Фотографии рассказывают больше о том, кто их повесил, чем о том, что на них изображено.
— Что за херня? Дай сюда эту сраную камеру.
— Эй, эй! Полегче, ковбой. Я знаю свои права. И я знаю, что ты сюда ходил сосать член, так что всё в порядке.
— Что за чушь ты несёшь?
— Это не чушь! Я видел тебя в «Блюзе для квотербека», приятель. И, знаешь, некоторые старые записи выдают тебя, хотя ты и пытался это скрыть. Вот так.
— Что? Встретив в Вайнвуде чёрного парня, ты сразу решил, что это Жесткач Джексон? Сучара ты долбаная.
— Ой, чёрт, чувак... Эй, прости, кореш. Я сегодня без контактных линз, знаешь? Знаешь, я люблю чёрных. Да, и типа... я люблю гангстеров! И гангста-рэп тоже. «Йо! Нигга!»
— И какая разница, голубой он или нет? Он не женат. Это его личное дело. Оставь этих засранцев в покое.
— Слушай, я лишь хочу сказать, что не выношу лицемерия. Особенно лицемерия звёзд. Взять того же Жесткача: заявляет, что он убийца и гонит прочие понты. И что выяснилось? Он любит свою мамочку и песни из мюзиклов. Слушай, чему такой лицемер может научить наших детей? Понимаешь, о чём я? Этот парень — мошенник.
— А тебе-то что за дело, чувак?
— Ну... понимаешь... Они что, богами себя возомнили? Да пошли они на хер! На хер! На хер! На хер, На! Хер! В жопу их. Они ни хрена не суперлюди. Они ничуть не лучше меня. Ни капли не лучше м... Дерьмо... вот дерьмо, Матерь божья, это же Миранда. Миранда, я люблю тебя! Миранда! Поверить не могу... не могу поверить... Это же сама Миранда-мать-её-Кован!
— Слушай, чувак, хватит. Я тебе тут не помощник. Да ладно, она же суперзвезда! Нет-нет, ты что? Мы заработаем здесь большие бабки, мужик. Один снимок её небритых ног или потрёпанного лобка — и мы богаты, чувак. Богаты, бро. Скорее! Живее, чувак! Идём!
— Ой, за что мне это?
— Вперёд! Ты ведёшь, я снимаю.
Мой друг Борух Фарбер, фотограф, говорил:
— Девушки, когда фотографируетесь, надо говорить «сыр», а не «утюг»!
Когда на своей фотографии вы видите на заднем плане незнакомца, вы не задумывались сколько незнакомых людей имеют вашу фотографию?
... городок оказался фотогеничный, хоть и жопа мира.
Фотографии хранят секреты, прямо как люди.
Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
В наше время всё существует ради того, чтобы окончиться фотографией.
Фотография мумифицирует время.
Я должен был погибнуть на этой войне, знаете. Меня изрешетили пули, я сумел подняться на колени и вскинуть руки, чтобы хорошо получиться на фотографии...
Это ложь. Красивые фотографии незнакомых грустных людей. Эти довольные собой идиоты, любители искусства, говорят о чудесном зрелище, но людям на снимках невесело, одиноко, а благодаря этому мир выглядит таким красивым, что выставка успокаивает, а значит она враньё... И все в восторге от этого вранья.
... фотографические снимки чрезвычайно редко выходят похожими, и это понятно: сам оригинал, то есть каждый из нас, чрезвычайно редко бывает похож на себя. В редкие только мгновения человеческое лицо выражает главную черту свою, свою самую характерную мысль. Художник изучает лицо и угадывает эту главную мысль лица, хотя бы в тот момент, в который он списывает, и не было её вовсе в лице. Фотография же застаёт человека как есть, и весьма возможно, что Наполеон, в иную минуту, вышел бы глупым, а Бисмарк — нежным...
Профессиональные технологии и высококачественное оборудование не нужны для хорошего снимка. Всё, что требуется — это любовь к жизни, и ты сможешь останавливать мгновения.
С нажатием кнопки каждый становится счастлив. Но нажатие кнопки не есть фотография.
— Снимки стоят тысячи слов.
— Да, но слова тоже стоят немало, друг мой.
Фотография может рассказать больше чем тысяча слов, но ни одно из них не будет правдой.
Настоящую красоту невозможно запечатлеть при помощи фотографического объектива; она слишком жива и неправильна, слишком переменчива. А может быть, всё дело в том, что настоящую красоту воспринимаешь не глазами, а как-то иначе.
Красавицы на фотографиях отличаются от красавиц во плоти. Должно быть, нелегко быть фотомоделью, потому что хочется выглядеть как на собственной фотографии, но это невозможно.
Старые фотографии лживы и обманчивы, ибо тешат нас иллюзией, будто мы на них живы, а это вовсе не так.
Не важно, как человек выглядит на фотографии. Имеет значение, лишь что он представляет собой вне ее.
Знаешь, в объектив всегда видна правда. Это вроде как мой детектор лжи.
Фотография — словно немое кино. Можно долго-долго смотреть и сочинять какую-нибудь собственную историю.
Фотография – это умение заключать увиденное в рамку, а умение заключать в рамку – способность выбирать одно и отказываться от другого.
Я выбрал кино потому, что в нем можно совместить фотографию, рисунок, музыку — все, чем я занимался
Не стоит верить каждой фотографии. Собака эта соседская, машина тоже — отец придумал, все это декорации. Даже мамина улыбка, она из прошлой жизни...
А на фотографиях всё хорошо. Там много надежды.
Увековечено на снимках. Лишь бы оставить хоть какой-нибудь след. Хоть что-то, потому что иначе умирать страшно.
Если эти фотографии должны сказать что-то важное будущим поколениям, то вот это самое: я был здесь; я существовал; я был молод, счастлив и кому-то был так нужен в этом мире, что он меня сфотографировал.
Сжечь мосты и фотографии.
Память разве выбросишь? Она всё равно в тебе сидит, хоть выбрасывай фотографии, хоть храни.
Всегда и везде делай снимки. Если у тебя нет камеры, то хотя бы в уме. Когда запоминаешь что-нибудь нарочно, такие воспоминания всегда ярче, чем случайные.
Образы, сохраненные в нашей памяти, те, что мы носим в голове, могут быть куда более яркими и живыми, чем все то, что способна запечатлеть фотокамера.
У меня нет фотографий. Только воспоминания.
Память…
Сундучок с улыбками, встречами…
Ты помнишь: растили крылья и в счастье падали…
А самые сильные чувства – опять не замечены,
и счастье опять не попало на фотографии.
Когда хорошо, мы не лезем в сумку за камерой:
смеемся, болтаем, молчим, тепло обнимаемся.
Не думаем ни о чем и снова летаем!
Фиксировать время некогда, как и печалиться.
Эти вспышки тепла и света останутся в памяти,
но оценим мы их зачастую, увы, постфактум.
Теперь вы знаете, что был такой Джек Доусон и он спас меня. Спас во всех возможных смыслах этого слова. А у меня даже фотографии его не осталось... Он живет лишь в моей памяти...
Посмотри вокруг. Женщины выщипывают брови, а потом рисуют их фломастером. Это новая мода. Все ходят в церковь, потому что это модно, но никто даже не пытался читать Библию. В храме одной рукой крестятся, а другой делают селфи. На селфи все вообще помешались настолько, что каждый день можно прочитать, как очередной человек, казалось бы, умный, падает с моста, срывается с обрыва или калечится под колесами ради удачного кадра. Фотографировать себя – наше все. А потом править себя в фотошопе, чтобы скрыть, как мы выглядим на самом деле. Жрать еду с ГМО, которая вызывает рак, но беспокоиться только о плоском животе в зеркале. Отмечать Хэллоуин и день святого Валентина, хотя это католические праздники – просто потому, что делать это им сказал телевизор… Все вокруг сошли с ума. Я не хочу быть частью этого.
Was it a dream?
Is this the only evidence that proves
A photograph of you and I?
Это был сон?
Неужели это единственное доказательство:
Наша с тобой фотография?Печальная штука – старые фотографии. Хуже бывают только вечера встреч бывших одноклассников, сокурсников. Горделивый осмотр потерь.
Хорошо, если бы это воспоминание оказалось фотографией, чтобы я мог разорвать её, а клочки в отместку швырнуть в физиономию Нормы.
Смерть касается нас тогда, когда мы смотрим на собственные старые фотографии. Кто-то называет это воспоминания, но для меня это всегда было больше похоже на удар под дых, полностью лишающий сил.
Сотни размытых, разорванных,
Ярких, не в фокусе созданных,
Пошлых, застенчивых,
Случайно оставленных...
Вся наша жизнь по кадрам расставлена,
Вся.
И важен каждый фрагмент
В этой сложной, но хрупкой цепи.
И важно каждый миг
Как можно лучше запомнить и спрятать в альбоме нашей души.