Не стоит упускать возможность насладиться хорошей погодой.
It takes a great deal of bravery to stand up to our enemies, but just as much to stand up to our friends.
Необходима большая смелость, чтобы противостоять врагам, но гораздо большая, чтобы пойти наперекор друзьям.The truth. It is a beautiful and terrible thing, and should therefore be treated with caution.
Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью.It does not do to dwell on dreams and forget to live.
Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни.Любовь (...) оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим... Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой.
Беда в том, что люди всегда хотят именно то, что для них наиболее губительно.
(Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим.)
То, что произошло (...) — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного, что его знает вся школа.
... что есть смерть, как не новое интересное приключение.
Для высокоорганизованного разума смерть — очередное приключение...
Счастье распирало его изнутри, словно он проглотил воздушный шар.
Есть события, пережив которые нельзя не проникнуться друг к другу симпатией.
А что я — ум и книги, вот и всё! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость.
Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.
Я отвечу на твои вопросы — если, конечно, у меня не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь недопустима.
— Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил ее один из близнецов.
— Мы пришлем тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй.
Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли.
Добра и зла не существует. Есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней.
Он еще не знал, что ждет его там, куда он едет, но он был уверен: это будет лучше, чем то, что он оставлял позади.
Люди имеют свойство просить того, что для них всего губительнее, — вот их беда.
— А почему ты не надел свой свитер, Рон? — возмутился Джордж, — Давай-давай, они ведь мало того, что красивые, так еще и очень теплые.
— Ненавижу бордовый цвет, — простонал Рон, надевая свитер.
— А на твоем никаких букв, — хмыкнул Джордж, разглядывая младшего брата. — Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки — мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж.
... Флинт выглядел так, словно в его родне были тролли...
— Ух, ты моя крошка, — со смехом выдавил из себя мистер Дурсль, выходя из дома.
— Папа сошёл с ума, да, мам? — грустно спросил Дадли после того, как днём дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез.
В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.
— Отойдите, — важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла.
— Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосет внутрь, и он окажется в ловушке, — произнес Крюкохват.
— А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — поинтересовался Гарри.
— Примерно раз в десять лет, — ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой.
Уизли прекрасно справляются со своей задачей — они сами как бладжеры, только в человеческом обличье.
В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомлённым и немного больным, но зато счастливым.
— По воскресеньям — никакой почты, — громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. — Сегодня — никаких чёртовых писем…
Тётя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике.
Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.
— Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты.
— Пошли за ней Гарри.
— Гарри, принеси почту.
— Пошлите за ней Дадли, — ответил Гарри.
— Ткни его своей палкой, Дадли, — посоветовал дядя Вернон.
И Пирс, и Деннис, и Малкольм, и Гордон, все они были здоровыми и безмозглыми, но Дадли был самым здоровым и самым безмозглым, и потому именно он считался их предводителем и решал, что будет делать вся компания.
Я давно так не краснел, наверное, с тех самых пор, как мадам Помфрей сказала, что ей нравятся мои новые наушники.
Тетя Петуния часто говорила, что Дадли похож на ангелочка. Гарри часто говорил, что Дадли похож на хрюшу в рюшах.
Дин обожал футбол, а Рон утверждал, что нет ничего интересного в игре, в которую играют всего одним мячом, а игрокам запрещают летать.
Они выглянули из окна для прощального поцелуя, и их маленькая сестра начала плакать.
— Не надо, Джинни, мы пришлем тебе сотню сов.
— Мы пришлем тебе туалетный стульчак из Хогвартса.
— Джордж!
— Просто шутка, мам.
... она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы.
Рон готов был восхищаться всем, что связано с профессором, даже крайней степенью его сумасшествия.
Знаешь, Долгопупс, если бы мозги были из золота, ты бы все равно был беднее Уизли, а это показатель.
Уже потом Гарри подумал, что мог бы и догадаться, что всё это было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго.
— Не двигайтесь! — приказала Гермиона. — Я знаю, что это. Это «дьявольские силки»!
— Я ужасно рад, что это именно так называется! — прорычал Рон.
С этого момента Гермиона Грэйнджер стала их другом. Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией. И победа над четырехметровым горным троллем, несомненно, относится к таким событиям.