сухим, всегда. Независимо от того, кто и что по этому поводу думает и говорит. Надо быть готовым к самым худшим вариантам. Всегда. Надеяться надо на лучшее, а быть готовым к самому худшему. Это первое. И второе. Один из печальных уроков начала Второй мировой войны, Великой Отечественной, в том, что не надо переоценивать весомость никаких, любых международных договоренностей. И никаких международных организаций.
— Верить нельзя никому. [реплика Владимира Соловьева]
— К сожалению, верить нельзя никому. Мы вели достаточно активную дипломатию, имею в виду Советский Союз. Местами она была успешной, местами менее успешной, местами вообще не успешной. Советский союз действительно пытался договариваться на разных направлениях, и выстраивать систему безопасности. Не только для себя, но и в целом для Европы. Были надежды на Лигу Наций, были надежды на договоренности с западными демократиями, были надежды на то, что можно каким-то образом сдержать нацистскую Германию. Но вывод вот какой. Случилась самая страшная война в истории человечества. И для нашей страны эта война была невероятно разрушительной. Как и коронавирус тоже, между прочим. Надеяться надо на себя. Надо максимально, насколько это возможно, обеспечивать себя тем, что ты можешь сделать для себя. Все эти разговоры о международных конфигурациях безопасности, о доверии, о системах международного права, о международных организациях… Всё это хорошо. Факультативно. Ставить это в центр внимания, делать это основой, фундаментом политики, рассчитывать на это, думать, что в случае чего нас ООН прикроет, или в случае чего мы встречались с таким-то и таким-то президентом, и он мне сказал… что не будет расширять НАТО на Восток — это всё бред.
Кажется Милюков говорил: «Что это — глупость или предательство?». Предательство всегда пользуется глупостью!
Разговор о том, что всё в жизни считается деньгами и всё зависит от экономики — это настолько плоский, настолько примитивный взгляд... <...> Жизнь гораздо сложнее. Человек гораздо сложнее. Вообще, сводить человеческую жизнь к экономике означает просто ненавидеть человека, означает — презирать его, плевать ему в лицо и говорить, что на самом деле ничего в тебе нет — ни ума, ни сердца, ни души, ни фантазии, ничего, кроме денег.
Меньшинство всегда побеждает за счёт своей гиперактивности. Так было всегда, так происходит в любую революцию, при любом перевороте.
Талантливый человек тоже может быть конченым негодяем! А утверждение нашей интеллигенции — оно, кажется, от обратного — талантливого человека нельзя судить, потому что талант уже есть добродетель. Ничего подобного! Талант не есть добродетель! И более того, как раз люди, которые звёзд с неба не хватают, могут быть сверхпорядочными по жизни.
Вот говорят: «Главное, чтобы всё было по закону!» Нет, неправда! Неглавное, чтобы всё было по закону! Главное, чтобы закон отражал здравый смысл и ощущение справедливости, которое доминирует в данном конкретном обществе. Вот что главное! Потому что законы можно написать такие, что всё будет по закону, а восприниматься всё будет крайне негативно и в итоге будет нести разрушение. Главное, написать такие законы, которые большинством населения будут восприниматься лояльно!
Сила не может самоутверждаться за счёт слабого. Сила как раз в том, что сильный человек самодостаточен — ему не надо самоутверждаться за счёт издевательства над слабыми.
Я считаю, что женщина и мужчина созданы для разных вещей. Надо заниматься тем, что действительно лучше получается, а не пытаться стать плохой моделью того, чем ты не являешься.
На самом деле, женщины-то тоже, они мечтают хрен знает о чём, в башке-то всё заплетено в косичку... С одной стороны — чтобы ими восхищались, а с другой стороны — пусть он будет сильным мужчиной. А такого не бывает. Это два разных мужчины: один — который пресмыкается, восхищается, ползает на брюхе, а другой, который сильный — он будет, может быть, любить и уважать, но он не будет восхищаться и ползать на брюхе. Не будет. И вот эти желания противоречивые на самом деле очень часто женская натура, она не может в себе уравновесить.
Может быть, у меня какое-то такое уличное воспитание, я уж не знаю точно... но очень часто, когда я встречаюсь с людьми академических взглядов, у меня такое впечатление, что они не понимают простой вещи: есть такие люди, я с ними лично встречался в разных обстоятельствах, которые отношения человеческие с вами воспринимают как признак слабости. Они никогда не оценят ваше благородство. И я таких людей видел в огромном количестве! <...> Это призыв трезво смотреть на вещи! Слушайте, ну сколько веков можно искать вот этих прекрасных людей на Западе, которые готовы к контакту с нами? Ну сколько ещё веков надо?
У нас нет конфликта с США, нету! Это у США есть конфликт с нами, потому что мы, как раз, являемся проблемой в построении их концепции однополярного мира. А у нас конфликта с США нет! Мы не собираемся уничтожать США, мы просто хотим иметь такую маленькую возможность!
Мы уже достаточно протрезвели, чтобы понять следующую мысль. Что касается западных политиков. Переубеждать их не имеет никакого смысла. У нас к ним такая любовь-ненависть. Мы начинаем переживать, ломать руки, как влюбленные люди, у которых безответная любовь. А что же делать? А это бессмысленная история. Не любит — и все. По целому ряду причин. Здесь не надо рвать волосы на голове, закатываться в истерике. Надо просто поменять свое отношение к этой жизни. Пора перестать и любить их, и ненавидеть. Они живут своей жизнью, у них свои интересы, свои взгляды на жизнь. А у нас — свои взгляды на жизнь. Надо трезво и холодно относиться к этому вопросу.
Чем меньше колхоз, тем больше там интриг. «Соседний колхоз просит навоз — не дадим, сами съедим» — это вот примерно к вопросу о политических интригах в некоторых государствах. <...> Чем меньше регион... Знаете, где самая интересная была политика? Это коммунальная квартира! Сколько интриг, временных и постоянных союзов, негласных договоров, каких-то санкций, объявленных и не объявленных, всевозможных гибридных войн в коридоре и на кухне в первую очередь, а также в общем санузле! Вот я, например, жил в коммуналке когда-то в детстве — вот общий санузел, это прекрасная вещь, как и общая кухня! Это вам похлеще Совета безопасности ООН! Чем мельче коллектив, как это ни странно, чем меньше ставки, тем больше вот это интриганство!
Я, конечно, понимаю, что есть люди, которые всё знают лучше нас, у которых есть стратегия. Ну так говорят! Так говорят! Ну я пока признаков этого, честно говоря, не вижу. Мне кажется, главная стратегия заключается в том, что: «Давайте подождём, авось рассосётся!» Вот это — не план, на мой личный взгляд!
Вы спрашивали — неужели мир сошёл с ума? Он всё время был сумасшедшим. Он никогда в себя не приходил. Изредка приходит в себя, ужасается и опять уходит в забытье.
Что касается этих исторических экскурсов в прошлое, когда Болгария держала нейтралитет в отношении Германии, была союзницей Османской империи в какой-то момент, а это и тогда называлось предательством! Это и тогда называлось предательством! У предательства нет срока давности. Это и тогда тоже было предательством и больше ничем! Это не называется — потерять друзей. Вы говорите — «Россия теряет друзей»... Предатель не был вашим другом, понимаете, если он вас предал, он другом никогда не был! На самом деле, нынешний пропуск в европейскую западную цивилизацию — это предать! Вот предать — это и означает стать европейцем в значительной степени. И собственную историю, и своих друзей, и свои ценности. И не зря господин Багдасаров, между прочим, здесь упомянул содомитов*, хотя в другом контексте... В этом и есть предательство, чтобы за айфон, за то, что тебе дадут, встать в любую позу, чтобы тебя поимели так, как им нравится! Это и есть новые европейские ценности!
То, что однополярный мир, как концепция, явно имеет серьёзные проблемы, находится в кризисе, это очевидно для тех, кто более или менее трезво смотрит на эти вещи, а нас тянут в ту концепцию, которая уже не удалась: «Идите, лягте под Соединённые Штаты Америки, помогите им сохранить однополярный мир, вы будете жить хорошо, вы будете сладко есть, хорошо спать... и прочая и прочая». Ну это смешно, честное слово. Так можно говорить или от некомпетентности и наивности, или от глупости, или от предательства. А предательство, между прочим, тоже бывает глупым и чаще всего оно глупым и является. Почему? Потому что оно ко всем процессам подходит с калькулятором, или раньше с арифмометром, или со счётами. Оно всё считает на выгоду. Вот, где выгодно — где не выгодно. Именно так, между прочим, большинство предателей в истории и проигрывали. Потому что в тот момент, когда они предавали, им казалось, что это выгодно. «Выгодно служить Великой Германии» — считали многие, когда Великая Германия пришла на восток. Выгодно! Это и было выгодно! На тот момент, когда Великая Германия пришла на восток — это было выгодно. Потом, когда их повесили — это стало невыгодно. Но для того, чтобы понять, что это будет невыгодно, надо было не только с калькулятором подходить к жизни...
По поводу отношения к людям... Мне кажется, есть и проблема отношения либералов к людям. Они начинали с того, что они — за людей, за права людей, но свелось всё к тому, что, на самом деле, людей они наших не любят, потому что люди перестали любить их.
Семёну изменяла я с Иваном, тебе не изменяла я ни с кем...
— Технологический прогресс не означает прогресса в социальных отношениях, не означает прогресса в нравственности. Нет ни одного доказательства этому. <...> Они освоят производство людей. <...> Вот зачем учёные вот так хотят клонировать людей? Ну людей — пруд пруди на этой планете! Ну бабы рожают, так сказать, немереное количество.
— [Женщины!!! (реплика писателя Владимира Сергиенко)]
— Человеки! <...> Вот для меня, как для человека верующего, я вот рациональной мотивации не понимаю, а иррациональную очень даже понимаю. Они хотят бросить вызов ЕМУ! «Ты создал человека!? Это мы его создали! Сейчас мы тебе покажем, каким он будет! Ты говоришь, что душа бессмертна? Нет! А мы достигнем бессмертия здесь, на Земле!»
Вообще, для женщины... лирическое отступление: многие женщины так свою стратегию строят, им важно сделать мужчину виноватым, причем так, чтобы он вот свою вину осознал, глубоко, и понимал — как он должен, а потом вот это вот накручивать на кулак, накручивать, накручивать, пилить, нервы мотать всю жизнь...
Все эти славянские народы на Балканах удивительно неблагодарны. Ждать благодарности, делая добрые дела — это бессмысленно. Собственно, ваши добрые дела они перестанут быть добрыми, как только вы начнёте менять их на благодарность, это ясно. Но с другой стороны, хоть какую-то совесть можно было бы и поиметь.
Я не за единомыслие, я против саморазрушения! Я, как человек православный, против самоубийства — в конкретно личном случае и в случае общества! А наше государство, наше общество, как минимум два раза в двадцатом веке совершило выстрел в голову, каждый раз убеждая себя, что если оно выстрелило себе в голову, то голова перестанет болеть! Или отрезая себе руки и ноги — говоря о том, что после этого ему будет легче двигаться! <...> Так мы рассуждали и в 91-м году... <...> Выстрелю-ка я себе в голову, наверное, после этого мне станет лучше, а ещё лучше если я это сделаю по рекомендации наших западных коллег! <...> Вот против этого я, вот против этой идеологии саморазрушения сознательного причём, и на общественном уровне и на персональном... <...> Саморазрушение должно быть остановлено в любых его проявлениях! Независимо от того, чем оно там прикрывается! Прикрывается ли оно свободой слова, прикрывается ли оно прогрессом или прикрывается ли оно тем, что у всего прогрессивного человечества вот так и так далее... Нам этого не надо! <...> А всё остальное — пожалуйста, сколько угодно, пусть там «расцветают сто цветов», как в Китае! Они расцветают же там? Расцветают! И, ничего, результат есть!
Справедливости никогда нигде не было, её нет нигде и никогда её не будет. А попытка всю жизнь положить на то, чтобы воцарилась кругом справедливость — абсолютно бессмысленна. Её может быть чуть больше или чуть меньше, но абсолютной справедливости просто не существует в природе. Тем более — что такое справедливость? Хотите про философию — ну давайте про философию. У каждого, в итоге, справедливость своя. И, к сожалению, для подавляющего большинства людей, понятие справедливости такое: справедливо — это когда мне хорошо, а несправедливо — когда мне плохо. Но не трудно понять, немного поднявшись над этой ситуацией, что из этого общей справедливости ну никак не получается.
<...>
В большинстве случаев справедливость расценивается людьми именно так: хорошо, когда я украл, плохо, когда у меня украли.
Для того, чтобы действительно навести полную справедливость, надо самому быть абсолютно бескорыстным. Таких людей сейчас нет.
Ностальгия по Советскому Союзу объясняется достаточно просто. Во-первых, есть ностальгия по молодости. Но в первую очередь это чувство обманутых ожиданий. У нашего поколения это выражается максимально. Большое количество людей в период перестройки имели массу надежд. А что было после этого — обманутые надежды и непонимание того, а куда же мы дальше движемся. Исчез пакет социальных гарантий, беспрецедентный в Советском Союзе. И исчезло чувство справедливости и солидарности. В Советском Союзе был невысокий уровень жизни, но разрыв был не очень большим. Когда было тяжело, чувствовали, что тяжело всем. Сейчас другая ситуация. Люди не чувствуют солидарности. Не чувствуют того, что в сердце россиянина отзывается как справедливость. Одним тяжело, а другим неплохо. И кто-то даже наваривает себе на этом неплохие дивиденды.
Что касается нашей роли, на мой личный взгляд, она заключается в том, чтобы демонстрировать миру альтернативный образ жизни. И при этом, в чём наше отличие — мы, действительно, что такое «хорошо» и что такое «плохо» воспринимаем по-другому. <...> Мы справедливость понимаем совершенно не так, как её понимают в Америке! В Америке нет никакой социальной справедливости, и в Европе её нет! Там есть закон, который закрепляет социальную несправедливость, а точнее их понимание о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». А наше ощущение того, что нам это органично не подходит, что мы это отторгаем, и рождает вот это неприятие многих западных моделей. Мы вроде и хотим их принять, иногда даже начинаем сами себя ломать через колено, натягивать на голову то, что нам не налезает, а не получается. <...> Именно это уже тридцать лет происходит с Россией! Именно поэтому многие удивляются, в том числе либерально настроенные люди, — ну почему же не получается? И начинают говорить: а — это вот там пропаганда! А — это, так сказать, телевизор! А — это Путин! Вы что думаете, вот Путин уйдёт, а он уйдёт рано или поздно, вы думаете после этого всё изменится? И начнут вот эти вот западные кастрюли налезать на голову? Нет! В том-то и проблема! Не налезали при Ельцине, не налезают при Путине, и после него тоже не будут налезать! Не там ищете! <...> И задача именно в этом — найти гармоничное сочетание разных вещей, которые будут восприниматься здесь органично и при этом давать возможность для развития.
— Премьер-министр Франции заявил, что страну олицетворяет голая грудь, а не хиджаб. [Сергей Корнеевский]
<...>
— Проблема не в мусульманском дресс-коде, как таковом, я не вижу, честно говоря, никакой проблемы ни в длинных платьях, ни в платках, по мне, так это даже вообще и красивее... Голая грудь, конечно, вещь привлекательная, но не всегда, не у всех и не всю жизнь. На самом деле, говорить о том, что это константа — это странно. <...> На самом деле, проблема в том, что внешние признаки исламской культуры стали, благодаря экстремистам, ассоциироваться с террором, агрессией и опасностью.
Для меня константой является — «Не разрушайте страну!» Не надо добиваться своих политических целей ценой разрушения государства! Российское государство в историческом процессе является для русских формой их реализации. Вот так сложилось. Для русских государство всегда играло сакральную роль и будет играть, я вас уверяю. Поэтому, разрушение страны — оно не стоит борьбы за власть.
Сергей Корнеевский:
— И казалось бы, а как дела вот в европейских странах, в мощных таких державах, где уж точно коррупции никакой нет и мы должны брать с них пример? Вот пожалуйста — коррупционный скандал! Согласно обвинению, которое готовит прокуратура города Мюнхена, концерн Эйрбас [Airbus] использовал чёрные кассы для продвижения своих самолётов за пределами ЕС. Это больше ста взяток по всему миру. А где же невидимая рука рынка, конкуренция, вот это всё...
Сергей Михеев:
— Она там же! Они именно невидимой рукой рынка давали вот эти эти невидимые взятки, по поводу которых сейчас возбуждают уголовные дела. Это просто к тому, что на мир и на людей надо смотреть трезво, без иллюзий, без каких-то вот завиральных таких, подростковых идей. Что касается бизнеса — то бизнес всегда продвигал свои интересы с помощью коррупции. Всегда! Так было всегда и везде! И я вам больше скажу — так будет всегда и везде. <...> Потому что человек таков, потому что природа бизнеса такова.