Счастье подобно героину: попробовал один раз, понял, что оно существует, и ты уже никогда не сможешь смириться с обычной, лишенной его жизнью. Потому что счастье отличается от умиротворения, счастье неестественно. Счастье — трепетное, исключительное состояние: это секунды, минуты, часы, дни, которые как ты понимаешь, не могут длиться вечно. А грусть возникает не потом, а одновременно со счастьем. Потому что вместе с ним приходит болезненное осознание того, что теперь уже больше ничто не будет такими, как прежде, и ты начинаешь тосковать по тому, что имеешь, ты расстраиваешься, предчувствуя тяжёлое похмелье и горе потери, проклиная себя за то, что знаешь, какие чувства ты в состояние испытывать.
А что делает любящий мужчина? Правильно, берет ответственность на себя. Платит по счётам. И настоящий мужчина заплатит столько, сколько потребуется. Таков закон любви, и истолковать его иначе невозможно.
Любовь похожа на ту корневую систему. Дерево может сгнить, в него может удалить молния, мы можем поссориться, я могу напиться. Но с тем, что находится под землей, ни мы и никто другой ничего поделать не в силах, корни всегда будут там, и из них всегда будут расти новые деревья.
Если бы только мы лучше видели бессмысленный хаос случайностей нашего существования, если бы вместо того чтобы писать автобиографии, изначально записывали свои представления о жизни, о том, как по нашему мнению, будет складываться наша судьба, а потом забыли бы о написанном и вспомнили бы о нем только в конце пути, то лишь тогда мы бы узнали, о чем мечтали на самом деле.
Потерять любимого человека гораздо хуже, чем умереть самому.
Фотографии рассказывают больше о том, кто их повесил, чем о том, что на них изображено.
Некоторые считают, что руки на себя накладывают только трусы. Возможно, но для этого требуется мужество. А недостающее мужество ты можешь купить за 209 крон 90 эре в винном магазине.
Призраки существуют, только если ты позволяешь им существовать.
Реальным миром управляют два типа людей. Те, кто хочет власти, и те, кто хочет денег. Первому типу нужны памятники, второму типу — удовольствия. А валюта, которой они пользуются, когда ведут переговоры о том, как получить то, что они хотят, называется коррупция.
Все, что есть хорошего в этом мире, либо продаётся по рецептам, либо продано, либо стоит так дорого, что расплачиваться за возможность попробовать приходится своей душой.
Нам часто снится то, чего мы боимся и одновременно желаем.
Если хочешь чего-то достичь, нужно хотеть этого достичь.
Медленнее всего время идет, когда ждешь.
Жизнь — это ресторан, на который у тебя нет денег. Смерть — это счёт за еду, которую ты даже не успел съесть.
Многие люди посвящают всю свою жизнь одной цели: не умереть в одиночестве.
Каждому из нас надо ощущать, что у нас кто-то есть и что мы есть у кого-то.
... существует всего один способ избавиться от воображаемых чудовищ — посмотреть им в лицо.
Счастье — это как передвижение по тонкому льду: лучше уж плыть в холодной воде, мерзнуть, стараться выбраться, чем стоять и ждать, когда провалишься.
Дождь в темноте — есть ли на свете более красивый звук?
Задушевного друга не так-то легко найти...
Интуиция — это сумма множества мелких, но совершенно конкретных вещей, которым мозг ещё не успел дать определения.
Многие люди проводят всю свою жизнь в одном месте, которое им не нравится, только потому, что бояться, что в другом месте им понравится ещё меньше. Разве это не грустно?
Вначале белый прекрасный пламень — любовь. Затем черный — боль.
От человека, с которым был прекрасный секс, можно уйти, но обязательно вернешься обратно.
Зло не материально, его нельзя потрогать. Зло – это не сущность. Наоборот, это отсутствие сущности. Отсутствие добра. Если уж здесь кого и можно бояться, так это тебя самого.
С религией так же, как со страховкой от пожара: ты не думаешь всерьез, что она тебе пригодится, но если люди утверждают, что парень может взять на себя твои страдания, то почему бы не согласиться и не облегчить душу?
Что касается кражи сердец, тут все мужчины — жалкие любители. Мы можем считать, что завоевали ее, подобно полководцу, занявшему вражескую крепость, но слишком поздно замечаем — разумеется, если замечаем вообще, — что нас заманили в ловушку.
Люди боятся того, чего не знают. И ненавидят то, чего боятся.
В лучших историях рассказывается не о великих победах, а ярких поражениях. <...> Ни одна из побед Наполеона не запомнилась людям так, как его фантастическое фиаско при Ватерлоо.
Удача – главная составляющая успеха.
... все лекторы делились на три категории: деловые люди, которые добились успеха, но не имели особо свежих идей; спортсмены-медалисты, проявившие большое мастерство в никому не известном виде спорта, и альпинисты, которые однажды забрались на гору, спустились с нее и теперь всем об этом рассказывают.
Когда он положил трубку, его лицо превратилось в старческое: у людей после наступления определённого возраста лицо на несколько секунд может принять такое выражение, как будто что-то ускользает от них, как будто они собираются превратиться в пыль.
Лишиться жизни — это еще не самое страшное, что может случиться с человеком. Худшее — это лишиться того, во имя чего ты живешь.
— А я-то думал, что с годами ты повзрослеешь.
— Какое разочарование, а? Мы не становимся умнее, только старше.
Нельзя заставлять детей любить то же, что нравится их родителям.
... есть ли на самом деле разница между злодейством и сумасшествием? Или мы просто решили: вот с этой точки распад личности называется болезнью. Мы в состоянии понять, как можно сбросить атомную бомбу на город с мирными гражданами, но недоумеваем, как это может быть, когда в лондонских трущобах кто-то вырезает проституток, распространяющих болезни. Поэтому первое мы называем необходимостью, а второе – сумасшествием.
Мы все психи. Безвольные призраки, которые никак не могут найти путь в свою обитель.
Настоящие безумие — это проделывать то же самое снова и снова, но каждый раз ожидать иного результата.
Все коллекционируют добрые дела, потому что в глубине души страшно боятся гореть в аду.
Те, кого действительно ждешь, никогда не приходят. Приходят другие.