— Как книга должна зажечь меч?
— Может, это инструкция?
— На неизвестном мне, древнем языке! Чудесно! Держи.
— Что? Я тоже не могу это прочесть.
— Но ты говоришь на всех языках.
— Говорю, а не читаю. Язык мне всегда пригождался больше книг.
— О, брат, ты только послушай. О, я такой музыки не слышал со времен Серебряного Города, пожалуй.
— Что, в аду нет музыки?
— Только для пыток. И, зачастую, ужасная. В последнее время ставим песни одного юнца по имени Бибер. Господи, слыхал бы ты их вопли.
— Я покажу тебе магию отвлечения, но больше никаких бабских коктейлей.
— Но Космополитен вкусный.
— Бурбон! Срочно! И подливай.
— Мам, ты отдала чемодан денег, не имея доказательств, что фрагмент у него.
— И?
— Тебя надули.
— Он мой клиент, дорогуша, ему не хватит опрометчивости. Я уверена, он вернется. Проверим, чтоб наверняка?
— Отличная идея, мама.
— Видишь, он меня не надул!
— Ага, помер, вместо этого. И его ограбили, что куда лучше.
— Как ты это делаешь? Как сохраняешь оптимизм?
— Это называется вера, Пирс. Я много времени провёл сомневаясь в себе. Но теперь я осознал, что смысл путешествий в конечной цели.
Возможно, я сбился с пути. Но это не означает, что я не могу всё исправить.
Недостатки не равны слабости.
— Плохой человек сделал это с моей мамой. Значит, в мире существуют плохие люди?
— Я не знаю... ну, есть в мире плохие люди, ну и что? Знаешь, хороших людей намного больше.
— Правда?
— Да. И твоей маме помогают хорошие люди.
— Слова Шарлотты заставили меня задуматься. Может быть, божественные создания и люди... Люци, может они не такие уж и разные?
— Ты имеешь в виду в постели? Все знают, мои умения исключительные, а вот твои...
— Я про правила рая и ада. Все стоит на подсознании людей, их мыслях о заслуженном. Что, если это относиться к нам всем?
— Ясно. Тебе уже хватит, алкаш.
— Да нет, послушай ты, потеряв крылья, я думал, что Отец меня наказывает. А потом думал, что ты мое испытание, что я помогаю сбившейся с пути душе и каким-то образом приду к спасению. Но Люци, я просто гадаю, Папа мне ничего такого не говорил.
— А когда Он вообще, хоть что-то нам говорил?
— Вот и я к тому, брат, что если Он хочет, чтобы мы сами себя судили? И мои крылья, твои крылья, твой дьявольский лик... Брат, а что если все это контролируем мы сами?
— Была одна душа, которую я мучил в Аду. И, как хороший мазохист, он командовал этим. «Жги меня». «Заморозь меня». «Причини мне боль». Так я и делал. И это продолжалось веками до того дня, пока по какой-то причине он не пропустил своего ежедневного наказания. И когда я вернулся... Он плакал. «Пожалуйста, мой король», говорил он. «Не забывайте обо мне снова. Обещаю, я буду хорошим». И тогда я осознал, что он настолько полон ненависти к себе, в нём нет ни крупицы самоуважения, что моя жестокость не имела значения. Если я обращал на него хоть немного внимания, это предавало значение его... Бессмысленному существованию.
— Зачем ты это мне рассказываешь?
— Потому что он напоминает мне о тебе. Ты думаешь, я изменился? Ты, бывший ангел, жалкий и бессильный, не придумал более позорного способа дожить свои дни, кроме как надеяться на подачку от меня, которая напомнит тебе о днях, когда ты был важен.
— Я знаю, что ты делаешь. Можешь убить гонца, если нужно. Но просто знай, что я рядом.
— Видишь ли, дело в том, что я не обязан слушать твои приказы, после того, как ты отрекся от престола. Так что, слава королю Чарли! Он будет адским правителем. Каламбур намеренный. Я слеплю из него все, что захочу. Должен признать, что ты был царем эгоистичным, заграбастал все земли себе...
— Верни мне сына!
— Только через мой труп. Ах да, я уже мертв, так что придется быть креативнее.
– Тридцать пять лет назад отец попросил меня спуститься сюда и благословить пару, которая не могла зачать ребёнка. Он никогда не просил меня ни о чём подобном ни до этого, ни после. И сегодня... я снова встретил ту мать. И узнал, что вышло из сотворённого тогда чуда. Вернее кто.
<...>
– Теперь ясно, что такого особенного в Хлои, верно? Твой отец поместил её сюда. Поставил на пути Люцифера. Знаешь, что это значит?
– Это значит, что я всего лишь пешка.
<...>
– Это значит, что Хлои – не препятствие. Благодаря ей ты вернёшь себе крылья, благодаря ей мы вернём себе всё. <...> Мы возвращаемся домой, сынок. А Хлои – ключ.
— Возможно, ты в опасности.
— Кто мне угрожает? Якудза, исполины, миллион мамочек?
— Мэйз. Она злится на тебя, брат.
— Сегодня уже вторник? Гнев у Мэйз по умолчанию — он в ее демонической ДНК.
— Почему ты решил жить здесь, в Лос-Анджелесе?
— Ну, тут вкусная еда, я люблю океан, и я встретил людей, которые мне дороги.
— Похоже, теперь это и мой дом тоже. И мне пора перестать придумывать оправдания остаться, а просто выбрать это.
— Рад слышать, друг.
— Дай угадаю. Ты собирался грязно пошутить о том, как он меня подставил?
— Ты права, да.
— Тебе лишь бы шутки шутить, но я восприняла тебя всерьёз, несмотря на то, что ты уцепился за эти нелепые метафоры: рай, ад, ангелы, демоны...
— Вообще-то это...
— Поверь, не стоит начинать этот разговор.
— Прошу прощения, извините, что прерываю столь захватывающий панегирик, но я хочу увидеть распорядителя похорон. Привет, Нил. Помнишь меня? У меня мало времени, к сожалению. А вот этому бедняге уже некуда торопится.
— Сэр, подождите пока мы закончим. Это неуважение.
— Нет, вот это неуважение. Всё это шоу. Для кого оно вообще? А? Не для него. Он никого из вас не услышит. Не мог бы ты подтвердить мои слова, бро?
— Он прав.
— Ясно? Поверьте, ему ли не знать.
— Так вы братья?
— К сожалению.
— Мы никак не можем сработаться.
— Ясно. Хочешь, чтобы я сделал всю тяжёлую работу. Давай так. Шаг первый: вернись во времени и не доводи всё до такого бардака.
— Внезапно я вспомнил, почему так хотел тебя убить. В чём твоя проблема?
— Отличный вопрос, доктор. Дайте подумать. Дело в том, что мой брат пытался меня убить, а теперь хочет работать со мной. Но мы не ладим, потому что он эгоистичный кретин.
— Нет ничего лучше сухой рубашки после проливного дождя. Что это за вонь? Тропические мускусные свечи. На какие ещё жертвы ты пошёл, чтобы притворится психологом?
— Мне нравится аромат.
— Кто б сомневался.
— Только не рассказывай никому, что нёс меня на ручках, как ребёнка.
— Чего ты пытался добиться?
— Достойной смерти. Ну или славной и безбашенной.
– Люций, ты ведь не думаешь, что она помогла маме сбежать?
– Ну, это же совсем не похоже на поступок двуличного демона, не правда ли?
– Всё было хорошо, пока ты не подкатил к ней яйца.
– Правда? А мне вот помнится, что она послала нас обоих куда подальше.
— Как там Серебряный Город?
— Все еще Серебряный, и все еще город.
— А как там наша родня? Слышал Уриил отрастил себе усы.
— Да ладно?!
— Я не в курсе, я застрял здесь, но ты-то должен знать.
— Меня пару лет там не было, Люци.
— А где ты был? Уж точно не бродил ведь среди людей. Подожди, ты все это время летал туда-сюда, как какой-то бомж в перьях?
— Держись, Шарлотта. Я позову на помощь.
— Я уже один раз пережила смерть. Думаю второй раз не получится.
— Нет, все будет хорошо. Зачем ты это сделала? Зачем ты так выпрыгнула передо мной?
— Не ради себя, так уж точно, черт возьми... Останешься со мной?..
— Да. Обещаю. Полетели домой...
— Он злобный гений.
— Мама, перестань.
— Я то думала эта Кэнди — простая дурочка, но похоже она самый грозный соперник из всех что я встречала.
— Мы обыскали квартиру, дом и машину Глори. Клинка нигде нет.
— Но мы нашли в подвале сейф. Печеньки.
— Вы их украли?
— Ну, все от этого в выигрыше. Злой гуру лишился калорий, а у нас теперь... есть печеньки.
— Мне нужно разобраться, что все это значит.
— Разобраться? Ладно, хорошо, мы ведь никуда не торопимся. Разбирайся, пожалуйста. У меня есть фильм «Инопланетянин» на диске, чтобы прорыдаться и пинта мороженого в морозильнике.
— Похоже, они ели замороженный йогурт, отмечая... свадьбу!? Хэштеги: «миссис Люцифер» и «горячий муж»!?
— Что за непонятные слова?
— Кто-то отметил Люцифера в «Гроуве».
— Ты шутишь?
— Некая Сахарная Вата 86.
— Как не повезло с именем.
— Да нет, мам, это же интернет... Знаешь, забей.
— Ты должен объяснить это маме, хотя бы частично, она расстроена.
— И хорошо.
— Она умерла и пошла за тобой в ад, Люци. Ради тебя, столкнулась со своими страхами из любви к тебе.
— Перестань.
— Да, она сделала тебе больно, но она думала, что поступает как лучше, для тебя. И, судя по твоему рассказу, ты понимаешь, каково это.
— Откуда ты знаешь, что это испытание?
— Я в такой ситуации, что вынужден избавиться от того, что так отчаянно хочу получить назад.
— Может, просто не повезло?
— Нет, у моего Отца всегда есть замысел. Больше я в этом не сомневаюсь.
— Это ужасно жестоко.
— Будь это легко, это не было бы испытанием.
— Тогда, я не понимаю, что делает Люцифер.
— Как обычно — что захочет.
— И он женился на этой напыщенной дуре, только потому, что она ему нравится? Брось, только глубоко раненная душа такое выберет!.. Или же... ему действительно так плохо? Значит, мой сын в самом деле теперь сломленный. И это я его сломала...
— Так чего же ты хочешь?
— Свободы.
— О, как я и подозревал. Тебе надоело быть в тюрьме?
— Да, именно, я задолбался.
— Ты хочешь сбросить оковы, переродиться?
— Да.
— И ты сбежала из ада, нашла себе тело этого бедолаги, только что помершего от инфаркта и начала губить землю? Ну что ж, пора и джигу станцевать. Мы нашли тебя, мама.
— Погодь, че?
— Ты же сказал, что хотел сбросить оковы?
— Да, когда меня в скорой спасли, я понял, что я хочу быть свободным.
— Да, свободным от ада.
— А, не, от долгов. Я кучу денег должен, ну и вот эти цацки все бы покрыли. Ну, все, вы двое — мне это надоело...
— Это не мама.
— Да, что ты говоришь!?
— Эй, Люци! Люци, просыпайся!
— Без обид, брат, но в списке того, от чего я хочу просыпаться — твое лицо где-то между конской мордой и билетами на Coldplay.
— Лос-Анджелес столько может предложить...
— Справа знаменитый магазин «Путч-Паутч», который продает сумочки для собачек размером с сумочку.
— Очевидно!
— Не путайте с магазином собачек в форме сумочек.
— Отвернуться от Хлои, нормально? Просто взять и забить на ее чувства?
— Чувства, над которыми она не властна! Ненастоящие чувства!
— Но она-то не в курсе.
— Поэтому, я должен спасти ее от...
— От себя. Ты защищаешь Хлою, потому что у нее не было выбора.
— Теперь я его предоставил.
— Сделав для себя щит из Кэнди?
— Значит, ты занимался сексом с безымянными массажистками?
— Ты меня знаешь, брат: вино, женщины и песни. Все, отчаливай, мне не нужна нянька.
— Твоя щека говорит о другом.
— Оказывается удар с ноги от Брюса Ли в репертуар художницы не входил. Мне пришлось заключить сделку с отпрыском детектива.
— Так вот с кем ты был — с Хлоей и Трикси. Вино, женщины и песни, ага...
— Вообще-то все перечисленное было! Если... считать караоке, после игры в «Монополию».
— У нее же нет тела, она должна вселиться в недавно усопшего.
— То есть в любого, кто двинул кони, пока тебя не было на своем посту.
— Сейчас у нас есть проблема поважнее — выяснять, не тратит ли мама наше время.
— Раз она уверена, что ее клиент нашел еще фрагмент меча, то и я тоже.
— О, какой преданный сын! Но мама не так хорошо адаптировалась, возможно, этот хрен ее обманывает. Я должен удостовериться.
— Все с ней нормально.
— Это же не деньги?..
— Конечно, нет. Она бы не принесла их на встречу.
— Конечно, нет, это было бы абсурдно.
— Она их ему показывает, она же не вручит их до того, как он отдаст ей... фрагмент... Замечательно!
— Думаешь, я определяю себя по брату?
— Я знаю по опыту, что он отбрасывает здоровенную тень.
— Единственная константа во вселенной, то что Люцифер любимчик. Что бы я не делал, как бы я не старался, как бы он не лажал. Ни черта не изменится.