Мой девиз на работе — точнее, один из них — звучит так: лучше ты потрать чужое время, чем какой-нибудь раздолбай потратит твоё.
Боясь, что не увидишь собственной тени, когда встанешь перед солнцем, ты перестал смотреть на него.
Хорошие любовники знают, что хорошим любовником надо показать себя только однажды. Прояви способность в первый раз, а потом, в принципе, делай, что хочешь.
Работа. Она затягивает. Она вокруг; постоянно присутствующий, обволакивающий, засасывающий гель. Когда ты на работе, то и на жизнь смотришь через кривое стекло.
Сила — это все. Ты это понял. Сила существует не для того, чтобы помогать, а чтобы сохранить то, что есть, и пользоваться этим. Ты должен принять язык силы как валюту, но тебе придется заплатить цену. Твои отчаянные насмешки и колкости лишь иллюстрация того, насколько высока эта цена. Цена — твоя душа. Ты лишился ее. Твоя жизнь, работа, среда потребовали, чтобы ты уплатил эту цену. Я бы сказал, что ты совершил путешествие во тьму, но, по-настоящему, ты и не выходил из нее.
Важно оказаться там, где победители. Если не можешь кого-то победить, присоединяйся к более сильному.
У меня нет фотографий. Только воспоминания.
Пообтирайся с неудачниками, и сам к ним присоединишься.
Кажется, до него только сейчас дошло, что сколько бы ты ни выпил, этого всегда будет мало, чтобы отключиться от страшной реальности жалкой и постылой жизни.
Богемный поэт — это непросыхающий алкоголик, рвань, мудак, которому удалось убедить богатых придурков в том, что он интеллектуал.
Будь благоразумным, Брюс, не бывает так плохо, чтобы нельзя было поправить к лучшему, может, не с ней, но впереди у тебя целая жизнь, пожалуйста, пожалуйста, не делай этого, это нечестно, нет.
Слишком рано состарился и слишком поздно поумнел.
Я думаю о том, что, когда ломаешь, уничтожаешь что-то, когда обходишься с чем-то по-звериному жестоко, оно, это что-то, выглядит изуродованным, обезображенным, немного нереальным и нечеловеческим, и это облегчает твою задачу, позволяет глумиться, калечить, давить, пока ты не уничтожаешь это что-то совершенно, доказывая тем самым, что уничтожение естественно для человеческого духа, что природа снабдила нас механизмами, дающими возможность разрушать и не ломаться при этом самим; она изобрела, придумала, как сделать, чтобы самые праведные, жаждя действий, совершали их, не страшась последствий; она изобрела способ низводить нас до состояния ниже человеческого, когда мы преступаем закон...
Безумие — лучший путь к истинной, скрытой от глаз реальности.
Дорога-то все равно в могилу; только для гордых она короче и ухабистей.
В отношениях должен быть перчик.
Я подумал о матери. Я презирал ее за слабость. Как могла она позволить этому жалкому существу сотворить с ней такое? Как посмела не отбиться от него?
Мы с тобой оба профессионалы, Брюс, и наше дело — утверждать закон. Однако твои методы и мои методы — две очень разные вещи.
Мы ненавидим себя за то, что не можем быть другими, не такими, какие мы есть. За то, что не способны быть другими.
Стараюсь сфокусироваться на докторе Росси, не вступая в зрительный контакт. Надо смотреть на брови. Есть такой старый прием: смотреть не в глаза полицейскому, а на его брови. Уголовники часто пользуются такой уловкой. Зрительный контакт без зрительного контакта. С полицейскими фокус проходит почти всегда.
Самое главное даже не то, что Клелл пытался покончить с собой, а сознание того, насколько же он был несчастен, и то, что, не достигнув цели, он еще больше унизил себя. Эта боль останется навсегда, она не уйдет.
Единственное лекарство, в котором мы нуждаемся, это залить обиду.
Диета у этого парня не очень питательная. Это указывает на то, что его великое путешествие по жизни началось в не самых благополучных обстоятельствах. Он поглощает слишком много дешевого и бесполезного мусора. С другой стороны, само количество пищи свидетельствует в пользу того, что он вырос в мире лишений и, хотя сумел накопить достаточные запасы ресурсов, так и не смог избавиться от всех этих пролетарских привычек. Жизненная философия Хозяина достаточно проста: лучше больше, чем лучше.
Можешь назвать меня старомодным, но я считаю, что к дамам следует относиться со всем возможным почтением.
Человек должен нести ответственность за свое поведение, а не за поведение других.
Мне есть дело только до себя, поэтому мне нет дела до всех остальных.
Как бы мне хотелось быть кем-то другим, тем, за кого она меня принимает. Тем, кому не насрать.
С тобой становится трудно иметь дело, Брюс. Слишком много «я» и явно недостаточно «мы».
Люди знали, что на протяжении всей истории правящие классы всегда заботились только о себе: аристократы, владевшие землей, капиталисты, владевшие фабриками, которым требовался уголь, который добывали рабочие.
Кофе, сигареты и шлюхи. Наверное, где-то есть фабрика, где их штампуют. Где-то неподалёку от Бульвара Разбитых Грёз.
Ни хера он не понимает, и в этом его главная проблема. Думает, что до хрена знает. А что он знает? Что? Ни ***.
Для праздника любой повод хорош.
Чем больше ты старался угодить ей, тем хуже она к тебе относилась.
И это полиция?
Ну уж на ***!
Ты размышлял о собственных проблемах и возлагал ответственность за них на него, своего биологического отца.
Шваль везде шваль.
Вообще-то не так уж мы и злимся, как хотим показать.
Может, такой подход и пустая трата времени, когда имеешь дело с фригидной сучкой вроде Аманды, у которой вместо сердца кусок льда, однако надо помнить, что даже ледники тают, если нагревать их подольше.
На кой совать голову в петлю ради каких-то недоумков?
Мели, что хочешь, но делай это с убеждением.