Как там говорят? Смейся, будто никто не слышит, танцуй, будто на трупах своих врагов.
Иногда близкие люди заставляют тебя меняться.
Вот видишь. Поэтому я никогда не вру. Трудно уследить за тем, кому ты что наплел.
Значит, ты хочешь убить меня? Встань в очередь!
— Я поищу отца Фрэнка, а ты ни во что не лезь.
— Это же церковь! Что я, перемолюсь, что ли?
— Притворимся на минутку, что ты другой человек – вежливый, зрелый.
— О! Я люблю ролевые игры.
— Боже, что ты тут забыл?..
— Ничего божьего, я тут по своим делам.
— Он в тебя стрелял… Почему ты такой живой?
— Я вижу, концепция бессмертия тебе пока плохо дается.
— Вы когда-нибудь видели лицо дьявола, милейший?
— Каждое утро в зеркале, приятель.
— Аминодиль, как дела, здоровяк?
— Тебя просят вернуться в потусторонний мир.
— Ой, сейчас, секунду. Позволь мне глянуть на расписание. Так, свободные даты: «никогда» и «даже не надейся». Вам подходит?
— Ты — какая-то пародия на всё божественное.
— Спасибо! Спасибо, но я в последнее время много думаю. По-твоему, я стал Дьяволом по своей злой природе или потому что так решил папочка?
— Мы не всегда это понимаем, но у Бога есть план.
— Да, я в курсе. Но почему все думают, что это хороший план?
Ты... жестокий, манипулирующий ублюдок. Это всё часть твоего замысла? Это всё для тебя игра, не так ли? А? Так я знаю, что такое наказание, и он его не заслужил. Он следовал твоим тупым правилам, но этого всё равно оказалось мало. Что же надо сделать, чтобы тебе угодить? Нарушишь твои правила, и падёшь. Следуй им, и всё равно проиграешь. Не важно, грешник ли ты... не важно, святой ты или нет. Никому не победить, какой в этом смысл? Какой в этом смысл, мать твою?
Индустрия бриллиантов — самый величайший обман, придуманный не мной. Тысячи долларов за куски древнего угля. Невероятно.
— Так откуда у тебя это платье?
— Осталось от одной из моих ночных гостей.
— Так как же она ушла?
— С улыбкой.
Ооо... Дьявольский тортик... Я пришел куда надо.
Просто поразительно, что маленькие деньги зарабатываются тяжёлым трудом, а большие деньги — делаются легко и быстро.
– Неважно, во что я верю.
– Как раз это и важно, детектив.
— Я дам тебе минуту, а потом перезапущу твое сердце.
— Минуту? Да у меня оргазмы бывали подольше.
— Там время течет медленнее, помнишь?
— Да, но шанс всего один. А если вы выдернете меня до того, как я узнаю формулу?
— Одна минута уже опасно. После смерти мозг живет всего три минуты. Ну... я читала, что так. Только что. По дороге сюда.
— Как книга должна зажечь меч?
— Может, это инструкция?
— На неизвестном мне, древнем языке! Чудесно! Держи.
— Что? Я тоже не могу это прочесть.
— Но ты говоришь на всех языках.
— Говорю, а не читаю. Язык мне всегда пригождался больше книг.
— Ты была права, я пытаюсь вернуться к прежней жизни, сыграть наши величайшие хиты, ведь я избегаю необходимости разобраться с текущими проблемами. С моими чувствами к тебе. Я боялся... боялся, что... ты не захочешь меня, потому что видела лишь некоторые мои грани. И если ты увидишь их все, узнаешь меня целиком, то сбежишь.
— Люцифер...
— Детектив, это правда. Моя другая сторона плохая, даже чудовищная, но ты хотела правды, и ты заслуживаешь правды. Сейчас я не могу тебе это показать, поэтому я просто скажу тебе это. Детектив... Хлоя, я дьявол.
— Нет, это не так. Для меня — нет.
— Ну, она щедрая, как психотерапевт, любовница, друг и...
— Так, стоп. Вы спали с психотерапевтом.
— Что? Только в начале, потом она решила, что сексом платить не стоит. Соблюдает этику, понимаете ли.
— Вы знаете, почему я Вас остановил?
— Очевидно Вам захотелось воспользоваться свой скромной долей власти и наказать меня за превышение скорости. Ничего, я Вас понимаю. Я тоже люблю наказывать людей. Ну, раньше любил.
— Он что, изменил вам, за пять дней брака?
— Нет, конечно, я абсолютно верен. Я очень серьезно отношусь к брачной клятве.
— И именно поэтому выбрал в партнерши тупую, раскрашенную дурынду?
— Кэнди, никаких обзывательств, пожалуйста, прошу вас. Даже по отношению к себе.
— Ты знал, что Аменадиль и Линда встречаются?
— Ч-что... Что они делают? Откуда ты знаешь? С чего ты взяла?
— Я видела их у нее в кабинете. Они разговаривали. Явно собираясь заняться сексом.
— Ты понимаешь, что разговоры в кабинете — это буквально работа Линды?
— Интересная точка зрения.
– Начинаю понимать, почему ты выбрал этот образ. Всемогущий... неуязвимый...
– Не совсем.
– Или потому что тебе кажется, что все против тебя?
– Так и есть, но поверь, я ничего не выбирал. Как можно самому желать, чтобы тебя поносили?
— У меня не было выбора.
— Не парьте чушь, вы сами решили пойти на такую глупость.
— Люцифер!
— Откуда нам знать, не потребует ли убийца вторую ее руку или селезенку или сердце! Невозможно выиграть, играя по правилам деспота и извращенца.
— О, брат, ты только послушай. О, я такой музыки не слышал со времен Серебряного Города, пожалуй.
— Что, в аду нет музыки?
— Только для пыток. И, зачастую, ужасная. В последнее время ставим песни одного юнца по имени Бибер. Господи, слыхал бы ты их вопли.
— Это музыкальный лейбл. На телефоне стоит картинка с его логотипом.
— Они по своей воле решили выпустить эту музыку?
— Забавно, я всегда относился к благодетелям с жалостью, зная их маленький грязный секрет.
— Какой?
— Что делать добро очень приятно!
— Тебе нравится, как приятно совершать добро, но настоящее добро должно исходить из самоотверженности и от всего сердца.
— Разумеется. Я всем сердцем хочу, чтобы ценили меня настоящего. У дьявола ужасная репутация.
— Значит, тебя волнует твой имидж, каким ты кажешься людям.
— И, всегда пожалуйста!
— Я к тому, что ты развиваешься в прекрасном направлении. Но добро – это не игрушки.
— Ну, а я поиграю с ним, как с игрушками.
— Ты в последнее время жалуешься на плохие сны. Тебе снится, что не можешь управлять крыльями.
— Еще мне снилось, что я король кентавров — это же не значит, что я буду носить подковы.
— Сходи куда-нибудь повеселиться с детективом. Трех бокалов хватит.
— Фигня какая, пари называется. Легко.
— Да, но тебе нельзя связывать ее и лить бухло ей в глотку.
— Менее легко.
— Я покажу тебе магию отвлечения, но больше никаких бабских коктейлей.
— Но Космополитен вкусный.
— Бурбон! Срочно! И подливай.
Может, хочешь поговорить про Калигулу, Сталина... Трампа? Знаю, он не умер, но когда-нибудь точно умрёт.
Люди иногда убивают своих любимых. Любовь зла.
— Люцифер Деница? Это ваш сценический псевдоним?
— Имя мне ниспослал господь.
— Вы знали убийцу? Нравится играть в копов?
— Нет. Мне просто нравится играть. Но у нас была занимательная беседа перед его смертью. Я расспросил его. Он ещё не был мертв. Его душа ещё не прошла врата ада.
— Значит, вы говорили с умершим. Он её застрелил и за это бог забрал его душу. И объясните, как так получилась, что она погибла под градом пуль, а на вас ни царапины? Интересная догадка?
— Это работает иначе, детектив. У бессмертия свои плюсы.
— У бессмертия. Это пишется с двумя «С»? А то всегда забываю записать.
— Мам, ты отдала чемодан денег, не имея доказательств, что фрагмент у него.
— И?
— Тебя надули.
— Он мой клиент, дорогуша, ему не хватит опрометчивости. Я уверена, он вернется. Проверим, чтоб наверняка?
— Отличная идея, мама.
— Видишь, он меня не надул!
— Ага, помер, вместо этого. И его ограбили, что куда лучше.
– Знаете, что стоит дороже белого тигра? Содержание белого тигра.
<...>
– Какая трагедия!
– Убийство – всегда трагедия.
– Нет, я про тигра. Я бы купил его, если бы знал.
— Ты что, не понимаешь? Я сделал это ради тебя. Эти двое — они предали тебя.
— Я не просил об этом.
— Но ты этого заслуживаешь. Я нашел на чердаке дневники Хоффмана. Он понимал, как тяжело терять другого человека. Хотел показать миру, что нельзя бросать людей.
— Не тебе решать, кто с кем хочет быть! И не мне...