Искать вроде нечего в кубе абсурда
Без масок и карнавальных и медицинских.
— Как погиб? — ... — Полез на яблоню за арбузом, тут-то его вишней и придавило?
Знаешь самое страшное происшествие, случившееся за четыре года моей работы? Самое страшное? Сова напала на голову Элен Гилеспи, потому что перепутала её волосы с гнездом.
Абсурд рождается из столкновения человеческого разума и безрассудного молчания мира.
Все мы ищем разумных доводов, чтобы уверовать в абсурд.
На каждую хорошую мысль неизбежно находится свой дурак, аккуратно доводящий её до абсурда.
Если в первый момент идея не кажется абсурдной, она безнадежна.
Любовь живёт только тогда, когда есть уважение друг к другу и свобода. Желание обладать другим как вещью — абсурд.
Говорят, безумие свойственно нашей семье. Некоторые даже меня считают безумным. И почему? Потому что я мечтаю создать расу атомных монстров, атомных суперменов с восьмиугольными телами, которые высосут кровь.
То, что высмеивалось как суеверие в одном столетии, в другом подчас принимают за основу наук, и то, что кажется мудростью сегодня, завтра, возможно, станут считать абсурдом.
Этот шум. Ты ничего не слышала? Есть ли здесь какие-нибудь странные животные, о которых мне следует знать? Что-нибудь таинственное и футуристическое, с телом краба и головой социального работника?
И по старой привычке он возблагодарил бога за то, что перестал в него верить.
Генерал-демократ все равно что еврей-оленевод.
Судьба новой истины такова: в начале своего существования она всегда кажется ересью.
— Мне бы такое зрение! — заметил Король с завистью. — Увидеть Никого! Да еще на таком расстоянии! А я против солнца и настоящих-то людей с трудом различаю!
Ты не отрицаешь, что лишний, но и не смиряешься с этим. Ты хочешь стать нужным в качестве лишнего. И именно в этом твоя ошибка и абсурдность твоей борьбы.
За дюжину-другую дней до окончания года граждане начинают понимать, что жизнь коротка... И пытаются успеть сделать все, до чего у них не доходили руки в течение предыдущих двухсот восьмидесяти восьми дней. Выполнить обещания, данные кому-то или самому себе, оплатить счета, получить, что причитается, и даже добровольно ринуться навстречу всем возможным неприятностям, дабы они не омрачили ту светлую жизнь, которая, якобы, начнется после окончания «этого ужасного года». Практичность, доходящая до абсурда! Словом, Последний День Года – это не праздник, а дурацкий повод внезапно начать и так же внезапно прекратить суматошную деятельность.
Вся наука только и занимается тем, что обосновывает абсурд, на основании предыдущего абсурда, который уже стал здравым смыслом.
Сегодня утро завтрашнего дня.
— Как насчет правды?
— Во время своей мини-смерти Шарлотта попала в ад, Форест преследовал ее там, а теперь снится ей. Еще там участвует Дэн, так что все плохо.
— Ну это точно вздор!
— Не волнуйся, детектив мне не поверит. Видишь, классические мы.
Вся наша теория образования базируется на абсурдной идее, что мы должны сначала научиться плавать на суше, прежде чем войти в воду.
Сомнение неприятно, но состояние уверенности абсурдно.
— Аманда, я говорила со своим психиатром. Она сказала, что у тебя была проекция. То, что ты видела, было твоим подсознательным желанием убить всех своих бывших парней.
— Почему ты говорила обо мне со своим врачом?
— Она считает, что о себе я говорю слишком много.
В мире абсурда рациональное кажется нелепостью.
Месяц в Кащенко помог увидеть многие грани жизни, ранее от меня сокрытые, понять, что главные ее тайны — внутри, а не вовне человека, что их познание бесконечно. Увидеть другие, совершенно банальные истины, которые перестают быть банальными, когда понимаешь, что это истина и что жизнь, в сущности, тривиальная штука. Прекрасная и на удивление абсурдная одновременно.
Легко найти старушку в стрингах из флага. И сразу становится ясно, где скрыта наша гордость.
Боже. Я вырубил человека клубникой.
Соломон Гранди,
в Понедельник рождён,
во Вторник крещён,
в Среду обвенчан,
в Четверг покалечен,
в Пятницу болен,
в Субботу помер,
в Воскресенье отпели,
так и жизнь пролетела,
считай, за неделю.
— Мистер Доббс, ваша позиция по вопросам безопасности?
— Боюсь, что меры и так достаточно суровы. Если вы проходили паспортный контроль, то знаете, что приходится стоять в очереди. Подходишь к офицеру за пуленепробиваемым стеклом, он берет ваш паспорт, смотрит на фото, потом опять на вас, опять на фото и спрашивает: «Почему подстриглись?». «Не знаю, для самоутверждения». У них там камера. Он делает вашу фотографию, потом сравнивает с предыдущим снимком. Знаете, эти ребята весьма суровы!.. Ну а тем временем на юге четыре миллиона незаконных эмигрантов переходят границу. С кроватями и тумбочками... А потом у вас на глазах шмонают восьмидесятипятилетнюю старушку в ходунках. Подумайте, если уж старушки в ходунках пойдут в террористы, наша песенка спета.
— И Господь сказал: прежде всего, выдерни Священную Чеку, затем сосчитай до трех, не больше и не меньше. Три есть число, до которого ты должен сосчитать, и это число должно быть три. До четырех ты не должен считать, и до двух тоже, если только ты не считаешь до трех. До пяти считать не надо. Когда число три, явяляющееся третьим числом, будет достигнуто, ты должен бросить эту Священную Гранату в своих врагов, и они тут же сгинут. Аминь.
— Мессия, мессия!
— Да никакой я не мессия!
— Только подлинный мессия отрицает, что он — мессия!
— Да что вы мне мозги пудрите! Ладно, тогда я — мессия!
— Мессия! Мессия! Он сам сказал, что он — мессия!
— Хорошо, а теперь отвалите от меня!
— А каким путем прикажешь нам это сделать, Господи?
— Я коп из отдела убийств, я взволнованным преступникам не нянька, Шарлотта. Так что, на этом все.
— Я слышала кое-что. Когда он звонил.
— Что?
— Как... пальцем тычут.
— Ты слышала, как тычут пальцем!?
— Очень злобно! Да... а еще... выстрел. И было похоже, будто он умирает или... плавится!? Трудно сказать.
Пространственный трансцендентализм абсурден, но всегда срабатывает.
Абсурд питает трагедию.
У всего есть причины, они есть даже у абсурда.
— Так, значит давайте еще раз проясним ситуацию. Эта женщина пыталась вернуть себе свои яйца, которые были в коленных чашечках чёрного пацана, у которого отец — дельфин.
— Ну... Примерно так.
— Если лесоруб с щупальцами вместо рук нападёт на акулу, которая ездит на одноколёсном велосипеде, кто победит?
— Хм. А какого цвета велосипед?
Послушай лицом и вырази взглядом.
Я ничего не слышу, здесь слишком темно.
Абсурд — это разрыв между духом, который испытывает желание, и миром, который не оправдывает возлагавшихся на него надежд.