Время движется вперёд, вместе с ним бежит прогресс,
И уже по всей стране, как грибы, растут АЭС.
А в подъезде номер три лампочка не горит.
Уже целых восемь лет лампочка не горит.
Атомы в коллайдере разгоняют физики,
Высадку людей на Марс спутники приблизили.
А в подъезде номер три лампочка не горит.
Уже целых двадцать лет лампочка не горит.
В Питере сосулечки лазером сбиваются
И искусственные уши людям пришиваются.
А в подъезде номер три поменяли лампочку.
Погорела пять минут — и исчезла в темноте.
Могут строить острова, людям могут чип вживлять,
Могут делать киборгов, детей в пробирке получать.
Но в подъезде номере три лампочка всё не горит.
И на мои жалобы, походу, всем до лампочки!
Запускается ГЛОНАС, радостные хлопоты,
И в Японии уже делают всё роботы.
А в подъезде номер три дед откинул тапочки.
Он увидел свет в тоннеле — только не от лампочки!
Сенсоры в мобильниках, книги электронные,
Карты шлют со спутников самые подробные...
А в подъезде номер три даже бомж пугается.
Как так? Да просто так – свет не зажигается!
Бомбу делает Иран, человек клонирован,
Лодки двигает уран, воздух сгенерирован.
Из подъезда номер три все смотались жители -
Видимо, без лампочки перспектив не видели.
Златоглавая Москва куполом обносится.
Как волна, прогресс научный по стране проносится.
А подъезда номер три больше нет на карточке...
Проще дом снести, чем сделать, чтоб горела лампочка!
Всякий раз, когда гуру и его ученики начинали молиться, в ашрам входил кот и отвлекал их. В конце концов гуру сказал ученикам, чтобы они привязывали кота на время молитвы.
Через некоторое время гуру умер, но кота по привычке продолжали привязывать. Затем не стало и кота, и тогда в ашраме завели нового, которого так же привязывали на время молитвы. По прошествии веков некоторыми последователями гуру были написаны научные труды. В них указывалось, что привязывание является точным выполнением инструкций гуру и имеет особую важность при отправлении богослужения.
Приходи к обеду в позапрошлую среду!
— Саут Парк — тихая горная община, где не происходит ничего из ряда вон выходящего, за исключением периодических случаев полного разрушения всего города.
Чем больше давление, тем резче сатира. Чем ужаснее рабство, тем она тоньше.
Свобода начинается с иронии.
– Интересно, чем это испытание отличается от Лабиринта? В Глэйде нас заперли внутри стен и снабдили всем необходимым для выживания, здесь же ничто не сдерживает, но и припасов почти нет. По-моему, это называется ирония.
– Типа того, – согласился Минхо. – А ты философ.
Как иронично, правосудие всегда происходит из зла.
Влюблялась в Шоу. Больше всего в жизни я любила влюбляться: Качалов, Павла Леонтьевна, Бабель, Ахматова, Блок (его лично не знала), Михоэлс — прелесть человек. Екатерина Павловна Пешкова, М. Ф. Андреевна мне были симпатичны. Бывала у обеих. Макс Волошин, Марина Цветаева, чудо — Марина. Обожала Е. В. Гельцер. Мне везло на людей.
Ирония, лежащая в основе искусства... представляет естественную, морально вполне оправданную реакцию художника на сложность жизни. Ведь в реальной жизни есть много проблем, которые не поддаются быстрому и легкому решению: лучше интонация иронии, легкой неуверенности, чем самоуверенное провозглашение сомнительных истин.
Набив брюхо, хорошо вздремнуть, но разве заснешь после половинки паршивого, дешевого завтрака!
— Иронично, не правда ли?
— Что именно?
— Как однажды мы становимся родителями для своих родителей.
Здоровая ироничность — лучший способ остаться в своём уме в мире, который чаще всего безумен; настойчиво её рекомендую.
– Вы слышали, как не повезло писателю N.? – спросили у Раневской.
– Нет, а что с ним случилось?
– Он упал и сломал правую ногу.
– Действительно, не повезло. Чем же он теперь будет писать?
Помню, Иосиф Бродский высказался следующим образом:
— Ирония есть нисходящая метафора.
Я удивился:
— Что это значит — нисходящая метафора?
— Объясняю, — сказал Иосиф, — вот послушайте. «Её глаза как бирюза» — это восходящая метафора. А «её глаза как тормоза» — это нисходящая метафора.
Все-таки хороший собеседник — это величайшая роскошь, недоступная большинству существ, родившихся под этим небом, какими бы важными персонами они не были. А хороший собеседник, на мой вкус, совершенно немыслим без лошадиной дозы иронии, каковой по моему глубокому убеждению, должна приправляться каждая вторая фраза — как минимум!
Ко всему, что я делаю, я отношусь с неизменной иронией.
Вежливое молчание может стать самым дерзким оружием и самой едкой иронией.
— Она — это я, только несчастный.
— Сложно вообразить столь мифическое создание.
Ирония часто маскирует неспособность выйти за рамки собственных допущений.
Если ирония — слабость, то почему свобода начинается с иронии?
— Хорошо, друзья, — наконец произнес он.
— Действительно хорошо... Мы хорошо поели, изрядно поговорили и наинтриговались до государственной измены.
— Вот он — храм науки, в котором мы будем двигать ее во благо человечества!
— Что ж, подвигай-подвигай и положи на место...
— Как в бермудском треугольнике? Или это что-то вроде треуголки из фольги, которую я надеваю по выходным?
— Скорее как бермудский треугольник, но мы считаем, что он намного важнее.
Привычка к иронии, как и к сарказму, портит характер, она придаёт ему постепенно черту злорадного превосходства: под конец начинаешь походить на злую собаку, которая, кусаясь, к тому же научилась и смеяться.
Полковник Кэткарт был человек мужественный и без малейших колебаний сам вызывался посылать своих людей на бомбардировку любых целей. Ни один объект не был слишком опасен для его полка.
К счастью, в молодости, когда он еще не стал самим собой, Джона Бридженса удерживали от самоубийства еще две вещи помимо нерешительности: книги и иронический склад ума.
Ирония — это оскорбление с улыбкой на лице.
Я как лекарь считаю, что внутренний мир человека лучше всего раскрывается на операционном столе.
— Так или иначе, нам пора спать, — прошептала Гермиона. — А то будем ползать завтра как сонные мухи.
- Да уж, — согласился Рон. — Зверское тройное убийство, совершенное матерью жениха, может немного подпортить свадьбу. Свет я сам выключу.
У динозавров мозг был с грецкий орех, а они правили на Земле шестьдесят миллионов лет.
Странно, но лучше всех чувствуют иронию угрюмые люди.
Я сравнил мысленно эту новую могилу, эту новую для меня жену и эти новые, погребённые там, под землею, белые кости, сопоставил это всё и не мог не почувствовать иронии судьбы.
Я попробую тебе объяснить, но боюсь, пацан, ты ещё слишком молод, чтобы это понять, видишь ли, истинная ирония строится на отчаянии, тоске и целом ворохе экспоненциально накопленных неудач.
Есть люди, которые никогда не наденут носок с дыркой: мол «что же будет, если произойдет несчастный случай и, сняв с меня туфли, медики застанут меня в неловком положении?» Ты будешь уже мертв, что может быть более неловким?
— Я тут недавно пытался припомнить смертные грехи. Алчность, зависть, чревоугодие… занудство, ирония…
— Ну, я почти уверена, что ирония — не смертный грех.
— А я почти уверен, что еще какой.
— Похоть, — сказала она. — Похоть — смертный грех.
— И порка.
— Я бы поместила похоть и порку в одну категорию.
— А я бы порку выделил отдельно. Итак, что там у нас получилось? Алчность, зависть, чревоугодие, занудство, ирония, похоть и порка.
– Ради всего святого, Ринар!
– Ради всего святого? – с нескрываемой издевкой переспросил он, прижав меня грудью к стене и расстегнув свои штаны. – Где ты только таких слов набралась, Дийана? Мне не нравится упоминание святых в стенах резиденции!
— Яша, ты как?
— Таки ви знаете, прапорщик Федор, только глубочайшее уважение до вашей невесты Ганны, умеющей готовить настоящий еврейский форшмак, позволяет мне ответить анекдотом... «Не так я вас любил, как ви стонали»...
— Тьфу на тебя, балаболка телефонная...
— Нет, серьезно, — продолжал Курт, покосившись на Лорен. — Может, тебе есть то же, что и он? А то, если будешь лопать, как сейчас, никогда не влезешь в обтягивающие джинсы.
— Нет, в самом деле! — возмутилась мама, ударяя вилкой по столу. — Ну кто же говорит такие вещи?
— Но ведь так оно и есть! — вступилась Лорен. — Я уже давно не могу натянуть те джинсы.
— И все равно это не повод говорить о тебе подобным образом.
— Мне не нужен повод, если это правда, — сказал Курт.
По его ухмылке я понимал: ему кажется, будто он пошутил, чтобы разрядить атмосферу. Поразительно, даже я знал, что он ляпнул глупость.
Если действительно существует богиня вроде Седны, которая правит миром, её настоящее имя — Ирония Судьбы.