Мы уже говорили, что Урсус не улыбался; он только смеялся — временами даже часто; но это был горький смех. В улыбке чувствуется согласие, тогда как смех часто означает отказ.
(В улыбке всегда есть некие начала примирения, тогда как смех часто выражает собою отказ примириться).
В любви особенно восхитительны паузы. Как будто в эти минуты накопляется нежность, прорывающаяся потом сладостными излияниями.
... лицо человека всегда отражает его внутренний мир, и ошибочно думать, будто мысль лишена окраски.
Тот, кто не владеет своими мыслями, не распоряжается и своими действиями.
Я смеюсь — и это значит: я плачу.
Холодность людей была для ребёнка ещё страшнее, чем холод ночи. В ней всегда чувствуется преднамеренность.
Существует зловещее слово: отрезвление. Это — трагическая мудрость, которую рождает опьянение.
Во внутреннем мире человека доброта — это солнце.
Казаться легкомысленной и быть недосягаемой — верх искусства.
Совесть любящего мужчины — ангел-хранитель любимой им женщины.
Никогда не следует говорить женщине ничего такого, что ей трудно понять. Она начинает над этим задумываться, и нередко мысли ее принимают дурной оборот.
Он скользил, карабкался, падал, поднимался, нащупывал дорогу и упорно шел вперед — вот и все. В этом тайна всякой победы.
Мы рождаемся с криком, умираем со стоном. Остаётся только жить со смехом.
Я слишком стар, чтобы нравиться женщинам, но достаточно богат, чтобы оплачивать их.
Разговор вслух наедине с собой производит впечатление диалога с Богом, которого мы носим в себе.
Будучи нелюдимым и вместе с тем словоохотливым, не желая никого видеть, но испытывать потребность поговорить с кем-нибудь, он выходил из затруднения, беседуя сам с собою.
Вера в дьявола — оборотная сторона веры в бога. Одна доказывает наличие другой. Кто хоть немного не верит в черта, не слишком верит и в бога. Кто верит в солнце, должен верить и в тень. Дьявол — это ночь господня. Что такое ночь? Доказательство существования дня.
Сколько людей, думая, что молятся Юпитеру, молились Иегове! Скольким верующим в амулеты внимает бесконечность! Сколько атеистов не догадывается о том, что их доброта и грусть — та же молитва, обращенная к Богу.
Есть такая степень страха, когда человек сам делается страшен. Кто боится всего, тот уже ничего не боится.
Иногда, под влиянием слишком ранних испытаний, в тайниках детской души возникает нечто вроде весов, грозных весов, на которых эта беспомощная детская душа взвешивает деяния Бога.
Но детям неведом тот способ взлома тюремной двери, который именуется самоубийством.
Такая невинность в таком мраке жизни, такая чистота объятий, такое предвосхищение любви возможно только в детстве, и все, что есть на свете великого, меркнет перед величием младенцев.
Душа в час отчаяния полна падающих звезд.
Быть некрасивым – что это значит? Это значит причинять кому-либо зло. Гуинплен делает только добро, значит, он прекрасен.
Общество – это мир, в котором живет наше тело, природа – мир нашей души.
На географических картах пятнадцатого века в углу изображали большое безымянное пространство, на котором были начертаны три слова: Hiс sunt leones*. Такие же неисследованные области есть и в душе человека. Где-то внутри нас волнуются и бурлят страсти, и об этом тёмном уголке нашей души можно также сказать: «Hiс sunt leones».
Судьба никогда не отворяет одной двери, не захлопнув прежде другой.
Когда перед нашим взором смутно возникают тайны бытия — небо, бездна, жизнь, могила, вечность, — всё сущее воспринимается нами как нечто недоступное, запретное, огражденное от нас стеной. Когда разверзается бесконечность, все двери в мир оказываются запертыми...
Дурные мысли — самоубийство души.
Как излишек масла гасит огонь, так избыток ощущений гасит мысль.
Нет почти никакой возможности выразить точными словами неясные процессы, протекающие в нашем мозгу. Слова неудобны именно тем, что очертания их резче, чем контуры мысли. Не имея четких контуров, мысли зачастую сливаются друг с другом; слова — иное дело. Поэтому какая-то смутная часть нашей души всегда ускользает от слов. Слово имеет границы, у мысли их нет.
Кому не случалось быть с виду свободным, но чувствовать, что у него связаны крылья!
Если человек, измученный жестокой душевной бурей, судорожно сопротивляясь натиску нежданных бедствий, не зная, жив ли он или мертв, все же способен с бережной заботливостью относиться к любимому существу — это верный признак истинно прекрасного сердца.
Неверно сравнивать тело с мрамором, как это делали древние. Красивое тело не должно быть похоже на мрамор; оно должно трепетать, содрогаться, покрываться румянцем, истекать кровью, быть упругим, но не твердым, белым, но не холодным, должно испытывать наслаждение и боль; оно должно жить, мрамор же — мертв.
Природа возвратила ему все, даже лицо, ибо на земле жил слепой ангел, созданный нарочно для него, не видевший его безобразия и разгадавший его красоту.
Красивому мужчине угрожает опасность быть приторным.
Жить другим человеком опасно. Эгоизм — самая надёжная основа счастья. Мужчины легко уходят из под власти женщин.
Монарх повторяет вслух, подлинный властитель диктует шёпотом. И те, кто умеет уловить этот шёпот и услышать, что именно подсказывает он королю, — настоящие историки.
Закон сильных мира сего — бездельничать; закон маленьких людей — молчать. У бедняка только один друг — это молчание. Он должен произносить лишь односложное «да».
Брак – убийственно ясное разрешение вопроса. Женщина отдаёт себя мужчине при посредничестве нотариуса – какая пошлость!