— Гермиона, ты девчонка…
— Как ты догадался?
Всё возможно, если никто не доказал, что этого не существует.
— Ты поразительна!
— И вечно этот удивленный тон.
— И ты даже ни на кого из нас смотреть не хочешь! — воскликнула Джинни.
— Это не я, а вы все на меня смотреть не хотите! — вспыхнул Гарри.
— Может, вы оглядываетесь друг на друга, но никак не попадёте в такт? — предположила Гермиона, иронически вздёрнув вверх уголки губ.
— Как ты всё это успеваешь?
— Просто я знаю цену времени.
А что я — ум и книги, вот и всё! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость.
Знаешь, самое страшное: он поверил мне тогда, когда я врала, и не поверил теперь, когда я говорила правду. Смешно.
— Ты когда-нибудь перестанешь есть?
— А что? Я голодный.
— Итак, кто объяснит: в чём разница между анимагами и оборотнями?..[Гермиона тянет руку] Никто? Я разочарован.
— Можно, сэр? Анимаг превращается в зверя по собственной воле, а оборотень обречён на это. В полнолуние, когда он перерождается, то уже не помнит кто он и может убить даже лучшего друга. И отвечает оборотень только за зов себе подобных.
— Вы дважды выступили без разрешения, мисс Грейнджер. Вы не можете сдерживать себя? Или Вы гордитесь тем, что Вы невыносимая всезнайка?
— [шёпотом] В чём-то он прав...
— Так или иначе, нам пора спать, — прошептала Гермиона. — А то будем ползать завтра как сонные мухи.
- Да уж, — согласился Рон. — Зверское тройное убийство, совершенное матерью жениха, может немного подпортить свадьбу. Свет я сам выключу.
Если на уроках прорицания надо притворяться, что видишь в чаинках предзнаменования, так я лучше совсем перестану на них ходить. И никто не будет меня упрекать, что я сморозила глупость. Этот урок — просто чушь по сравнению с моей любимой нумерологией.
Туалет вот уже год не работает, потому что Миртл постоянно рыдает и затапливает помещение. Лично я туда захожу только в случае крайней нужды. Войдёшь в кабинку по своей надобности, а там Миртл увидит тебя и начинает рыдать...
— Поттер прервал меня на том, что в журнале у профессора Люпина не записаны темы, которые вы прошли...
— Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, — перебила Снегга Гермиона. — Сегодня мы должны были приступить...
— Помолчите, мисс Грейнджер, — оборвал её Снегг. — Я не спрашивал, что вы прошли. Мне лишь хотелось указать на безалаберность профессора Люпина.
— Я новый ловец сборной Слизерина, Уизли, — самодовольно заявил Малфой. — Мы любуемся метлами. Их купил мой отец для всей нашей команды.
Рон не мог отвести восхищенного взгляда от семи великолепных скоростных метел.
— Хороши, а? — невинно поинтересовался Малфой. — Не расстраивайтесь, соберите с болельщиков деньги и тоже такие купите. Или выставьте на аукцион свои «Чистометы-5». Музеи всего мира из-за них подерутся, — издевался он.
Сборная Слизерина разразилась дружным хохотом.
— Зато ни один игрок нашей сборной не покупал себе место в команде, — отчеканила Гермиона. — Все они попали туда благодаря таланту.
— Не двигайтесь! — приказала Гермиона. — Я знаю, что это. Это «дьявольские силки»!
— Я ужасно рад, что это именно так называется! — прорычал Рон.
— Смотри, что я нашёл.
Он протянул письмо матери. Гермиона взяла письмо и начала читать; Гарри внимательно следил за ней. Когда она дошла до конца страницы, она взглянула на него.
— О, Гарри…
— Египтяне, кстати, кошкам поклонялись!
— Угу. И навозным жукам!
— Кто это спит?
— Профессор Люпин.
— Всё-то ты знаешь. Откуда она всё знает?
— На его вещах написано.
Это ведь так весело, правда? Правила нарушать.
— Такого гения, как Дамблдор, невозможно обмануть при помощи дурацкого трюка, вроде зелья старения.
— В этом вся его прелесть.
— Как раз потому, что оно дурацкое.
— Итак, кто объяснит: в чём разница между анимагами и оборотнями? Никто? Я разочарован.
— Можно, сэр? Анимаг превращается в зверя по собственной воле, а оборотень обречён на это. В полнолуние, когда он перерождается, то уже не помнит кто он и может убить даже лучшего друга. И отвечает оборотень только за зов себе подобных.
— Вы дважды выступили без разрешения, мисс Грейнджер. Вы не можете сдерживать себя? Или Вы гордитесь тем, что Вы невыносимая всезнайка?
— [шёпотом] В чём-то он прав...
Страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит.
— А вдруг я попаду в дурацкое положение?
— Тебе не нужно этого бояться, это у тебя в крови.
— И что Рон надеется услышать по радио? Хорошие новости?
— Он надеется, что не услышит плохих.
Если вы не возражаете, я иду спать. То, что мы сделали, могло стоить нам жизни. Или хуже того – нас могли исключить! (Нас всех могли убить или, что ещё хуже, исключить из школы. А теперь, если вы не возражаете, я пойду спать.)