Непостоянство -
Нашего мира удел.
Не потому ли
Грустью исполнены песни
Бренного рода людского?
«Время проходит!» — привыкли вы говорить вследствие установившегося неверного понятия. Время вечно: проходите вы!
Вы никогда не задумывались, что все, что вы делаете и что можете сделать в жизни, уже через сотню лет станет бессмысленным и никому не нужным?
Плакать легко, если знаешь, что все, кого ты любишь, когда-нибудь или бросят тебя, или умрут. Долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю.
Скоро ты забудешь обо всём, и всё, в свою очередь, забудет о тебе.
Все проходит — любовь, искусство, планета Земля, вы, я. Особенно я...
Ничего нельзя сохранить навеки.
Мир рушится на наших глазах, а тут ведутся одни разговоры как бы потрахаться.
Когда перед нашим взором смутно возникают тайны бытия — небо, бездна, жизнь, могила, вечность, — всё сущее воспринимается нами как нечто недоступное, запретное, огражденное от нас стеной. Когда разверзается бесконечность, все двери в мир оказываются запертыми...
— Верь, — сказала она. — Все пройдет. Даже если очень плохо — это когда-нибудь кончится. Ничто на свете не вечно.
Того, кто заявит: «Любовь навсегда»,
Продинамь, это просто слова!
Был блеск и богатство — могущество трона...
Всемирная слава, хвала и почёт...
И было кольцо у царя Соломона:
На нём была надпись: «Всё это пройдёт!»
Лишь добро одно бессмертно,
Зло подолгу не живёт!
Но когда-нибудь наступит ужасный час покоя,
Будет тихо как после страшного боя,
Время остановится, и все затихнет сразу,
Кто-то не окончит уже начатую фразу.
Еще одна секунда проникла в никуда,
С чьим-то дыханьем вырвется душа,
Если в твоей жизни с рассветом встанет зло,
То душе твоей ничтожной, считай, не повезло.
Сохраняй терпение и не забывай, что в этом мире все преходяще.
Вот так, подобно призракам без плоти,
Когда-нибудь растают, словно дым,
И тучами увенчанные горы,
И горделивые дворцы и храмы,
И даже весь — о да, весь шар земной.
И как от этих бестелесных масок,
От них не сохранится и следа.
Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь.
Я знаю, что однажды исчезну, и со мной угаснут все мои воспоминания. Иногда я чувствую себя таким усталым.
Бренность мира наконец-то становится очевидной. Давние проблемы остаются нерешенными, растворяются в ночи. Были — и нет их. Выключен свет, пусто. Оглянись вокруг. «Вечность» занимает много времени. Но мальчик знал всему цену: «вечность» — безвременна.
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли
в мире неизвестный узел, лента, шнур, крючок,
ключ, цепь, замок, засов, чтоб удержать
красоту, сберечь её, красоту, красоту, чтоб не уходила
бы от нас?
О, нельзя ль глубокий, страшный строй морщин этих
строгим взглядом отогнать
прочь? Вот взять и убрать мановением — этих скорбных,
тихих, горьких вестников, что день красы погас?
Нет, нельзя никак, о, нет, никак,
и недолго вам хвалиться красотой,
Сколько б ни измыслили прикрас.
И подъемлет уже мудрость скорбный вой:
Так начните же.
Мы рождаемся, страдаем, умираем, а горы стоят неколебимо.
Будь весел! Не навек твоя пора —
Пройдёт сегодня, как прошло вчера.
Веселись! Невесёлые сходят с ума.
Светит вечными звёздами вечная тьма.
Как привыкнуть к тому, что из мыслящей плоти,
Кирпичи изготовят и сложат дома?
Все умирает. Даже звезды сгорают.
Даже звезды рано или поздно гаснут, а уж они – куда более совершенные конструкции, чем люди…
<...> в молодые годы я склонялся к мысли, что спасения следует искать в творческой реализации. Может быть, я не формулировал это именно таким образом, но что-то такое я думал. В «Воспоминаниях о звездной пыли» у меня есть термин Ozymandias Melancholia, «меланхолия Озимандии». Собственно, я придумал этот диагноз для описания такого рода состояний, когда ты вдруг понимаешь, что твои произведения тебя не спасут и в конечном счете потеряют всякую значимость. Ведь в конце концов исчезнет весь мир и ничего не останется ни от Шекспира, ни от Бетховена. То, что переживает Рената, отражает мои собственные переживания. Я тоже спрашивал себя: «Ну и какой тогда в этом смысл?»
В тени мертвеца живые вдруг теряют уверенность, что сами не умрут никогда.
Я люблю безнадёжный покой,
В октябре — хризантемы в цвету,
Огоньки за туманной рекой,
Догоревшей зари нищету…
Тишину безымянных могил,
Все банальности «Песен без слов»,
То, что Анненский жадно любил,
То, чего не терпел Гумилёв.
Ужасно, кричал он, ужасно, ужасно!
А, впрочем, солнце пекло. Впрочем, все проходит.
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли
в мире неизвестный узел, лента, шнур, крючок,
ключ, цепь, замок, засов, чтоб удержать
красоту, сберечь её, красоту, красоту, чтоб не уходила
бы от нас?
О, нельзя ль глубокий, страшный строй морщин этих
строгим взглядом отогнать
прочь? Вот взять и убрать мановением — этих скорбных,
тихих, горьких вестников, что день красы погас?Нет, нельзя никак, о, нет, никак,
и недолго вам хвалиться красотой,
Сколько б ни измыслили прикрас.
И подъемлет уже мудрость скорбный вой:
Так начните же.
Соломон Гранди,
в Понедельник рождён,
во Вторник крещён,
в Среду обвенчан,
в Четверг покалечен,
в Пятницу болен,
в Субботу помер,
в Воскресенье отпели,
так и жизнь пролетела,
считай, за неделю.
Мы смеемся, чтобы замаскировать свой ужас перед бренностью сущего.
— Делать покупка — такой глупость. Теперь у меня все есть, че дальше?
— А ты выброси все к черту, я бы так и сделал.
— Выбросить все?
— Все равно сдохнешь!
День за днем всё повторяется снова. Этот мир прогнил.
Все люди, без исключения, однажды умрут. После смерти они оказываются в небытие.
Куда ни кинешь взор — все, все на свете бренно.
Ты нынче ставишь дом? Мне жаль твоих трудов.
Поля раскинутся на месте городов,
Где будут пастухи пасти стада смиренно. Ах, самый пышный цвет завянет непременно.Шум жизни сменится молчанием гробов.
И мрамор и металл сметет поток годов.
Счастливых ждет беда... Все так обыкновенно! Пройдут, что сон пустой, победа, торжество:
Ведь слабый человек не может ничего
Слепой игре времен сам противопоставить. Мир — это пыль и прах, мир — пепел на ветру.
Все бренно на земле. Я знаю, что умру.
Но как же к вечности примкнуть себя заставить?!
Ничто не вечно, немногое долговечно, конец у вещей различный, но все, что имеет начало, имеет и конец.
Краса цветов так быстро отцвела!
И прелесть юности была так быстротечна!
Напрасно жизнь прошла...
Смотрю на долгий дождь
И думаю: как в мире всё невечно!...
Я красотой цветов пленяться не устал,
И слишком грустно потерять их сразу...
Всегда жалею их,
Но так их жаль,
Как этой ночью, не было ни разу...